Читать книгу Родня: Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев онлайн

16 страница из 64

Нужно прищуриться, чтобы различить тусклое мерцание еще ниже. Это отблески десятков тысяч глиняных светильников, чад от них окутывает башню, но мы все еще не достигли глубин истории человечества. Ты достаешь небольшой телескоп, и твои зрачки расширяются, жадно улавливая отблески древних огней. Взгляд проникает сквозь 30 км дрожащего пламени очагов, но нам нужно еще десять раз по столько же – на 300 000 лет назад. Свет и тень трепещут и сплетаются, отражаясь на каменных стенах, пока не остается лишь тьма, в которой теряется счет годам.

Время коварно. То оно бежит пугающе быстро, то течет так медленно, что кажется нам грузом, тяжесть которого измеряется в ударах сердца. Жизнь каждого человека полна воспоминаний о прошлом и вдохновляется мечтой о будущем, пусть живем мы в непрерывном потоке «настоящего». Мы – существа, влекомые течением времени, хоть и способные, вынырнув, осознать свое бессилие перед этой стремительной рекой. Дело не в расчетах или измерениях; в современной науке вычисления ведутся с уму непостижимой точностью, идет ли речь о возрасте Вселенной или о планковском времени[1]. Но полноценное осмысление масштаба времени на эволюционном, планетарном, космическом уровнях все так же остается практически невозможным – мы как те первые геологи, потрясенные догадкой об истинном возрасте Земли. Установить связь с прошлым за пределами трех-четырех последних поколений (это та «живая память», в которой ориентируется большинство людей) – задача непростая. Еще сложнее сделать это в отношении более древних предков. Когда мы разглядываем старые фотографии, очертания реальности кажутся нам размытыми, хотя такой визуальный архив хранит память всего лишь пары предыдущих поколений. Фотографиям предшествует мир живописных портретов, и прошлое еще сильнее заволакивает пеленой. Осознать ошеломляющую бездну археологического времени гораздо, гораздо труднее.