Читать книгу Оборотень онлайн

126 страница из 126

Человек может быть сердцем чист

И молитвы читать от души,

Только волком становится он

В полнолунье, в полночной тиши.

Такой незамысловатый эпиграф начинал статью об оборотнях. В какой-то степени именно из-за него Витя и остановил свое внимание именно на этом тексте. И хоть написано было красиво и интересно, но Витя в общем-то ничего нового не узнал. Полная луна, серебряная пуля, научное название феномена – «ликантропия». Про Зверя из Жеводана он и так краем уха слышал, да и много чего мутного было в этой истории. Описывался случай Жана Гринье, на котором Витя остановил подробное внимание, но каких-то откровений вычитать не удалось. Он вообще пришел к выводу, что Гринье был обычным психом.

В углу высветилось сообщение. От Иры. Витя тут же отложил все научные изыскания в сторону.

«Рада это слышать) А у нас тут теперь тишь да гладь, как будто все веселье с тобой ушло»

Следом пришло одно сообщение, от которого у Вити слегка екнуло сердце:

«Скучаю <3»

«Я тоже (» – тут же написал он в ответ.

Сидеть и улыбаться в комп это так тупо. Хотя все равно никто не видит, так что, какая разница?

Ира пока не отвечала, поэтому Витя решил проверить одну догадку – вбив в поисковике «Нападения животных в Белоомутске», тот начал внимательно изучать новостные сводки. В основном были статьи только о нынешних нападениях. Забавно, что не только местные старожилы говорили про оборотня – сайты так и пестрили заголовками по типу «Бешеный волк или оборотень?», «Оборотень в российской глубинке» и все в таком духе. Имела бы представление желтая пресса о том, насколько они сейчас правдивы – Витя многое бы отдал, чтобы увидеть эти журналюжьи лица. Но помимо последних зверств, СМИ ни о каких других случаях не упоминали. В одной статье только все же нашлась интересная заметка, что примерно десять лет назад уже было зарегистрировано нападение животного с летальным исходом, но поскольку случай был единичным, то все списали на дворовых собак и благополучно забыли. Да и жертва была обычным пьяницей – не та персона все же, чтобы для СМИ трагедию раздувать. Однако Витя решил взять заметку на вооружение – Дьявол всегда кроется в деталях, а такая деталь могла в итоге помочь собрать пазл. Осталось только найти кого-то, кто мог об этом детально поведать. У родителей спрашивать было бесполезно, Витя с семьей сам только примерно лет десять назад как раз сюда переехал, а вот Зинаида Михайловна, помнится, его как раз на чай приглашала…

Чуть не сломав при этом стул, Витя резко встал и решил не ждать прям уж совсем вечера, чтобы навестить старушку. На выходе в коридор его внезапно оглушил телефонный гудок.

– Да, блин, чтоб тебя, курва проклятая, – выругался он.

– Антон, привет, – голос Константина явно раздавался с кухни, хотя было ощущение, что разговаривают буквально рядом с Витей.

– Брат, сколько лет, сколько зим! – голос Витиного родного дяди, хоть и был слышен с небольшими помехами, но речь разобрать можно было отчетливо. – Как дела у моего любимого старшего? Таки подумал над моим предложением?

– Да, я тебя жду, – Константин явно не пылал удовольствием от сказанного.

– Ха, я знал, что ты без меня не справишься! – в голосе Антона, напротив, явно угадывались торжественные нотки. – Утратил ты былую хватку, братец. Практики мало, да?

– Когда тебя ждать? – Константин был все таким же сухим.

– Дня через два, не раньше. У меня тут у самого дел по горло, знаешь ли.

– Чтоб не позже, дело начинает принимать серьезный оборот. Община в курсе, но от них помощи никакой. Так что на тебя и твоих людей вся надежда.

– Ладно, потом потешешь мое самолюбие. Жди в пятницу, амиго.

Константин тяжело вздохнул. Насколько Витя помнил, то он никогда лестно не отзывался о своем брате. Да и вообще предпочитал его не видеть. Контактировал только по крайней необходимости. Видимо, у отца действительно серьезные проблемы. И опять эта чертова община. Витя уже на подсознательном уровне начинал ненавидеть ее обитателей. Может, ему все же удастся что-то разузнать, если спросить предельно аккуратно.

– Эй, пап! – окликнул он его, заворачивая на кухню. Константин сидел темнее тучи, Мария тоже явно не была в восторге, но, как не без радости отметил Витя, она хотя бы не плакала. – Кто звонил?

– Дядя твой, – невооруженным глазом было заметно, как Константина буквально потряхивает. – Нарисовался, хрен сотрешь. Проблемы у него небольшие, просил у нас пожить пару недель.

Витя понимающе кивнул, стараясь не выдать возмущения от такой наглой лжи своего отца – он ведь ясно слышал, что он сам его пригласил.

– Хорошо, мне в принципе-то фиолетово, пусть приезжает, – продолжил косить под дурачка Витя. – Я по дороге домой Зинаиду Михайловну встретил, она меня на чай пригласила, так что я отойду, хорошо? Потом с Серегой думал прогуляться недолго, часам к девяти, в общем, буду.

– Да, не задерживайся только, сынок, – попросила Мария. – А то мы с папой планировали лечь пораньше, а то битые сутки выспаться не можем. Из-за тебя, кстати.

– Я это очень ценю, – бросил Витя, быстро чмокнув родителей, и в темпе вальса направившись к выходу. Проснувшийся энтузиазм, вызванный желанием получить ответы на все вопросы, буквально наполнял энергией. Накинув на плечи парку, он чуть ли не пулей выскочил на лестничную клетку, где чуть не сбил Сережу, который только собирался позвонить ему домой.

– Воу, комета, блин, бесхвостая! – возмутился Сережа. – А я тебя как раз навестить думал. Ты далеко собрался?

– Серега, ты-то мне и нужен, – обрадовался другу Витя. – Пошли.

– Куда? – спросил Сережа.

– К Зинаиде Михайловне.

– Зафиг?

– Чаю попить, плюшек поесть… Просто старушку навестить, чего такого-то?

– Да не, я не то, чтобы против, – Сережа явно не так планировал провести вечер. – Просто я не понимаю, откуда такое рвение.

– Она меня пригласила, чего отказываться?

Сережа лишь как-то разочарованно вздохнул, но идею друга поддержал. Когда они спустились к Зинаиде Михайловне, та уже была дома, покинув свой вечный пост. Старушка очень обрадовалась, когда к ней пришли аж двое гостей. Насколько Витя знал, жила она одна. Дети с внуками проживали в другом городе, но не забывали. Два-три раза за полгода кто-нибудь да приезжал на несколько дней. Но все остальное время Зинаида Михайловна проводила в гордом одиночестве, изредка приглашая кого-нибудь из соседей посплетничать. Любое общество ей было приятно. Особенно двух ее любимых соседей сверху.

– Так я рада, что вы зашли! – довольно щебетала она, заваривая Витин любимый апельсиновый чай. – А то совсем забыли уже про бабку-то старую. А раньше, помнится, два таких добрых молодца, случись чего во дворе, так Витька с Сережкой тут как тут, бегут, смехом заливаются. Кричали еще, чтоб я вас перед родителями прикрыла.

Друзьям оставалось лишь улыбаться. Да, много чего они творили в детстве. Счастливом, беззаботном детстве. Когда еще не было никаких экзаменов, никаких нервов… Никаких оборотней…

Когда Зинаида Михайловна накрыла на стол, то они еще долго разговаривали о всяких приятных мелочах. Но у Вити, в чем ему было немного стыдно признаться, были все же корыстные цели для посещения соседки. И нужно было уже задавать вопросы:

– Простите, Зинаида Михайловна, я пока лежал в больнице, часто размышлял о том, все то, что сейчас происходит в Белоомутске – это все в диковинку? Или раньше были ситуации, подобные этой?

– Ну, отчего ж, были, Вить, были. Правда, молчать о них принято. Давно еще, ты вроде и не переехал сюда еще даже. Тольку тогда погрызли, сына Светки-то покойной ныне. Кто бы только мог подумать, что мать сына судьбу повторит. Если так призадуматься, то страшно даже становится, какая жизнь-то оказывается, бывает. В соседнем районе тоже, поговаривают, девочку загрызли спустя пару лет. Но тут уж не знаю, правда или нет.

– Подождите, – переспросил Сережа, который ради этого вопроса даже не очень-то и разжевывая, проглотил плюшку. – Вы хотите сказать, что у той старушки, которую убили тогда, прям в поселке, сына тоже загрызли много лет назад?

– Какое-то слишком уж странное совпадение, – мрачно вставил Витя, который уже в своей голове начал складывать далеко не радужную картину.

– Да, так волей-неволей начнешь в оборотней верить, – согласился Сережа. У Вити при этом прошел по спине неприятный холодок, и он непроизвольно заерзал на стуле.

– Ой, ребят, не знаете вы, какие в жизни совпадения бывают, неисповедимы пути Господни, как в народе поговаривают, – перекрестившись, возразила друзьям Зинаида Михайловна.

– Зинаида Михайловна, а вы не знаете, никто из поселковых с общиной не контактирует? – продолжил расспрос Витя.

– Да чего там далеко ходить, вон, к Светке ходил один как раз, – развела она руками. – Молодой такой, чернявенький. Он и до того, как Тольку-то погрызли, к ней ходил. А после так и вовсе ухаживал за ней. По дому помогал, за продуктами ходил. Хороший мальчик был, хоть и из этих, лесников-то. Я со Светкой-то того, не очень общалась, но слышала, что она чуть ли не за внука его считала. Ну, оно и неудивительно – у Тольки детей не было, пьяница он горький был, а вот тот как раз по возрасту-то в сыновья ему годился. Ну а после ее смерти пропал он, по крайней мере, я его не видела более. Его даже на похоронах не было.

«Это он! – пронеслось в голове у Вити. – Парень тот с общины. Я в этом уверен. Он Омега. Все факты пока сходятся. Осталось только выяснить, кто из них, и я прижму ублюдка к стенке! Чертова община, лесники проклятые, кто бы только мог подумать! Из-за него Ира потеряла…»

От переполнявший его злобы, Витя слишком сильно сжал кружку с чаем, отчего та раскололась у него буквально в руке.

– Воу, сила есть, ума не надо! – удивленно воскликнул Сережа.

– Ох, Господи, простите, я сейчас все уберу, – запричитал Витя. – Где у Вас совок с веником?

