Читать книгу Император и трубочист. Том 1. Крепостной онлайн

65 страница из 86

Всего при «государыне» таковых пребывало пятеро: три дочери – Мария, Екатерина и Анна и двое сыновей – Николай, фактически ровесник Даниила, и Михаил, на два года моложе. Старшие сыновья – император Александр I и великий князь Константин, жили отдельно. А старшие дочери уже были замужем и жили за границей. Вернее, одна из них – Елена, герцогиня Мекленбург-Шверинская. Её старшая сестра – Александра, палатина венгерская, умерла родами два года назад. И жизнь у неё в Австрии, частью которой нынче являлась Венгрия, была совсем не сахар. Ну так шептались среди слуг…

Варианта с девочками маленький трубочист просто не придумал. Никакого. Ну чем их мог заинтересовать мелкий мальчишка с измазанной сажей рожей? Да даже и с умытой, но крепостной и трубочист! А вот с мальчиками… тут были варианты. Особенно со старшим из присутствующих сыновей. Тем, который почти ровесник. Данилка себе даже должность присмотрел. Кофе-шенк!

Кофе он любил ещё с юношеских лет. Оно было для него олицетворением того, чего он никогда не имел и о чём не мог даже мечтать – жарких южных стран, тропических джунглей, далёких портов с чудесными названиями, вычитанными у Грина, – Лисс, Зурбаган, Гельгью… Один глоток этого горьковатого напитка – и ты в своих мечтах уносишься далеко-далеко, к жарким ночам с горячими южными красавицами и приключениям! Хотя почти всю сознательную жизнь разбирался он в нём весьма средне. А куда деваться? В советское время в магазинах продавались всего два вида кофе – в зёрнах и растворимый. Сорта, особенности… не, не слышали. Если только где-то в Москве или Ленинграде. Когда они с женой поехали к сыну на присягу, он случайно узнал, что кофе в зёрнах может быть робустой или арабикой (другие виды в советскую торговлю практически не поступали), но у них на Урале подобного различения не было. В зёрнах – и точка… Что же касается растворимого, то вот его он любил не очень. Нет, удобно, конечно: ложку бросил, кипятком залил – и готово! Но вкус не тот… Хотя на работе держал именно растворимый. Ну когда получалось достать. А вот так называемые кофейные напитки вообще не переносил. Их было много – «Ячменный», «Новость», «Кубань», «Арктика», «Золотой колос», «Летний»… В большинстве из них вообще кофе не было. Тот же «Золотой колос» состоял на 75 % из ячменя, на 15 % из овса и на 10 % из ржи. У них на складах в продуктовом отделе такого много хранилось… Да у них чего только не хранилось! Даже мешки с пеммиканом, полученные ещё во время войны от американцев по ленд-лизу. Так-то он должен храниться не дольше пяти лет, но в условиях склада при соблюдении температурного режима… да тоже не намного больше. Но поскольку это был продукт «иностранного производства», списать его оказалось куда сложнее, чем другие продукты. Особенно в больших объёмах. Так что его сослуживец – начальник отдела продовольственного обеспечения майор Дедирко, тихий алкоголик, усланный из Киевского военного округа за какую-то серьёзную провинность, – частенько матерился по поводу того, что, несмотря на прогорклость, ему никто списание этой «американской дряни» не подписывает. Импортный продукт, твою мать… Так вот – кофейные напитки его не прельщали. Он что – скотинка крупнорогатая, чтобы фураж заваривать? Да и не было за кофейными напитками того флёра далёких стран, который был у кофе.