Читать книгу Николай Ежов и советские спецслужбы онлайн

35 страница из 100

По вечерам приезжал Лакоба (вождь абхазских коммунистов, которому посчастливилось умереть своей смертью в декабре 36-го, в самом начале Большого террора; через несколько месяцев после кончины его всё равно объявили «врагом народа». – Б.С.) поиграть на бильярде и поболтать с отдыхающими в столовой у рояля… Однажды Лакоба привёз нам медвежонка, которого ему подарили горцы. Подвойский взял зверёныша в свою комнату, а Ежов отвёз его в Москву в Зоологический сад…

В день смерти Маяковского мы гуляли по саду с надменным и изящным грузином… В столовой собрались отдыхающие, чтобы повеселиться. По вечерам они обычно пели песни и танцевали русскую, любимую пляску Ежова. Наш спутник сказал: «Грузинские наркомы не стали бы танцевать в день смерти грузинского национального поэта». О.М. кивнул мне: «Пойди, скажи Ежову»… Я вошла в столовую и передала слова грузина разгорячённому весельем Ежову. Танцы прекратились, но, кроме Ежова, по-моему, никто не понял почему…»[45]

Николай Иванович предстаёт перед нами прямо-таки душевным человеком, любящим детей и животных. Впрочем, среди великих истребителей человечества такие пристрастия не оригинальны. Детей и братьев наших меньших любили Гитлер и Гиммлер, а Сталин, кажется, – только детей. А ещё Ежов любил попеть и поплясать. Бывший секретарь одного из казахстанских обкомов, вернувшись из ГУЛАГа, вспоминал: «Хорошо пел Николай Иванович народные песни, задушевно. Особенно – «Ты не вейся, чёрный ворон…»[46] Любимая песня Ежова оказалась пророческой. Образ ворона задолго до прихода Николая Ивановича в НКВД ассоциировался в народе с карательным ведомством. Вспомним хотя бы журнал «Красный ворон» – орган ГПУ в булгаковской повести «Роковые яйца» или «воронок» – автомобиль для перевозки арестованных.