– В ванной, Вить, – в голосе Зинаиды Михайловны не было ни капли раздражения или злости. – Ты не переживай, все равно посуда старая, новую уже покупать давно пора.

Юноша лишь коротко кивнул и поспешил за инвентарем. Если бы Сережа с Зинаидой Михайловной были чуть внимательнее, то они могли бы заметить, как один из осколков кружки рассек руку Вити, но рана затянулась буквально спустя пару секунд.

– Подожди, пойти куда?

Попрощавшись с Зинаидой Михайловной, Витя с Сережей решили подышать свежим морозным воздухом. Беседа выдалась явно не из приятных. Сережа буквально чувствовал, как напряжен его друг, и он прекрасно понимал, в чем причина такого поведения. Он ведь буквально с того света вернулся. Но что-то в нем начало пугать его. Во время чаепития он вел себя, будто одержимый. Все спрашивал про эту общину, будь она неладна, про другие случаи нападения животных… Сережа называл это «синдромом Родни Фокса», когда человек, переживший нападение какого-либо животного после выздоровления начинает интересоваться им, изучать повадки и привычки. Но на это еще можно было закрыть глаза. Но теперь, когда Витя на полном серьезе и с неподдельной ненавистью в голосе предложил пойти в сторону этой самой общины, то Сереже стало не до шуток.

– Я хочу найти ее, – Витя чуть ли не рычал.

– Ты больной? Тебе в прошлый раз было мало похождений по лесу, ты еще раз испытать судьбу решил?

– Прекращай, сейчас даже восьми нет, просто разведаем обстановку, – настаивал Витя.

– Какая разница? – Сережа отказывался понимать, когда его лучший друг успел поехать кукухой. – Сейчас долбаная зима, на улице темень кромешная… Витек, это очень глупая идея.

Витя понимал, что Сережа прав. Но ярость кипела внутри него, требовала решительных действий. Ну и он же не собирается сейчас в саму общину, правильно? Только узнает дорогу, отследит по запаху или найдет другой способ.

– Друг, – Сережа старался говорить максимально спокойно, хотя все, что ему хотелось – это на него хорошенько наорать. – Что с тобой происходит? Ты в последнее время сам не свой. Я не узнаю тебя. Те фокусы в больнице, странное поведение и мне пипец как не нравится сейчас твой взгляд. Ганнибал Лектер просто нервно отошел покурить.

Витя понял, что он реально перебарщивает. Такое резкое поведение никогда не было свойственно ему. Всю сознательную жизнь он пытался думать рационально, но зверь внутри пресекал всю логику на корню. Витя начал бояться, что в нем просыпается инстинкт убийцы. А это нужно уничтожать в зародыше. После глубокого вдоха ему вроде как стало легче. Сереже надо все рассказать. Прямо сейчас. Один Витя с этим не справится. А так будет надежная моральная поддержка. Если только он ему поверит. Точно не поверит. Хотя…

– Серег, – Витя максимально пытался собраться с мыслями. – Помнишь твой прикол в больнице, что меня укусил оборотень?

– Нууу? – нахмурился он.

– Так вот, – сейчас или никогда. – Это… правда. В ту ночь меня укусил оборотень. Все эти убийства – его рук дело. И я точно уверен, что он проживает в общине. Ну и, как ты понимаешь, поскольку я выжил, то… я теперь тоже один из этих.

Повисла неловкая пауза. Затем, как Витя и ожидал, Сережа расхохотался:

– Джейкоб, ты ли это? Издеваешься что ли? Я о тебе, блин, переживаю, а ты шутишь. Только не говори, что все эти твои закидоны – это чтобы меня напугать, а то клянусь, я тебе врежу.

– Серег, я тебе, блин, правду говорю! – Витя хоть и готовился к такой реакции, но она все равно выбила его из колеи.

– Хорошо-хорошо! – Сережа поднял руки вверх в знак согласия. – Завтра тогда вечером меня после школы не жди, я пойду переплавлять все серебро в доме, ну так, на всякий случай, мы все же с тобой соседи…

– Знаешь что! – Витя совершенно не горел желанием срываться, но чаша уже была переполнена. – Пошел ты! Можешь идти домой, все!

– Да хорош! – Сережа попытался урегулировать ситуацию, но его друг круто развернулся и пошел в сторону леса. – Ох, я об этом пожалею… Витек, стой!

«Вот тебе и успокоился» – думал Витя, выуживая из памяти, как примерно выглядит дорога до общины. Он точно помнил, что по дороге будет заброшенная пятиэтажка. Пока надо ориентироваться на нее. А дальше… Будет, что будет.

Какая-то Витина часть все еще протестовала, пытаясь воззвать к совести. Он ведь обещал. Себе обещал. Маме. Но ведь… Он теперь не беспомощный подросток. У него есть сила. Огромная сила. И он не поленится ее использовать.

– Ты можешь так не бежать? – Сережа уже немного запыхался.

– Я планирую вернуться домой пораньше, так что чем быстрее мы доберемся до хотя бы заброса, тем быстрее закончим.

– Я не понимаю, на что ты злишься? – спросил Сережа. – Ты на какую, блин, реакцию рассчитывал, заявляя на полном серьезе, что ты теперь оборотень? Ладно, слушай, если, допустим, это правда, то ты наверняка сможешь это доказать, чего злиться-то? Докажи, я блин, в ту же секунду паду перед тобой ниц и скажу, да, друг, я был неправ!

Витя не слушал. Все его естество было в предвкушении чего-то. Только он еще не мог понять, чего. Это было сравнимо с азартом. Но не с простым. А с азартом охоты.

Когда они пресекли железную дорогу, то Витя на секунду заколебался. Готов ли он все же к тому, что может произойти худшее? Сможет ли он понести ответственность не только за себя, но и за Сережу, который так на секундочку обычный человек? Ну, пока он будет отвлекать на себя внимание Омеги, то Сережа успеет убежать. Да и, собственно, как там в древнерусской пословице говорилось? «Волков бояться – в лес не ходить».

Пятиэтажка находилась не так уж и далеко от линии железной дороги. Раньше Вите казалось, что она была куда дальше. Что ж, тем лучше. Меньше времени уйдет на дело.

– Перерыв может все-таки? – красные Сережины щеки уже, казалось, сравнялись цветом с самым переспелым помидором. Витя лишь чувствовал небольшое покалывание в спине. Холод не чувствовался абсолютно.

– Да, давай, – согласился он. – Тем более я не особо уверен, куда идти дальше. Если хочешь, можешь постоять тут, я быстро осмотрюсь.

– Я похож на человека, который готов стоять в ночном лесу один рядом с заброшенным зданием? – саркастично уточнил Сережа.

Витя не успел ответить – вдалеке он услышал голоса. Он еще не мог разобрать, о чем эти люди разговаривают, но инстинкты подсказывали, что нужно срочно где-нибудь спрятаться.

– Кто-то идет! – шикнул он. – Нельзя оставаться на виду… Быстро в заброс!

– Что? – не понял Сережа. – Я ничего не слышу…

– Бегом, блин! – прорычал Витя и, схватив друга за куртку, забежал внутрь здания.

Там было мерзко и сыро. Витя почти сразу же почувствовал, как внутри его ботинок начало хлюпать. Не видно было почти ничего, но какие-то общие очертания все же проглядывались. Нащупав лестницу, друзья на цыпочках поднялись на второй этаж. Там они затаились около окна, которое выглядывало в сторону, откуда они пришли.

– Тут воняет просто пипец как! – ругался Сережа. – И я по-прежнему ничего не слышу!

– Да тихо ты! – Витя внимательно вслушивался в приближающиеся голоса. Сосредоточившись, через несколько мгновений он уже слышал достаточно четко, чтобы разобрать речь.

– Не знаю я, что с обоями делать – сокрушался один из голосов. – Столько вариантов уже пересмотрел – ничего не нравится.

– Можно подумать, что ты дофига кого к себе водишь, – весело ответил второй.

– Да при чем здесь это, Макс? – рассердился первый. – Дело в элементарной эстетике. Наша с Дэном комната уже изрядно обветшала. Это ему плевать, где жить, ему бы и на помойке удобно было, а у меня восприятие другое.

– Ну конечно мне плевать! – судя по всему, незнакомцев было трое, ибо помимо их голосов, Витя больше ничего не слышал. – Кто мебель постоянно чинит? Кто вай-фай провел? Я! А что делал ты в этот момент? В «Континенте» бухал, да телок клеил. А тут ему обои поменять приспичило, эстет хренов!

– Ладно, не орите, – прервал демагогию Макс. – Не забывайте, что у нас тут так, к слову, дела есть.

– Тебе самому-то не надоело искать ветра в поле? – Дэн явно был не в настроении. – Я не вижу смысла в том, что мы ходим тут кругами.

– Дождемся Амира и пойдем назад в общину, не ной, – ответил Макс. – Серег, он тебе ничего не писал?

«Так-так, на ловца и зверь бежит, – обрадовался Витя. – Вот тебе и жители общины собственной персоной. Возможно, кто-то из них в курсе, кто ходил к той старушке. Лишь бы только это не кто-нибудь из них был. Ладно, как только появятся на горизонте – выходим. Типа, случайно встретились».

– Нет, – ответил Сережин тезка. – Наверняка опять забыл. Ты же сам знаешь, какой он рассеянный.

– Я что-то слышу, – навострил уши Сережа. – Как ты умудрился…?

– Потом, – отрезал Витя. Те парни явно чего-то искали. Только вопрос в том – что именно? Или кого?

На заснеженной поляне появились три силуэта. Лиц их было не разглядеть в такой темени, но, судя по голосам, ребята явно молодые. Вряд ли из них было кому-нибудь больше тридцати. Они шли ровным рядом, почти шаг в шаг. Почему-то от этой компании веяло опасностью. Причем весьма серьезной. Витя застыл в нерешительности – стоит ли действительно с ними связываться? Или может ну его нафиг, пусть идут себе куда шли? Сережа вообще не понимал, что происходит. Но вид возникших из чащи леса трех незнакомцев заставил его проклясть все и пообещать дать Витьку по морде, если они отсюда выберутся.

– Так-так, и кто тут у нас?

Голос позади подростков был настолько внезапный, что у Вити чуть сердце не остановилось. Сережа лишь жалобно пискнул, и припал к стене. Над ними возвышался здоровый парень, насколько Витя мог установить по легкому акценту – кавказской национальности. По всей видимости, тот самый Амир, о котором говорили те трое. Он с надменной ухмылкой осматривал их, будто одного внезапного появления ему было мало, и он искал повод еще как-нибудь над ними поиздеваться.

