Читать книгу Николай Ежов и советские спецслужбы онлайн
70 страница из 100
И, внезапно размахнувшись коротким и толстым лиловым зонтиком, она ударила Аркадия Аполлоновича по голове.
Подлый же Фагот, и он же Коровьев, прокричал:
– Вот, почтенные граждане, один из случаев разоблачения, которого так назойливо добивался Аркадий Аполлонович!
– Как смела ты, негодяйка, коснуться Аркадия Аполлоновича? – грозно спросила супруга Аркадия Аполлоновича, поднимаясь в ложе во весь свой гигантский рост.
Второй короткий прилив сатанинского смеха овладел молодой родственницей.
– Уж кто-кто, – ответила она, хохоча, – а уж я-то смею коснуться! – и второй раз раздался сухой треск зонтика, отскочившего от головы Аркадия Аполлоновича.
– Милиция! Взять ее! – таким страшным голосом прокричала супруга Семплеярова, что у многих похолодели сердца».
Правда, в отличие от Семплеярова, Енукидзе был холостяком.
6 июня 1935 года на пленуме ЦК Ежов заявил, что расстрелянные за убийство Кирова Л.В. Николаев и его сообщники были связаны с Зиновьевым, Каменевым и Троцким и что «непосредственное участие Каменева и Зиновьева в организации террористических групп» было доказано, равно как и ответственность Троцкого за организацию террора. Прошелся Николай Иванович и по Авелю Софроновичу, инкриминируя ему «преступное ротозейство, благодушие и разложение». Аппарат ЦИК, по словам Ежова, стал «крайне засоренным чуждыми и враждебными советской власти элементами», которые смогли беспрепятственно «свить там свое контрреволюционное гнездо» под покровительством Енукидзе. В Кремле создалась обстановка, «при которой террористы могли безнаказанно готовить покушение на товарища Сталина». Енукидзе, как подчеркивал Ежов, являлся «наиболее типичным представителем разложившихся и благодушествующих коммунистов, разыгрывающих из себя, за счет партии и государства, «либеральных» бар, которые не только не видят классового врага, но фактически смыкаются с ним, становятся невольно его пособниками, открывая ворота врагу для его контрреволюционных действий». Ежов рекомендовал вывести Енукидзе из ЦК ВКП(б). Ягода покаялся: «Я признаю здесь свою вину в том, что я в свое время не взял Енукидзе за горло и не заставил его выгнать всю эту сволочь». И тут же предложил арестовать Авеля Софроновича и выяснить, не было ли у него умысла на теракт.