Читать книгу Повесть о любви и тьме онлайн

177 страница из 211

Слоняясь по Одессе, где чувственность бьет через край, где много солнца, где уживаются люди разных национальностей, сумел он подружиться и с теми и с другими, ухаживал за девушками, что-то покупал и что-то продавал, немного зарабатывал, устраивался за столиком в углу кафе либо на скамейке в городском парке, доставал свою записную книжку, сочинял стихи. И снова мчался на велосипеде, добровольно выполняя роль посыльного, возложенную на него лидерами движения “Ховевей Цион” (в России их традиционно называли “палестинофилами”). Телефон еще не вошел тогда в жизнь Одессы – и вот он спешит со срочной запиской от Ахад-ха-Ама к Менделе Мохер Сфарим, от Менделе к господину Бялику… И, ожидая ответного послания, записывает поэтические строки:

• Иерусалим, чьи улицы вымощены яшмой и ониксом,
• И ангел стоит на каждом углу,
• И небо над городом сияет светом семи небес.

Он даже сочинял стихи про свою любовь к языку иврит, прославляя его красоту и мелодичность – по-русски. Но, даже прожив в Иерусалиме более сорока лет, дедушка так и не сумел выучить иврит как следует, до своего последнего дня говорил он на нем, нарушая все законы грамматики, а писал с жуткими ошибками. В своей последней открытке, присланной нам в кибуц Хулда незадолго до смерти, в 1977 году, он пишет: “Внуки и правнуки, очень предорогие мои. Я очень-очень соскучился по вас. Я очень-очень хочу уже повидеть вас всех!”