– Амир, ты там? – подтвердилась Витина догадка.

– Да! – крикнул в ответ здоровяк. – Тут два школьника каких-то ошиваются!

– Этого только еще не хватало… Гони их в шею, нечего им тут делать!

– Ладно, ребят, – обратился Амир к Сереже с Витей. – Давайте вы сейчас пререкаться не будете, спокойненько взяли ножки в ручки и идите домой, если не хотите лишних… приключений…

Амир подозрительно уставился на Витю. Будто изучая с ног до головы. Чувствуя на себе его взгляд, Вите становилось крайне некомфортно. Будто он таким образом втыкал в него одновременно сотни иголок.

– Чтоб меня… Парни, бегом сюда!

– Амир, ты чего, с двумя школьниками справиться не в состоянии? – хохотнул Серега.

– Да вашу мать, вы можете подойти! – разозлился Амир.

– Слушай, мужик, – Сережа был в дичайшей панике, но все же старался не подавать виду. – Мы с другом тут просто гуляли, мы совершенно не хотим никаких проблем…

– Заткнись! – грубо ответил Амир. – К тебе претензий нет. А вот к твоему другу есть пара вопросов.

Витя похолодел. Что этим парням от него нужно? Руки слегка потряхивало. Впервые с ночи укуса он начал испытывать страх. Даже не за себя, а за Сережу. И ведь он его в это втянул! Самодовольный идиот! Чувствовал ведь, знал, что не надо, но все же пошел на поводу у инстинктов… И как он собрался противостоять Омеге, если с собой-то толком справиться не может?

– Ну и чего ты тут? – спросил один из троицы, когда они к ним поднялись. В его голосе Витя узнал того, кого называли Максом.

– Ребят, – как можно спокойнее заговорил Витя. – Я думаю, что вы…

– Макс, брат, ничего не чувствуешь? – перебил его Амир.

– …нас с кем-то перепутали…

Тот, кто был одет в пальто, подошел к ним почти вплотную. Видимо, это и был Макс. В тусклом свете угасающей луны Витя разглядел на удивление приятное, хоть и обросшее, лицо молодого парня, которому вряд ли было чуть больше двадцати. А еще оно ему казалось смутно знакомым…

Макс еще с пару мгновений осматривал друзей, затем слегка улыбнулся каким-то своим мыслям:

– Осади, Амир, это не он.

– Откуда ты знаешь? – подозрительно уточнил он.

– Оттуда, – отмахнулся Макс. – Бедняжка еще, наверное, даже не в курсе, что с ним происходит…

– А ты смотрю в курсе, не так ли? – Витя неожиданно почувствовал прилив сил. – Почему у меня железная уверенность, что вы, обитатели общины, знаете куда больше, чем говорите? Знаете, у меня есть к вам парочка вопросов, на которые я хотел бы уже получить ответы!

– Ну нафига? – простонал Сережа.

– Ишь ты, любопытный какой, – Макса явно заинтересовал проблеск Витиной смелости. – Знаешь, не зря ведь у нас говорят, что меньше знаешь – крепче спишь. Так что ты уверен, что действительно хочешь все знать?

Тут Витю буквально молния ударила. Он вспомнил это лицо! Это ведь в него он чуть не врезался, когда уходил от Насти. В ту ночь, когда его укусили! Неужели…

– Ты, – прорычал Витя. Он буквально чувствовал, как жгучая ненависть затуманивает разум. Его глаза будто налились кровью. А тело стало одной большой пружиной. – Я тебя узнал! Видел тебя в ту ночь, когда меня укусили! Это был ты! Омега!

– Браво, Шерлок, – вздохнул Макс. Все остальные с непониманием уставились на них двоих. – Ты почти во всем разобрался. Только перепутал плюс с минусом. И, Омега? Ты серьезно? Не логичнее было бы назвать его в таком случае Бирюк?

– ХВАТИТ БОЛТАТЬ! – внутри подростка клокотала ярость. А его крик уже скорее напоминал дикий вой. Вот он, убийца, который погубил всех тех людей. Который сломал жизнь Ире. Он заслуживает смерти. Сейчас же!

Сережа с ужасом смотрел на то, что происходит с его другом. Если бы у него были силы кричать, то он бы кричал сейчас так, как никогда раньше. Но все звуки будто застряли внутри него. Впрочем, это естественная реакция, когда твой лучший друг на твоих глазах превращается в нечто ужасное. Его глаза загорелись ярко-желтым цветом, а хруст костей, будто решил устроить симфонию ужаса. Адская боль пронзила все Витино тело. Каждую клетку кожи будто разрывало пламенем. Трансформация началась.

– Ты же ведь шутишь, да? – скучающим тоном спросил Макс.

– Тебе помочь? – спросил Дэн.

– Не, друг, в этом нет необходимости.

Первая трансформация всегда очень больно и долго. Макс это знал наверняка. Тело еще не привыкло, а естественная защита человеческого организма пытается бороться с вирусом. Но все же это происходит. Но бояться новичков не стоит. Они неуклюжи и неопытны. Когда оборотень кинулся на Макса, тот лишь легким движением руки схватил его за горло. То, что раньше было Витей, в бессильной ярости рвало когтями воздух, пытаясь дотянуться до соперника.

– Силен, – отметил Макс. Затем перевел взгляд на Сережу. – Не возражаешь, если я проведу небольшой воспитательный момент с твоим другом? Ты только на него не обижайся, ладно? Новообращенные такие придурки бывают, честное слово.

Сережа кивнул скорее на автомате. Он вообще мало что сейчас соображал. Впрочем, Максу этого было достаточно. Он оскалился, обнажив пару здоровых клыков. Глаза полыхнули таким же, как у Вити сейчас цветом, и затем Макс рявкнул на новообращенного. Казалось, что от этого действия стены заброшенного здания пошли ходуном. Оборотень заскулил и покорно опустил глаза. Только тогда Макс отпустил его шею. Ну как отпустил – скорее с силой отпихнул от себя. Когда поверженный Витя с глухим стуком упал на потрескавшийся кафельный пол, то уже снова принял свой естественный облик.

Он никогда не чувствовал себя таким разбитым. Он всех подвел. И ведь он действительно думал, что у него есть хоть какие-то шансы. Он посмотрел на Сережу – тот вжался в стену, при этом сам будто уменьшившись в несколько раз. Витя понимал, что у того сейчас начнется истерика. Все, что он сейчас должен сделать – спасти его любой ценой.

– Убей меня уже, наконец, – прошептал он. – Ты ведь меня искал, да? Ну, вот он я, лежу, добивай. Но, умоляю, отпусти Серегу, он вообще не при чем. Я заставил его идти сюда. Пожалуйста, если в тебе есть хоть что-то человеческое…

– Кажется, он так до сих пор и не понял, – обратился Дэн к Максу.

– Да я вижу, – ответил тот, подходя к Вите и протягивая ему руку. – Друг мой, я тебе жизнь тогда спас! А ты меня покромсать решил. Я ведь и обидеться могу!

– В смысле? – в голове у Вити была только одна мысль – врет! Но говорил он это с такой уверенностью, что любой мог бы засомневаться. – Так ты не…

– Омега? – глумливо переспросил Макс. – Конечно нет! Но я его ищу. А тебе я посоветую не путаться под ногами. Ради твоей же худосочной задницы. Живи своей жизнью, медитируй в свободное время и старайся никого не убить. Теперь это для тебя цель номер один. Вставать-то будешь, нет?

Витя не без недоверия, но все же протянул Максу руку в ответ. Тот помог ему подняться, затем небрежно отряхнул его парку в плечах. Подмигнув Сереже на прощание, он присоединился к своим, и четверка удалилась, оставив Витю с огромной пищей для размышлений. Сережа шокировано переводил взгляд то на Витю, то вслед их новым, с позволения сказать, знакомым. И так еще несколько раз. Затем глубоко вздохнул:

– КАКОГО ХУ…

На самом деле, Витя думал, что все будет хуже. Намного хуже. Сережа слегка успокоился только когда наконец-то проорался (Витя был готов поклясться, что параллельно слышал смех ребят с общины) и выкурил три сигареты подряд. Его можно было понять. Витя с трудом представлял свою реакцию, окажись он сейчас на его месте. Сережа хоть просто матерился на чем свет стоит. Витя с куда большей вероятностью впал бы в истерику. А Сережа ничего, держался. Впрочем, единственное, что он сказал после третьей сигареты, это то, что хочет побыть один. Витя и не возражал. Настаивать сейчас на своем обществе было бы немного неприлично. Единственное – он уговорил Сережу проводить того хотя бы до железной дороги. На всякий случай. Сережа особо не возражал.

Шли они молча. Вите было очень тяжело, но он понимал, что заслужил. И даже не только временный игнор. Если Сережа после всего, что произошло за последний час, пошлет его ко всем чертям, то это будет справедливо. Такое бесславное поражение, причем даже от оборотня, который и убить его не пытался, и даже не полностью превратился, будто отрезвило обоих – и самого Витю, и зверя внутри. А возомнил-то себя чуть ли не супергероем. «Тоже мне, Мститель недоделанный», – Витино разочарование в себе было слишком велико.

Возле путей Сережа сухо бросил что-то отдаленно напоминающее «Пока» и, слегка шаркая ногами, пошел в сторону дома. Витя, достав сигарету, задержался около путей. Чтоб другу глаза не мозолить.

Превращение было очень болезненным. Витя даже такого не ожидал. Хоть его разум немного и затуманился, но ту боль он точно запомнил. Кости будто горели холодным огнем, а все тело, включая мышцы, внутренности и кожу будто раскалились до бела и распадались на маленькие пигменты. Сейчас тело подростка было словно одеревеневшее, при этом оно все же слегка ныло. Но, если бы у Вити спросили, то сейчас он бы сказал, что та боль при превращении была даже приятной, что ли. Ведь после нее мир вокруг будто преображался. Заиграл новыми красками, описать которые даже не представляется возможным. Если в облике человека все Витины органы чувств были просто слегка усилены, то, будучи волком, они усилились многократно. Но насладиться всеми этими преимуществами тот не успел, ибо буквально через минуту получил по шапке от Макса.

А ведь он был таким спокойным… Когда обуреваемый яростью Витя накинулся на него, тот даже глазом не повел. И, если отталкиваться от того, что он смог с легкостью частично превратиться, то это значит, что зверя можно контролировать! Ибо у Макса с этим проблем явно не наблюдалось. Насколько это сложно и какой опыт у него за спиной – вопрос другой. Главное, что шанс есть. Что ж, ритуальное самоубийство от невозможности сдерживать жажду убивать больше в обозримом будущем не маячило. Что уже не могло не радовать.

