Сырой воздух подземелья, когда она с герцогиней вышла из допросной к подножию лестницы, показался Вике восхитительным. Действительно, всё познаётся в сравнении. Это Урания привычна к пыточным – герцогиня провела в них много времени, когда выясняла у заговорщиков все обстоятельства убийства своего отца и покушения на неё саму. А вот Вика, хотя и старалась держаться подобающе, и у неё это даже вроде бы получилось, не без помощи магии исцеления, чувствовала себя отвратительно.

Вроде бы и истязаемые были убийцами, намеревавшимися за деньги лишить её жизни, и скоро Эрна сильно поправит им здоровье – глаз, конечно, не восстановит, но обезболит точно, – а всё равно на душе было гадко.

Насколько власть и могущество способны превратить её в кровожадное чудовище, совершенно равнодушное к чужим страданиям?

– Интересно, кто такой коварный, что придумал настроить тебя против Еворнии? – Герцогиня всё ещё была под впечатлением вскрытого попаданкой обмана. – Это же надо до такого додуматься!

И в раннем европейском средневековье ставшие известными интриги были редкостью, да и исполнялись они в тогдашних политических центрах – Риме, Париже или Кордове. А в основном максимум до чего додумывались в те времена всякие заговорщики – Вика однажды об этом читала – это зазвать жертву к себе в гости, напоить и убить. На таком фоне даже заговор старшего виконта Дамана выглядел чуть ли не гениальным.