Читать книгу Полимат. История универсальных людей от Леонардо да Винчи до Сьюзен Сонтаг онлайн

23 страница из 56

Случай Эратосфена Киренского столь же неоднозначен. Этот ученый, заведовавший самой знаменитой библиотекой греко-римского мира – Александрийской, был прозван Пентатлом за особый интерес к пяти предметам. На самом деле все то, что он изучал, по нашим понятиям, дает в сумме не менее семи дисциплин: это грамматика, литература, философия, геометрия, география, математика и астрономия. Также его называли Бета, и это прозвище напоминает о характеристике, которую один британский историк дал своему коллеге, назвав его «капитаном запасной команды». Иными словами, прозвище Пентатл могло быть и критикой, и данью уважения[30].

В Древнем Риме, в отличие от Греции, мы встречаем не только похвалы выдающимся интеллектуальным «многоборцам», но и советы людям, изучающим конкретные предметы, овладевать более широкими знаниями – возможно, в качестве противодействия первым росткам специализации.

Цицерон (106–43 гг. до н. э.), один из самых красноречивых ораторов римского мира, начинает свой трактат «Об ораторе» (De oratore, 55 г. до н. э.) со слов о необходимости широких познаний (scientia… rerum plurimarum) как условии достижения успеха в этом искусстве. Трактат продолжается в форме диалога между Марком Крассом и Марком Антонием, в котором Красс утверждает, что, «какова бы ни была тема», оратор будет говорить о ней лучше, нежели человек, ограничившийся только этой отраслью знаний[31]. В еще одном знаменитом трактате о риторике – «Воспитании оратора» (Institutio oratoria) Марка Фабия Квинтилиана (35 – после 96 гг. н. э.), известного как просто Квинтилиан, – также утверждается, что будущий оратор должен знать все науки. Автор упоминает имена восьми ученых: пяти греческих, включая Гиппия, и трех римских, в том числе Цицерона. Как ни парадоксально, контекст трактата подразумевает растущую специализацию риторов, а также грамматиков и юристов[32].