Сигаретный дым неприятно ударил в нос. Лишь только невероятным усилием воли Витя подавил тошноту. Только сейчас он понял, насколько же отвратительный у него запах. Видимо, после первой трансформации его обоняние окончательно стало более волчьим, ибо теперь вдыхать это было просто невозможно. Поморщившись, Витя выкинул окурок куда подальше. По крайней мере, это было ожидаемо.

Вдалеке показался свет фар электрички в сторону области. Витя заблаговременно отошел от рельсов. Электричка ярко осветила перегон и плавно остановилась около станции «Белый Омут». Они все еще были здесь редкими гостями, несмотря на развивающуюся инфраструктуру поселка. Поэтому по ним можно было спокойно сверять время. А значит сейчас уже как раз половина девятого вечера. Пора идти домой.

За испачканную новую парку Витя получил логичный нагоняй. Хорошо, что родители не стали вдаваться в подробности, хоть Витя и успел придумать легенду красивого падения. Только оказавшись в тепле он понял, насколько превращение в оборотня его вымотало. Поэтому, нырнув в свою комнату, он завел будильник на половину восьмого утра и, даже не собирая школьную сумку, прыгнул в объятия Морфея.

Ночью Витя не видел никаких снов, за что был очень благодарен судьбе. А то он даже не хотел представлять, что бы ему могло присниться после такого напряженного вечера. Поэтому он даже чувствовал себя выспавшимся. Хотя вставать ему все же не очень хотелось. И даже не потому, что нужно собираться в школу, где его сейчас со стопроцентной вероятностью задолбит буквально каждый из одноклассников, да и из других классов тоже, с учителями вместе. А потому что предстоит тяжелый разговор с Сережей. Оставалось только искренне надеяться, что он его хотя бы выслушает.

– За все приходится нести ответственность, Виктор Константинович, за все, – пробурчал Витя, сопротивляясь при этом остаткам сна. Наконец оторвав свою тушку от такой мягкой и теплой кровати, недовольный всем на свете Витя первым делом залез на свою страничку ВК, где уже успел получить несколько сообщений от Иры, которая, видимо, обеспокоилась, что он так долго не выходит на связь.

«Доброе утро, Ириш) Прости, что вчера не отвечал, меня буквально вырубило под вечер. Я прям очень чувствовал себя уставшим. Сейчас я выспался, так что готов к новым свершениям :) У меня пока нет нового телефона, так что на связь я выйду только вечером, не переживай) У тебя все хорошо?»

Бегло все же пробежавшись глазами по остальным сообщениям, и не без удовольствия отметив одно сообщение от Насти, Витя побрел на кухню, где собралось уже все его семейство. Константин пил кофе, почитывая при этом томик Хайяма, а Мария заканчивала с варкой пельменей.

– О, пионер проснулся, – не отрываясь от книги, поприветствовал его отец. – Утренняя зарядка для мозгов – любой стих Хайяма, на вскидку, я жду.

– Эммм… – Витя хоть и пытался в свое время начать читать Хайяма, но как-то пока не сложилось. Решил отложить на потом, когда будет больше пространства в голове для его восприятия.

– Ладно, расслабься, – Константин хитро глянул в его сторону. – Знаю, тебе сейчас не до восточной поэзии. Но на будущее – я бы на твоем месте почитывал вечерами. Вот так вот пойдешь на свидание и, можешь мне поверить, достойная девушка всегда обратит внимание на человека, который может наизусть стрелять мудростью поэтов Востока.

– Спасибо, пап, я учту, – Вите всегда было неловко, когда родители начинали поднимать тему его личной жизни. Может, когда-нибудь он это перерастет, но сейчас все же он придерживался мнения, что личная жизнь она на то и личная, что даже родителям не стоит в нее вмешиваться и уж тем более так спокойно обсуждать.

– Приятного аппетита, – бросила Мария, поставив перед Витей тарелку с пельменями. Затем, даже не взглянув на мужа, ушла куда-то вглубь квартиры.

– Чего это с ней? – поинтересовался Витя.

– Злится она, – вздохнул Константин. – Не самой моей лучшей идеей было позвать Антона.

«А вот и попался!» – обрадовался Витя.

– Подожди, – уточнил он. – Ты же говорил, что у него там какие-то проблемы или что-то в этом роде.

– Ну да, проблемы, – Константин оставался невозмутим. – А кто ему предложил у нас пожить-то, пока он эти проблемы решает? Он, конечно, сам на это тонко намекнул, но озвучил все же я.

Витю буквально трясло. Он прекрасно знал, что его отец вешает ему лапшу, но выдать себя он не мог. А то придется много чего объяснять. Чего ему не очень хотелось. Закинув в себя от всплеска негодования аж всю тарелку меньше чем за пять минут, подросток молча вернулся к себе в комнату. Это было просто невозможно! Почему все его держат за какого-то дурачка, которому ничего нельзя рассказать? Потому что ему только семнадцать? Крайне несправедливо. Да и некрасиво со стороны родителей было так врать. Он ведь наивно верил, что между ними полное доверие.

Наскоро закинув необходимые учебники в сумку, Витя слегка затормозил у шкафа с одеждой. Его гардероб, в основном, представлял из себя цветастое нечто – темных вещей было крайне мало. Все яркое, вызывающее, некоторые кофты и футболки с весьма своеобразными принтами. Сегодня Витя решил слегка сыронизировать и надел свой старый свитшот с антропоморфным волком, который сжимал во рту сигару. Почему бы, собственно, и нет? Школьной формы у них все равно, к счастью, не было.

Бросив перед выходом грустный взгляд на новую парку, которую он теперь увидит только ближе к выходным после химчистки, и оповестив родителей о своем уходе, Витя вышел в подъезд. Сережина квартира находилась напротив. Помявшись пару минут, он все же буквально через силу позвонил в дверь. Тут же раздался лай Сережиной собаки – Дерека

Дверь открыла Сережина мама. Витя не сомневался, что его друг сейчас еще либо в ванной, либо вообще не проснулся. В общем-то, когда тебе до школы идти пять минут, то можно позволить себе поспать подольше.

– Привет, Вить, заходи, Сережа еще спит, разбудишь заодно, а то мне его растолкать целая история, – тетя Наташа была с ним сегодня прям особенно приветлива. Это было слышно по голосу. – Ну ты как? Сережа мне толком просто ничего не рассказал, вчера так вообще по возвращению заперся у себя в комнате, даже не поужинал.

– Да все хорошо в прин… – Витя не успел закончить, как Дерек вскочил с диким лаем и, злобно рыча, уставился на подростка.

– Воу-воу! – отпрянул Витя. – Дерек, ты чего, это же я!

Пес с неодобрением уставился на Витю, но, узнав знакомый голос, все же расслабился. Фыркнув, он вернулся к себе в подстилку, но на Витю все еще периодически поглядывал.

– Странно, – удивилась Наталья. – Раньше он так ни на кого не реагировал… Я вообще не думала, что он может быть агрессивным.

– А Сережа еще удивляется, почему я не завожу животных, – попытался отшутиться Витя. Видимо, пес по запаху учуял, что с ним что-то не так и сперва воспринял его, как угрозу.

– Мам, чего там с Дереком? – подал голос Сережа.

– Да нормально все! – ответила она. – Тут к тебе Витя пришел!

– Окей, – судя по его голосу, вставать он еще даже не планировал.

Собравшись с духом, Витя зашел к Сереже. Тот еще действительно блаженно валялся у себя в кровати. Рядом с ним лежала книга «Волк: Экология и поведение опасных видов» Меша. В ногах лежал ноутбук, где на паузу был поставлен какой-то фильм с Джеком Николсоном.

– Ну, эммм, доброе утро… – запинаясь, выдал Витя.

– Доброе… – Сережа так же явно не находил подходящих слов.

– Слушай, я повел себя как козлина, – Витя решил говорить просто от души. Не хотелось ничего придумывать. – Я подверг тебя большой опасности, я не хочу как-то отмазываться и прикрываться тем, что это все внутренний… – он слегка понизил голос. – Внутренний зверь, хотя так оно и есть, в любом случае вина вся на мне. Ты имеешь полное право на меня злиться и послать меня к такой-то матери…

– Так, не неси ерунду, – прервал его Сережа. – Я на тебя не злился… Еще бы я на тебя злился, ведь я не глухой и слышал, что ты готов был отдать за меня вчера жизнь… Мне очень неловко… Просто… Я вчера был, очень мягко говоря, в шоке. Меня как-то жизнь к такому не готовила, что мой лучший друг… оборотень. Боже, сам не верю, что говорю такой бред…

С Витиных плеч будто упала огромная гора. Облегченно вздохнув, он присел на край кровати, улыбаясь тому, что Сережа не собирается отворачиваться от него.

– Блин, чувак, я очень переживал, правда…

– Все, забей, – Сережа лишь ободряюще улыбнулся. – Так, ладно, ну и что ты теперь будешь с этим делать?

– Я не знаю, – пожал плечами Витя. – У меня голова кругом от всего этого. Я не просил об этом, и я совершенно не горю желанием кого-нибудь убить в подворотне.

– Слушай, давай на чистоту – у тебя, блин, почти что суперсопобности, а ты ноешь! Ты ведь прям как Невероятный Халк – только куда менее симпатичный. Прости, сам понимаешь, что ты не Марк Руффало.

– Спасибо, – съязвил Витя.

– А уж как сделать так, чтоб ты не открыл свое личное кладбище до того, как станешь врачом – об этом позаботимся. Я вчера как вернулся – решил устроить киномарафон, посмотрел «Человек-Волк» с Лоном Чейни, потом «Вой» Джо Данте. Начал уже смотреть «Волк» с Николсоном, но меня начало вырубать, так что…

– Я заметил, – кивнул Витя в сторону ноута. – А книжка…

– Да так, скорее, для общего развития. Слушай, у меня там на столе лежит ложка, можешь ее подать?

Витя с непониманием уставился на Сережу:

– Ложка?

– Да, чайная ложка, можешь дать, пожалуйста?

– Нафига тебе ложка?

– Тебе сложно что ли?

Окончательно потеряв нить здравого смысла, Витя пошел за ложкой под пристальный Сережин взгляд. Она действительно лежала на столе. У Вити было много вопросов, которые ему не терпелось задать. Протянув другу ложку, он уставился на него в ожидании непонятно чего.

