– Мама! – бежит ко мне Максим, едва я сворачиваю от ворот, ведущих на территорию сада, к детской площадке.

– Привет, милый, – присаживаюсь на корточки и смотрю в глаза сына, проведя рукой по щеке.

– Я попрощаюсь с друзьями, – важно говорит мне он, и я киваю.

Поздоровавшись с воспитательницей, перебрасываюсь с ней парой слов, протягиваю ладонь вернувшемуся ко мне сыну, и мы не спеша уходим.

Как обычно, он рассказывает, чем сегодня занимался в детском саду, а затем просит мороженое, когда мы проходим мимо кафе с нарисованными шариками в вафельном рожке.

А почему бы и нет?

Сладкое и я сама люблю, оно меня хоть немного, но успокаивает. Сев за столик, пишу маме, что мы с Максимом немного задержимся.

Болтовня сына отвлекает меня от мыслей о его отце, но все равно Матвей ядом проникает в мою голову. И то, о чем я старалась не думать, проникает в меня.

А что, если бы сейчас сидели здесь втроём?

Что, если бы все было по-другому?

Нет, только не с Матвеем.

Представить его за столиком кафе-мороженого сложно. Представить его по вечерам приходящим домой с работы или совместные выезды по выходным в супермаркет почти невозможно.