Читать книгу Нобель. Литература онлайн

12 страница из 50

Англичанин должен осуществлять в мире ту функцию, которую Киплинг ему навязал. Киплинг – новый римлянин, и он всю жизнь следует завету Вергилия: «tu regere imperio populos, Romane, memento (hae tibi erunt artes), pacique imponere morem, parcere subiectis et debellare superbos». Выше там сказано, что пусть, мол, другие куют одухотворенную бронзу, режут из мрамора лики, тростью расчерчивают пути светил или ораторствуют, – «Ты же народами править, о римлянин, властию помни, искусства твои – утверждать обычаи мира, покоренных щадить и сражать непокорных». Римлянин образца XX столетия – это британец. Причем, что особенно важно: и римлянин, и британец делают обреченное дело, потому что бремя белых в том и заключается, чтобы лучших сыновей посылать «на службу к покоренным угрюмым племенам, на службу к полудетям, а может быть – чертям».

Здесь надо поговорить о философии Киплинга. Он один из немногих писателей, у которых она была. Мне кажется, проще всего это пояснить на некой параллели с Лермонтовым. Кстати говоря, на некоторых портретах они очень похожи. Киплинг тоже был невеликого роста, худ, болезнен и слаб, в детстве закалил себя, развил невероятную храбрость и замечательную физическую силу долгими тренировками. Вечно одинокий подслеповатый ребенок, который ощущал себя в семье родственников, разлученный с родителями, таким Гарри Поттером – всем чужой, «паршивая овца», как в знаменитом его автобиографическом рассказе… Это довело его до бессонницы и нервных срывов. Такой же вечный одиночка в отрочестве, как и Лермонтов, так же болезненно одержимый Востоком, который он в детстве увидел: «Синие горы Кавказа, приветствую вас! <…> вы носили меня на своих одичалых хребтах <…> и я с той поры все мечтаю об вас да о небе». Человек, увидевший Восток, навеки становится его пленником, и у Киплинга об этом сказано с предельным изяществом в «Мандалае»: «Знать, недаром поговорка у сверхсрочников была: “Тем, кто слышит зов Востока, мать-отчизна не мила”».