– Что ж, – отрапортовал Сережа. – Так и запишем – серебро не действует. Я, в принципе, так и знал, что это выдумка Голливуда.

– Господи, ты нормальный вообще, нет? – возмутился Витя. – Ты специально с вечера еще подготовил серебряную ложку?

– Я должен был знать наверняка, – Сережа лишь пожал плечами, будто искренне не понимал, чего Витя взъелся и что все произошедшее – само собой разумеющееся. – Я, конечно, не планировал такой экспромт, но так даже лучше.

– Собирайся давай уже, подожду тебя в прихожей, – Витя скорее был расстроен, что ему самому не пришло в голову первым делом проверить реакцию на серебро. Хотя Сережа был прав – это очевидная выдумка. А что до серебряной пули… Ну, Витя бы посмотрел, выжил бы обычный человек, если бы ему выстрелили в голову такой пулей. Чему тут удивляться?

Витя был безумно рад, что все закончилось хорошо. Сережа был для него не просто другом. Когда они с родителями переехали в Белоомутск, то он был первым, с кем он начал общаться. Для первоклассника, который оказался в незнакомом городе посреди учебного года, очень важно найти себе друга. И Сережа им стал. То, что они были соседями, да еще и одногодками, этому весьма способствовало.

И они весьма дополняли друг друга. Сережа был постоянно на своей волне – вся его комната была завалена научной фантастикой, начиная от Стругацких с Булычевым и заканчивая Дугласом Адамсом с Майклом Крайтоном. Ну и огромное количество книг и документальных фильмов про животных. А еще он просто обожал комиксы – дай ему волю, он мог сутками рассказывать об отличиях в стилистике MARVEL и DC, почему Бэтмен – один из величайших персонажей комиксов в истории и как Человек-Паук изменил индустрию комиксов в целом. Причем он умудрялся это подавать без лишнего занудства и с таким огоньком в глазах, что даже самый отъявленный сноб проявит интерес. А уж его общительности и энергии хватало на весь Белоомутск.

Витя был куда более сдержан в этом отношении. В литературных предпочтениях он больше склонялся к чему-то приближенному к реальности. Хотя и научную фантастику также уважал как жанр. Но в основном его книжный шкаф был наполнен поэзией разных стран мира, отечественной и иностранной публицистикой и, конечно же, огромным количеством медицинской литературы. Да и сам он по своей природе был более замкнутый. Сережино легкомыслие порой выводило его из колеи, но лишь на некоторое время. Потому что все приключения, которые зарабатывал Сережа, приходилось, в том числе, разгребать и ему. А там уж волей-неволей привыкнешь.

Именно Сережина поддержка помогла ему в свое время хоть как-то отвлечься от Насти. Сережа находил силы помогать своему другу даже в тот момент, когда его родители разводились. Сережа переживал этот развод, но все равно был рядом с Витей. Тот в долгу не оставался и всеми силами пытался так же не дать Сереже окончательно удариться в депрессию. Вдвоем они справились тогда. Справятся и сейчас, какие бы дальше испытания не преподнесла им судьба. Вите даже было стыдно за то, что он думал, что Сережа перестанет с ним общаться после произошедшего. Но тут уж чистые эмоции – когда ссоришься с близким человеком, то всегда начинаешь накручивать. Каким бы рационалистом ты не был.

– А ты до этого превращался? – Сережа все заваливал Витю вопросами по дороге в школу.

– Ну как сказать – частично. Помнишь того здоровяка в больнице? Он мне угрожал и я, видимо, под давлением, немножко потерял самоконтроль. Но у меня тогда только клыки вылезли, в отличии от вчерашнего… Слушай, а на что это было похоже?

– Жуткое зрелище, – Сережу аж передернуло. – У тебя такая морда была… Даже не совсем волчья. Что-то среднее между человеком и волком. У волков морды узкие и длинные, а у тебя она как будто была притуплена что ли. Чем-то мне напомнило больше стаффордширского терьера, а не волка. В принципе, я думаю, что это объясняется анатомическим строением черепов homo sapiens и canis lupus. Если рассматривать факт того, что физиологические изменения костей возможны в принципе, то череп человека не сможет полностью превратиться в волчий, иначе черепная коробка просто раздавит мозг. Таким образом, природе пришлось искать среднее арифметическое.

– Думаешь, что это природа постаралась, а не высшие силы? – спросил Витя.

– Друг, то, что оборотни внезапно оказались не выдумкой, еще не означает, что теперь любая мифическая хрень имеет право на существование. Ты не хуже меня знаешь, что любое явление стоит разбирать при помощи научного метода. Факты, друг мой, факты! Наука не может знать все, но она может все объяснить. Это уж наверняка. При соответствующих исследованиях мы сможем углубиться в эту проблему, делать выводы, изучать, прости за прямоту, тебя. Вдруг в оборотничестве – ключ к лекарству от той же онкологии, например! Анализ крови, тканей…

– Так, ты чего-то разошелся, – притормозил Сережу Витя. – Мы с тобой еще даже ЕГЭ не сдали, а ты уже себя с Нобелевской премией, смотрю, увидел. И не стыдно тебе лучшего друга использовать в корыстных целях?

– Вить, да Бог с тобой, не собирался я даже… – смутился Сережа.

– Да я прикалываюсь, ну, – улыбнулся Витя.

– Смешно, да, – пробурчал Сережа. – Ты, кстати, готов?

– К чему?

– Ну как же, ты теперь школьная звезда на ближайший месяц! Сейчас все будут с тобой нянчиться, это же очевидно.

– Ох, избавь меня, – обреченно вздохнул Витя.

Но от этого никуда было не деться. Как Витя осознал – если выжил после встречи с оборотнем, то готовься получать овации. Пусть даже для всех это и был обычный волк. Когда друзья зашли в школу, то все сидевшие на вахте мигом притихли и уставились на них. Вите пришлось стыдливо опустить глаза в пол и неуверенно пробормотать что-то из разряда «Ну, здрасьте, как говорится». Тут же его окружила толпа учеников, которым было прям срочно надо воочию увидеть выжившего. Учителям только и оставалось, что всех разгонять, при этом тактично намекая, что доставать человека по крайней мере невежливо.

– Какой у нас урок? – тихо спросил Витя у Сережи.

– Русский, – ответил он, сам явно малясь офигев от наплывшего потока интересующихся. – Пойдем в кабинет быстрее, а то нас тут живьем съедят. Знаешь, чувствую себя каким-то телохранителем.

В кабинете хоть и было поспокойнее, но, поскольку там уже почти собрался весь класс, то незаметно Вите вклиниться не удалось. Он не успел даже полностью пройти за порог, как почти все одноклассники, коих ни много, ни мало двадцать шесть человек, кинулись к нему. Вика тут же бросилась к нему на шею. На секунду Витя даже оторопел от того, что в такой хрупкой девушке может быть столько силы.

– Солнечный, не делай так больше, – уткнулась она ему в плечо.

– Дружище, ну ты как? – подоспел Леха. – Мы с Дэном и Настей хотели тебя навестить на неделе, правда, но тебя так быстро выписали, мы даже не ожидали…

– Да все нормально, – ответил Витя, со все еще висевшей у него на шее Викой. – Я сам не ожидал, что так быстро пойду на поправку. Врачи сказали, что я прям родился в рубашке.

– Да, зажило все, как на собаке, – хмыкнул Сережа. Двойной смысл, к счастью, уловили лишь они двое.

– Ты из-за Насти тогда ушел? – шепотом спросила у него Вика.

Витя лишь утвердительно кивнул. Он бы мог соврать, что ему просто захотелось домой, но Вике все же лучше было сказать правду. Она уж точно не стала бы смеяться.

– Дурак, – пожурила она его. – Я себе места не находила, а ты даже ВК ничего не отвечаешь.

– Прости, я телефон потерял, а вчера как-то не было возможности ответить… – Витя чувствовал себя немного неловко. Хотя бы Вике стоило бы и ответить. Ну да ладно – она, вроде, не злится.

– Мы все переживали, Вить, – вставила свое слово Настя. Витя скорее больше по инерции покрылся небольшими мурашками. Как-то не видя ее рядом с собой, планы о том, чтобы двигаться дальше казались куда более реалистичными. А сейчас, снова увидев ее, ему будто заново мозги отшибло. Он пытался сосредоточиться на Ире, но она была для него уже недоступна. А Настя – вот она, тут. И может быть, если…

– Так! – громогласный возглас прервал Витины рефлексии. Никогда раньше он не был так рад слышать учительницу по русскому. – Что за толпа тут возле входа?

– Антонина Сергеевна, Витя снова с нами, – воодушевленно доложил Сережа.

– Ох, Вить, рада тебя видеть живым и здоровым! Все хорошо у тебя?

– Да, здравствуйте, Антонина Сергеевна, – поднял он большой палец вверх. – Лучше не бывает.

– Ну, значит, не жди поблажек, раз все хорошо. У тебя до происшествия было время выучить, чем отличаются причастные и деепричастные обороты? Надеюсь услышать наконец-то от тебя ответ до дня ЕГЭ по русскому.

– Ой… – только и смог выдавить из себя он. Учеба началась.

– Чего ты маешься?

Витя не мог не заметить, что Сережа весь день был будто на иголках. С самого первого урока он сидел с выражением лица, будто вспомнил что-то важное, но никак не мог это самое «важное» реализовать. Витя давно привык к его нервозности в такие моменты, но обычно они не предвещали ничего хорошего. Плохого, в общем-то, тоже, но когда Сережину голову посещала очередная гениальная идея, то Витя уже априори был в статусе соучастника.

– Подожди, я думаю, – ответил он.

– Ну, думай быстрее, сейчас уже скоро наша очередь еду брать, – напомнил ему Витя.

– Да вижу я, – Сережа подозрительно смотрел на их одноклассника Гришу, который уже забрал у поварихи свой обед и, как обычно, в гордом одиночестве направился в угол столовой. Этот парень никому не нравился, в том числе и Вите с Сережей, – и дело даже не в том, что он был ботаном. Высокомерию и самолюбию этого человека мог позавидовать любой. Друзей от этого в школе у него не было, да он и не стремился с кем-то подружиться. – Помнишь, Гриша в восьмом классе всем рассказывал, что видел в лесу оборотня?

– Припоминаю, – призадумался Витя. – Мы тогда еще все ржали над ним. Теперь как-то стыдно немного, не находишь?

