Читать книгу Владислав Ходасевич. Чающий и говорящий онлайн
167 страница из 207
Впрочем, если говорить о непосредственных предшественниках Ходасевича-поэта в первой половине XIX века, то это, конечно, в первую очередь Евгений Баратынский. Переклички с ним уже на рубеже 1910-х годов многочисленны и явственны.
Вот одно из вершинных стихотворений позднего Баратынского:
- На что вы, дни! Юдольный мир явленья
- Свои не изменит!
- Все ведомы, и только повторенья
- Грядущее сулит.
- Недаром ты металась и кипела,
- Развитием спеша,
- Свой подвиг ты свершила прежде тела,
- Безумная душа!
- И, тесный круг подлунных впечатлений
- Сомкнувшая давно,
- Под веяньем возвратных сновидений
- Ты дремлешь; а оно
- Бессмысленно глядит, как утро встанет,
- Без нужды ночь сменя;
- Как в мрак ночной бесплодный вечер канет,
- Венец пустого дня!
А вот Ходасевич – “Душа”, стихи 1908 года:
- О, жизнь моя! За ночью – ночь. И ты, душа, не внемлешь миру.
- Усталая! К чему влачить усталую свою порфиру?
- Что жизнь? Театр, игра страстей, бряцанье шпаг на перекрестках,
- Миганье ламп, игра теней, игра огней на тусклых блестках.
- К чему рукоплескать шутам? Живи на берегу угрюмом.
- Там, раковины приложив к ушам, внемли плененным шумам –
- Проникни в отдаленный мир: глухой старик ворчит сердито,
- Ладья скрипит, шуршит весло, да вопли – с берегов Коцита.
Стихотворение Ходасевича замечательно (оно выше всего, написанного им прежде, кроме “В моей стране”), но при этом перекличка с Баратынским очевидна: Ходасевич пишет как будто по канве своего предшественника. Если у Баратынского внешний мир ограничен, тесен, но подлинен, а “возвратные сновидения” – это (вполне возможно) образы этого же бедного мира, по второму и третьему разу являющиеся к уже изведавшей их душе, то Ходасевич переосмысляет расхожую фразу “мир – театр, люди – актеры”, уличая внешние страсти в поддельности. Душе стоит слушать только скудные, но настоящие звуки отдаленного мира, мира между жизнью и смертью: шуршание весла, скрип ладьи, ворчание глухого…