– Хадсон –

– Ты это серьезно? – верещит Грейс так громко, что ее слышно, несмотря на музыку. Однако я вставил в уши наушники, чтобы приглушить звук.

Впрочем, мне нет нужды слушать ее, я и так вижу, что она в ярости. На ее лице написано такое возмущение, что я не могу удержаться от усмешки. Я не из тех, кому нравится мучить других – обычно я предпочитаю действовать по принципу «живи сам и дай жить другим», но я не вынесу, если Грейс и дальше будет так усердно и искренне выдавать предложения относительно того, как «спасти меня». Тогда я просто окончательно выйду из себя.

Нынешний вариант безопаснее для нас обоих. Она может пытаться наставлять меня на путь истинный, сколько ей влезет, а я просто не буду слушать всю эту лабуду, от которой у меня может сорвать резьбу.

Она считает меня социопатом, и, может, она права. Но раз она наговорила мне столько чуши, а я ничего ей не сделал, это о чем-то говорит. Возможно, даже о том, что я могу претендовать на святость.

К тому же, помимо того что так я смогу немного отыграться, она, возможно, достаточно разозлится, чтобы выпустить нас отсюда. Она считает, что ей надо убедить какую-то часть ее существа – ту, которая заперла нас здесь, – в том, что я не представляю угрозы. Возможно, мне надо настолько разъярить ее, чтобы эта часть ее подсознания решила, что игра не стоит свеч, и в порядке самообороны выпустила нас.