– Вообще ни капли, пошел он куда подальше, – поморщился Сережа. – Суть не в этом. Он же тогда на них помешался. Все какие-то записочки делал, в лесу пропадал. Я, ну, подмечал порой ненароком.

– Нет, Серег, даже не думай о том, чтобы его как-то посвящать в это, я тогда вскроюсь нафиг, – Витя уже не на шутку перепугался. Такой компании ему за даром не надо было.

– Да нет, не посвящать, не тупи, – Сережа явно был в восторге от своей идеи. – У него наверняка есть какая-нибудь литература, которая может нам помочь. В интернете нет ничего полезного, я проверял. А какие-нибудь редкие книги, которые у него наверняка есть, могут нам помочь с процессом понимания твоей природы. Сила чтения, так сказать. У тебя вот есть собрание сочинений про оборотней? У меня нет, только «Цикл оборотня» Кинга. И я сомневаюсь, что хоть у кого-то в этой школе есть.

– И ты думаешь, что он нам даст книги? – поводы для сомнений у Вити были. За просто так, по крайней мере, точно не даст.

– Ну, тебе точно нет, поскольку, ну, сам знаешь, Ларионова. А мне вполне возможно. Правда, придется провести незабываемые десять обеденных минут в его обществе, но чего только не сделаешь ради лучшего друга и науки.

Витя не мог не отметить, что доля правды в Сережиных словах была. Гриша никогда с ним особо не конфликтовал, так что он вполне мог договориться. У Вити тут шансов точно никаких не было – весь класс был в курсе, что Гриша тайно вздыхает по Свете Ларионовой, а он был прекрасно осведомлен, что она положила глаз на Витю. Эдакий любовный треугольник, в который Витя был втянут против своей воли. Гриша даже наверняка считал его даже своим врагом номер один, несмотря на то что Витя никаких планов на Свету даже в мыслях не имел.

Витя невольно бросил на нее взгляд. Света правда была весьма милой – светлые волосы, подстриженные под каре, хорошенькое личико, обрамленное стильными очками, которые его нисколько не портили. Матово черная футболка облегала стройное, хоть и немного худое тело. Правда, характер ее ставил крест на всех внешних данных. С другой стороны, характер можно и подкорректировать…

Настя сидела уже за обеденным столом в окружении Лехи и Тани. Они о чем-то весьма мило болтали. Даже эта мымра Таня, которая, казалось, презирала все и вся, была дружелюбна. Оно и понятно – Леха действительно был красавцем. Накаченный блондин под метр девяносто, да еще и мозговитый. Тут любая будет дружелюбной. Ну и плюсом она встречалась с одним из его лучших друзей, Мишей. И какие у Вити тут шансы?

«Шанс есть, – мелькнула у Вити шальная мысль. – Я теперь оборотень. Нет теперь никаких пунктов, по которым я как-то хуже него. Я это докажу. Завтра. Подойду к физруку и попрошу его дать мне возможность сыграть. Я теперь намного сильнее и быстрее. Ох, о чем я думаю только? Ну, разве это не шаг вперед? Я просто попробую сыграть в футбол. А дальше будет что будет. Что до Насти… Ох, Боги… Нет, все, пройденный этап! Точка! Блин, может действительно со Светой попробовать? Что я теряю? Если отбросить всю дурь в ее голове, то она весьма очень даже…»

– Витя, очнись, – Сережа вырвал его из мира размышлений аккурат, когда подошла Витина очередь заказывать обед. – Ладно, пожелай мне удачи, я в стан врага.

Выпрямившись, Сережа уверенным шагом пошел в сторону Гриши под вопросительные взгляды одноклассников. Натянув как можно более милую улыбку, он бесцеремонно плюхнулся напротив.

– Привет, – весело поздоровался он.

Гриша лишь слегка удивленно взглянул на него, но ничего не ответил.

– Приятного аппетита, – продолжал настаивать Сережа.

– Чего тебе, Тихонов? – Гриша все же недолго продержался.

– Мне нужен совет, точнее – литература. Знаю, у тебя достаточно обширная коллекция, наверняка найдется то, что мне сможет помочь в достижении цели. Я почти уверен, что только ты обладаешь нужной мне информацией.

Сережа льстил с таким же изяществом, как рассуждал про основы ветеринарной медицины и Кинематографическую Вселенную MARVEL. Ну а Гришино самолюбование снижало возможность распознать эту лесть до абсолютного нуля.

– И что же у тебя за цель такая, что тебе внезапно понадобилось что-то из моей библиотеки? – поинтересовался Гриша.

– Я хочу написать книгу, – Сережа продумал этот ответ заранее. Он счел его самым универсальным – все знали о его увлечениях фантастикой и вряд ли кто будет задавать лишних вопросов, если увидит у него пару книг про оборотней.

– Ты? – ухмыльнулся Гриша. – Книгу? А у тебя словарного запаса-то хватит?

«Моего словарного запаса хватит, чтоб заткнуть тебя за пояс до Второго Пришествия, надменный ты собачий сын», – Сережа был очень близок к тому, чтобы сказать это вслух, но на деле сделал вид, будто воспринял эту колкость как должное:

– Ну, так для этого мне и нужны книги, чтобы расширить этот самый запас.

Гриша о чем-то задумался. Сережа сидел с лицом полным спокойствия, но на деле готов был его уже, по меньшей мере, придушить. Очевидно было, что Гриша смаковал свою липовую победу в остротах.

– Ну и какие книги тебе нужны? – спросил он наконец.

– Мне нужно что-нибудь про оборотней…

– Очень смешно, Тихонов! Видимо, твой мозг так и не эволюционировал за последние три года, что ты вдруг решил вспомнить эту…

– Не-не-не, ты не понял, – ожидаемая реакция. Сережа был готов и к этому. – Мне правда это интересно. Сам подумай – моего лучшего друга чуть не загрыз волк, плюс я вчера смотрел оригинального «Человека-волка». Сам понимаешь, лучше ситуации для вдохновения не придумаешь.

– Да что ты? – скептически ответил Гриша. – Ну и о чем же книга будет?

– Ну, – воодушевился Сережа. – Она будет про подростка, как мы с тобой, которого кусает оборотень. Он весь месяц мучается, борясь с растущей с каждым днем жаждой крови и за несколько минут до полнолуния просит своего лучшего друга убить его.

– Какая банальщина, – вздохнул Гриша.

– Смотря как подать, для этого и прошу книги, – пожал плечами Сережа.

– Ладно, – Гриша уже явно устал от Сережиной компании. – Завтра принесу тебе пару книг. Вернешь через неделю и чтоб без дефектов, я проверю!

– Конечно же, – заулыбался Сережа. – Спасибо тебе большое, я знал, что могу на тебя рассчитывать.

– Ага, как же, – вяло ответил Гриша, уткнувшись назад в тарелку.

Витя, который с успехом подслушал весь их диалог, остался доволен. Конечно, нельзя было быть уверенным на 100%, что информация в этих книгах, которых завтра принесут Сереже, хоть как-то сдвинет процесс понимания природы оборотней с мертвой точки. Витя даже рассматривал вариант, что это чтиво будет в принципе бесполезным. Вряд ли хоть один из тех авторов встречал тех, о ком пишет, в реальной жизни. Все это все равно останется домыслами. Но, как говорится, нет дыма без огня. Может, какие-то крупицы информации приоткроют завесу тайны.

– Тань, ты идешь? – донесся до Вити звонкий Настин голос.

– Мишу дождусь, вы идите пока, догоню

Леха с Настей удалились, а Витя решил слегка подстраховаться. Если он завтра просто так подойдет к физруку с просьбой дать ему место в составе, то он его сто процентов пошлет. А вот если Леха замолвит за него словечко, то шанс будет. Маленький. Но будет. Витя вскочил следом, даже не доев курицу. Нагнал он их в коридоре.

– Лех! – окликнул он одноклассника.

– Да, Витек, чего такое? – отозвался он.

– Слушай, я хотел бы завтра поиграть за команду нашу школьную по футболу, на «Витязь» я уж, конечно, не претендую, а вот у нас бы поиграл до конца учебного года, попробовать себя хочу.

– Ох, ну, попробуй, конечно, – удивился Леха. – Без обид, но ты же сам понимаешь, что не умеешь. А за пару уроков физкультуры ты даже по мячу попадать нормально не научишься. Зачем тебе тратить свое время на футбол? Биология с химией у тебя выходят куда лучше, лучше потрать это время на них.

– Я все равно хочу хотя бы попробовать, – решительно ответил Витя. – Можешь замолвить за меня словечко перед Владимиром Петровичем? Я был бы очень благодарен.

– Действительно, Леш, поговори с ним, – неожиданно вступилась за Витю Настя. – Вдруг у Вити есть скрытые таланты, о которых мы еще не знаем? Помоги уж другу реализоваться.

Вите едва удавалось сдерживать внезапно участившееся дыхание. Она правда в него верит? Или это лишь глупое заигрывание? И для чего, в таком случае, спрашивается?

– Ладно, уговорили, – сдался Леха. – Поговорю я с Петровичем сегодня, завтра подойди к нему тогда перед физрой. Но я ничего не обещаю.

– Спасибо, кэп, – обрадовался Витя.

– Да не за что, – ответил он. – Чего, пойдем на историю?

– Да, я только Серегу дождусь, – Витя поставленную цель выполнил и пока больше в компании Насти находиться не собирался.

– Ладно, увидимся в классе.

Витя успел заметить, как Настя подмигнула ему на прощание. Зверь внутри радостно заурчал. Ну, вот зачем она это делает? Знает ведь прекрасно, скорее всего, что Витя к ней до сих пор неровно дышит. Или тут действительно нет никакой подоплеки, просто безобидный дружеский жест, а Витя себе уже нафантазировал? В любом случае, сердце немножко, но ликовало. Причем само не знало, от чего.

– Ну чего, ты слышал, как я его уломал? – подошел к нему Сережа.

– Да, ты молодец, – ответил Витя, все еще смотря Насте вслед. – Я вот чего подумал – может мне стоит попробовать с…

Витя не успел договорить, как мимо прошла Ларионова собственной персоной. Витя рефлекторно улыбнулся и дружелюбно помахал рукой. Та лишь про себя фыркнула и, стараясь не смотреть в его сторону, пошла в направлении кабинета истории.

– Серьезно? – в силу обстоятельств, Сережа не совсем верно раскусил движение его мысли. – Все же решился? Это твое желание или похотливого волчары внутри тебя?

