Читать книгу Учебник рисования. Том 2 онлайн

262 страница из 326

Именно садистом и называла Юлия Мерцалова Павла, когда плакала и не владела собой. Потом она успокаивалась, обнимала его, говорила, что сказала это в сердцах и что Павел – лучший и благороднейший из людей. «Неужели я – садист», – спрашивал ее Павел, и она отвечала: «Прости, забудь, я сказала это от отчаяния, оттого, что мы не вместе, оттого, что я часто теперь плачу и не знаю сама, что говорю. Ты так заботишься о нас, – она имела в виду себя и дочку, – ты самый добрый». И однако проходило немного времени, она снова принималась плакать – от беспомощности, оттого, что ничего не меняется к лучшему, от вечного упрека, что читала она в глазах Павла, – тогда слово «садист» возникало опять. И Павел повторял и повторял про себя это проклятое слово.

Так и поступал де Сад – унижал. Не было ничего более ненавистного его, в сущности, малоизобретательному уму, чем образ Прекрасной Дамы. Из романа в роман он последовательно воспроизводил беспокоящий его образ – образ некогда недоступной, но растоптанной красоты. Сад любит описать мать семейства, почитаемую даму, сделавшуюся игрушкой похоти и уничтоженную сначала морально, затем физически – и это есть главная метафора творчества де Сада.