– Да я сейчас не совсем об этом… Сергей, вот что Вы все опошляете? Да, я считаю, что мне нужно двигаться вперед в том числе, – невозмутимо ответил Витя. – А Ларионова, в принципе, действительно весьма симпатичная. Может, если я узнаю ее получше, то и мнение о ней поменяется.

– Насильно мил не будешь, – заметил Сережа. – А ты сейчас, как мне кажется, больше стараешься убедить себя в том, что она в твоем вкусе. Не, она, конечно, действительно весьма сексуальна, но я ведь тебя знаю, ну не нравится она тебе. И никогда не понравится как девушка.

– Да знаю я, – резко ответил Витя. – Просто мне нужно не думать о Насте, которая маячит перед глазами с Лехой под ручку… Я ужасный человек, да?

– Ну, смотря, с позиции какого гендера смотреть, – глубокомысленно заметил Сережа. – Лично я считаю, что в твоих действиях нет ничего противоправного.

– Спасибо, друг, – улыбнулся Витя. – Пропустим по пивку после школы?

– А тебе колоться разве не… А, ну да, прости, не подумал.

– Я вот чего подумал – а вдруг это мутировавший Rabies virus? – рассуждал Сережа.

– Бешенство? – переспросил Витя.

– Ну да. Сам смотри – очевидно, что это группа зооантропонозов. Заражение происходит посредством укуса. Я могу ошибаться, но вроде как бешенство – единственная болезнь, передающаяся подобным образом от млекопитающих.

– Инкубационный период слишком мал, – не согласился Витя. – Минимум дней десять должно пройти. Если это действительно инфекция, то она распространилась по организму меньше, чем за двадцать четыре часа. Ну и мы не можем говорить точно о патогенезе.

– Интересно будет узнать, насколько вирус оборотничества чувствителен к температурам, раз уж речь зашла о патогенезе, – подхватил Сережа. – Насколько он устойчив при высоких температурах, допустим, градусов сто? Или, наоборот, низких?

– В деревне у меня в баню сходим и проверим, – хмыкнул Витя, отхлебывая свое любимое чешское темное.

– Да, давно мы к тебе не ездили.

Они стояли на безлюдной платформе в абсолютной тишине, лишь изредка прерываемой товарными поездами. До ближайшей электрички еще много времени, так что никто им не мешал вести активную беседу. Раньше тут часто много кто тусовался из молодежи, но после всех событий жители Белоомутска натурально боялись подходить к лесополосе ближе, чем на пушечный выстрел. Но Витя с Сережей, которые знали чуть больше, чем весь остальной поселок, были сейчас абсолютно спокойны. Омега наверняка сейчас где-то там, в поселке, в облике человека. А, может, и нет. Может он и не из Белоомутска вовсе, а из каких-нибудь соседних районов. Но думать сейчас об этом не хотелось. Вечерний зимний лес внушал умиротворение и безмятежность. Его ослепительная белизна буквально кричала о бессмысленности любых переживаний. Морозный воздух держал голову в тонусе, а еловый запах, который Витя чувствовал особенно сильно, расслаблял, будто хороший чай.

Когда Сережа подкурил, Витя непроизвольно поморщился. На немой вопрос он объяснил, что в связи с обострившимся обонянием сигаретный дым для него теперь, мягко говоря, неприятен. Да и вообще – родители у него не курят, крестный недавно тоже бросил, а он чем хуже? Сережа лишних вопросов задавать не стал, а молча отошел на приличное расстояние, чем заслужил Витину бесконечную благодарность.

Первый учебный день заставил Витю задуматься. Он понимал, что Леха в какой-то степени прав – в футбол он играть не умел никогда. Но сейчас есть реальная возможность для новой жизни. Доказать, что Витя Соколов не просто подающий надежды милый мальчик, мечтающий о поступлении в медицинский. Доказать… Кому? Родителям? Одноклассникам? Или все же одному единственному человеку по имени Анастасия Цветаева? Цветик… Он так ее называл, когда они близко общались. Витя поймал себя на мысли, что многое бы отдал, лишь бы ее еще раз так назвать.

Ужасное чувство, когда разум говорит одно, а сердце совсем другое. Вите хотелось зайти в самую чащу леса и просто кричать в пустоту. До хрипоты. Выплеснуть эмоции. Главное только при этом не превратиться и не зашибить в эмоциональном экстазе какого-нибудь зайца. Или, чего доброго, лося.

Витя приметил замаячившую вдалеке неясную мужскую фигуру. Она не торопясь дошла до железной дороги, на секунду остановилась, словно оглядываясь вокруг, перешла пути и направилась дальше в лес, как ни в чем не бывало.

– Господи, какой идиот решил по лесу прогуляться? – вернувшийся Сережа тоже заметил того человека. Витя еще раз пригляделся. Бородатое лицо, чуть прикрытое воротом серого пальто, казалось каким-то до ужаса знакомым.

– Кажется это Макс, – нахмурился он.

– Какой Макс? – не понял сначала Сережа. – А, стоп, тот самый второй оборотень, который тебе вчера люлей отвесил?

– Именно, – ответил Витя. – И сейчас мы пойдем за ним.

– Ну нет! – запротестовал Сережа. – Мне вчера хватило жителей общины на свою психику. Одного оборотня мне вполне достаточно для веселой жизни.

– Слушай, мы вчера убедились, что Макс не Омега, да и вроде как даже не особо опасен, – Витя не хотел сдавать позиции. В памяти у него, конечно, все еще крепко стояли события вчерашнего вечера, но сейчас он был уверен, что все будет иначе. – Ну, ладно, я убедился, по крайней мере. Серег, нам нужны ответы. И, хочешь ты этого или нет, но я на сто процентов уверен, что оборотень сможет куда лучше ответить на вопросы об оборотнях, чем любые книги, как бы хорошо они не были написаны. И единственный наш вариант – это Макс. Ибо Омега вряд ли станет нам что-то доходчиво объяснять.

– Терпеть не могу, когда ты прав, – недовольно буркнул Сережа. – Как думаешь, а его те друзья, они тоже…

– Вот и узнаем, – ответил Витя, одним глотком допивая пиво и отправляя бутылку в мусорку. – Пошли.

– Взять след! – весело скомандовал Сережа.

– Как оригинально, – закатил глаза Витя.

Впрочем, именно это ему и пришлось сделать. Когда друзья добежали до места, где Макс переходил пути, Витя принюхался. Они могли пойти по его следам, но на снегу еще остались признаки их вчерашней вылазки. Проще было выслеживать Макса по еле уловимому запаху. Как только Витино обоняние зацепилось за невидимые тонкие нити, сразу взыграли инстинкты. Они будто направляли его по верному пути, буквально нашептывая его в подсознании подростка.

Так далеко в лес Вите еще не доводилось заходить. По крайней мере, без родителей. Они уже давно миновали заброшенную пятиэтажку, углубляясь все дальше и дальше. Среди заснеженных крон деревьев друзья себя чувствовали будто под куполом. Лишь изредка пробивались лучи угасающего солнца. Сугробы, не тронутые цивилизацией, словно непреодолимые крепости, возвышались со всех сторон, будто скрывая что-то. Того и гляди – сейчас из-за них заяц выскочит в такой же белоснежной шкурке. Или еще какой-нибудь зверь. В таком диком лесу можно было ожидать чего угодно. Но пока стояла благоговейная тишина, лишь изредка прерываемая вороньим карканьем, да мерным постукиванием дятла о древесную кору. Вот друзьям под ноги упала шишка – Витя непроизвольно поднял голову вверх и едва успел заметить беличий хвост, который скрылся среди ветвей.

Волк внутри отчаянно хотел играть. Ему явно нравилось то, что он сейчас видит. Витя чувствовал это. Хотелось носиться сломя голову, прыгать через эти сугробы, изредка зарываясь в них носом в поисках чего-нибудь съестного. Все эти ощущения заставляли юношу улыбаться во весь рот, отчего Сережа даже пару раз спросил – все ли с ним в порядке.

– Это все инстинкты, – отвечал Витя. – Я не знаю, как это объяснить так чтобы ты понял. Я просто… Просто чувствую, будто я дома.

Вдалеке показался просвет. Видимо, лес там заканчивался и начиналась более равнинная местность. Но на самом деле друзья вышли к небольшому покрытому льдом озеру.

– Вау… – им только и оставалось, что восхищаться.

Они слышали об этом озере. Но даже не представляли, что пейзажи здесь настолько красивые. Как завороженные, они оглядывались по сторонам, словно пытаясь вдохнуть красоту каждой снежинки, каждого дерева и каждого дуновения прохладного зимнего ветра. И вдалеке, за озером, они, наконец, увидели ряд деревенских домиков, будто сошедших с иллюстрации к русским народным сказкам. Они были маленькие и аккуратные, укутанные в снежную шубу. Вите почему-то вспомнились пряничные домики. Вне всяких сомнений – это было именно то, что они искали. Наконец-то они достигли общины.

Гой ты, Русь, моя родная,

Хаты – в ризах образа…

Не видать конца и края —

Только синь сосет глаза.

Есенина Витя процитировал почти непроизвольно. Настолько это сейчас было подходящим по атмосфере.

– Ну, что я могу сказать, – заключил Сережа. – Эти лесники умеют выбирать живописное место проживания.

Вблизи община была точно такой же, какой казалась издали. Милые заснеженные домики, которые, судя по выходящему из каждого дымохода дыма, отапливались вручную. Сама территория общины была обнесена легким проволочным забором. Лишь на входе стояли недавно покрашенные железные ворота с надписью «Добро пожаловать!» и рядом открытая дверь на вход и выход. Местные, видимо, совершенно не боялись и не стеснялись того, что к ним могут нагрянуть поселковые или еще кто-нибудь. Да и вообще община выглядела совершенно не так, как представлял себе Витя – вместо полуразрушенной деревни, перед друзьями предстало вполне себе ухоженное подобие садоводческого товарищества. Дорожки были старательно отчищены от снега, вдалеке можно было видеть пару человек, которые шли куда-то по своим делам, почти в каждом окне уже горел свет. Община производила максимально приятное впечатление, да так, что Витя даже поймал себя на мысли, что был бы не против и сам тут поселиться.

– Уверен, что нам прям именно внутрь надо? – уточнил на всякий случай Сережа.

– Ну, вход открыт, – сказал Витя. – Раз открыто – значит можно.

– Просто я сейчас вспомнил фильм «2001 маньяк» и мне немного не по себе, – Сережа беспокойно озирался по сторонам.

– Слушай, прекращай панику наводить, – мягко улыбнулся другу Витя.

– У меня есть для этого все основания, – Сережа если и не боялся жителей общины, то относился с подозрением уж точно. – Господи, в какой дурдом превратилась моя жизнь! И на кой я тебя только к Насте потащил, лучше бы ты действительно математику в ту ночь зубрил.

– Твоя жизнь превратилась в дурдом? – с иронией уточнил Витя.

– Да! Моя! Ты получил ачивку в виде волчьей силы, а я теперь сиди и за обедом с Гришей общайся! – выругался Сережа и с максимальным достоинством прошел на территорию общины.

– Кстати об общении, – Витя нырнул следом за другом. – Ты созванивался с Катей?

– Да, – ответил Сережа. – Пообещали друг другу погулять в городе, как только ее выпишут.

– Ну, это главное. Я рад за вас.

– Присоединишься к нам с Ларионовой? – как бы невзначай спросил Сережа. – Будет двойное свидание.

– Обязательно, друг мой, – Витя старался вложить в эту фразу как можно больше артистизма.

– Простите! – услышали подростки мужской голос. – Молодые люди, я могу вам чем-то помочь?

Обращался к ним низкорослый и довольно коренастый мужичок средних лет. Несмотря на явный деревенский стиль в одежде, выглядел он весьма опрятно. Элегантная эспаньолка придавала ему некой аристократичности среди деревенских пейзажей. Голос был жесткий, но в то же время располагающий к себе и по-отечески добрый. Да и взгляд этого мужичка ясно говорил, что перед Витей с Сережей сейчас стоит человек, максимально уверенный в себе.

– Нуу, – замешкался Витя. – Мы тут ищем одного человека…

– Что ж, тогда вы по адресу, – улыбнулся мужичок. – Я, как основатель этого небольшого, но уютного поселения, обязан знать всех его жителей.

– Вы Игорь Семенов? – спросил Сережа.

– Он самый, – кивнул мужичок. – Так кого вы ищете? Помогу чем смогу.

– Молодого такого парня, – начал Витя. – Фамилию уж не знаю, но зовут его Максим. Бородатый такой. Надеюсь, что Вы поняли, о ком речь.

– Как же не понять, – просиял Игорь. – Что ж я, сына своего не узнаю?

– Он Ваш сын? – хором спросили Витя с Сережей.

– Ну, не родной, к сожалению, – уточнил Игорь. – Но с таким, как Максим, никакие родные не нужны. На все руки мастер. Всегда был очень целеустремленным мальчиком. Ну и я его многому обучил. А зачем он вам?

– Ох, знаете, это очень долгая история… – Витя не успел придумать, как все максимально завуалированно объяснить, но Игорь ему такой возможности и не дал:

– Раз долгая, то нечего твоему другу тут стоять и мерзнуть, пройдемте ко мне в, так сказать, офис. Я Максиму оттуда наберу, он сейчас должен быть где-то недалеко. А пока посидим, чай попьем, а может и чего покрепче, если желаете.

Игорь либо сам по себе был настолько радушным человеком, либо просто проникся к двум заблудшим подросткам симпатией. Витя не мог не заметить, что напряженный до этого Сережа явно расслабился. Особенно после того, как Игорь упомянул про «покрепче».

– А что у Вас есть?

– Самогон, естественно. Не переживайте, качественный. По лету заготавливаем, настаиваем на черной смородине. Сам его с мужиками распиваю порой, гости-то у нас явление не частое. Только вам восемнадцать-то есть? – неожиданно серьезно спросил Игорь, но, заметив смятение друзей, звонко рассмеялся. – Да шучу я, вижу, что парни вы уже взрослые. Главное, когда выпиваешь – знать меру и с головой дружить, я вот так считаю. А по сколько вам на самом деле, если не секрет?

– По семнадцать нам, – ответил Сережа.

– Пф, ну так тем более – семнадцать, восемнадцать, существенной разницы никакой. Так, ну пройдемте уже, нам туда.

Игорь указал на ближайший от ворот домик. Единственный, не обжившийся участком, он, скорее всего, выполнял функции сторожки. Ну и раз Игорь сравнил его с офисом, то еще и личного кабинета основателя общины. Это Витино предположение подтвердилось, когда они оказались внутри. Прихожая вела в две комнаты – одна большая и просторная с большим дубовым столом посреди нее, за которым сидел человек и что-то усердно печатал в ноутбуке, сверяясь с какими-то бумажками по правую руку от него. Обставлена комната также была и книжными шкафами – Витя успел разглядеть огромное количество философских трудов – от Освальда Шпенглера до Канта.

– Ну чего там, поселковые заблудились, Игорь Владимирович? – не глядя в их сторону, подал голос человек за столом.

– Почти, – ответил Игорь. – Два молодых человека хотели о чем-то поговорить с Максом. Так что, Жень, если тебе не трудно, то можешь пока прерваться с отчетом? Все равно НИИ у меня его требует только к концу недели, к жене вон пока сходи.

Коротко кивнув, Евгений быстро захлопнул ноутбук, собрал бумаги и вышел из сторожки, по пути бросив странный взгляд на друзей, от которого Витя слегка поежился.

– Так, – продолжил Игорь. – Присаживайтесь за стол, можете не разуваться, я пока в соседнюю комнату, за стопочками. Ну и Максиму заодно позвоню.

Игорь удалился, а подростки остались наедине со столом и большим количеством книг. И слегка в небольшом недоумении.

– Знаешь, какая-то очень странная община, – высказал мысль Сережа, которая также посетила и Витю. – Я чего-то думал, что здесь все, ну, совсем уж дико, а тут прям цивилизованно.

– Ну, люди может просто хотят жить ближе к природе, что такого? – Витя сам не заметил, как подсознательно начал уже оправдывать местных.

– Они могли приобрести какой-нибудь дом за городом, – не согласился Сережа. – Вот и жили бы себе ближе к природе. А тут люди сознательно забрались максимально в глушь. Будто боятся кого-то или скрываются.

– Мне кажется, что ты уже додумываешь, – ответил Витя. – Меня больше занимает вопрос, почему Игорь именно тебя отметил, когда пригласил нас сюда. Я настолько не произвожу впечатления мерзлявого человека?

– Не знаю, может он решил, что я слишком холодно одет, – выдвинул мысль Сережа, присаживаясь за стол. – Он отчасти прав, я действительно немного замерз.

«Возможно», – подумал про себя Витя, присоединяясь к Сереже. Но какое-то внутреннее чувство странной тревоги не покидало его. Именно его собственное чувство, а не волчье. Оно-то было на удивление спокойным. Община слишком уж к себе располагала. Все происходящее было до неправильного правильным. Будто это местные обитатели живут нормальной жизнью, а не Витя с Сережей, да и все проживающие в Белоомутске.

В комнату вернулся Игорь с подносом с тремя рюмками на нем и тарелкой с малосольными огурчиками. Все так же мило улыбаясь, он любезно поставил две рюмки перед друзьями, а сам сел напротив них.

– Ну, за знакомство, – предложил он тост. – Максиму я отзвонился, он с минуты на минуту должен подойти.

Витя быстро осушил рюмку. Самогон теплым комком прошелся по горлу и опустился в пищевод. Он действительно был весьма хорош – с приятным запахом и совершенно без ощущения спирта. Даже закуска не очень-то и нужна была. Хотя Сережа, напротив, тут же после глотка захрустел. Слегка поморщившись, Витя все же последовал его примеру – лишним не будет, да и отказываться как-то было не очень культурно.

– А чем община живет? – этот вопрос его интересовал еще с того момента, как он впервые про нее вообще услышал.

– Да всем понемногу, – ответил Игорь. – У нас каждый волен заниматься тем, чем сочтет нужным. Макс, например, работает на каком-то предприятии, связанном с продукцией животного происхождения. Я кроликов развожу. На том конце общины шеды. Около тысячи голов. Сейчас, правда, небольшие проблемы с популяцией, Женя, вы его видели, помогает мне, связал с ближайшим кролиководческим НИИ.

– Кроликов? – заинтересовался Сережа. – Какие породы?

– Белые великаны и Советская шиншилла в основном, – перечислил Игорь. – Есть еще Калифорнийская порода, Чернобурка. Я еще немного гибридизацией балуюсь.

– А что за проблемы с популяцией? – Сережа почувствовал себя на своей территории.

– Основной доход с моего кролиководства держится на Белых Великанах, а самки в последнее время плохо случаются. А многие крольчата из исходных пометов погибают. Может, какая инфекция, может еще что. Поэтому НИИ и запросил отчет о случках, чтобы они могли составить более цельную картину.

– Может Вам стоит перейти с Белых Великанов на Белых Паннонов? – предложил Сережа. – Они более неприхотливы, выше коэффициент оплодотворения, рождаемость тоже. Да и мясной выход около 60%.

– А ты, смотрю, разбираешься, – похвалил его Игорь. – Рассматривал я возможность приобретения этой породы. Но не сдавать же из-за временных трудностей все поголовье Великанов на мясо? Может быть, со временем я закуплю несколько голов Белых Паннонов для эксперимента, но пока меня и эти устраивают.

– И Вы, получается, собственноручно все это построили? – продолжил расспрос Витя, пока Сережа окончательно не заболтал Игоря.

– Я? Построил? Ох, нет, мальчик мой, я ничего не строил. Реставрировал – вот более точное слово. При Союзе здесь была заброшенная деревня. Я всего лишь выкупил ее территорию. Собрал энтузиастов со всей России и совместными усилиями мы создали то, что вы сейчас видите.

– Но зачем? – не понимал Витя. – Что вдруг заставило Вас бросить все и перебраться сюда?

– Когда-то константой моей жизни были деньги, но в один момент я понял, что это все липа. Захотелось создать особое место, безопасный островок, для таких, как мы, – при этих словах, Игорь, не отрываясь, смотрел на Витю.

– Таких, как… мы? – осознание всей ситуации дошло до него не сразу. Даже когда Витя на долю секунды заметил, как у Игоря изменился цвет глаз, он все еще пытался переварить сказанное. Испугаться он не успел – входная дверь открылась, и на пороге показался жующий булочку Макс.

– Ну и чего ты от меня хотел? – спросил он, не заметив сначала подростков. Затем, осознав, что в комнате они отнюдь не вдвоем, да и лица у гостей знакомые, манерно закатил глаза. – Да ладно, опять вы?

– Привет! – жизнерадостно помахал ему Сережа. Витя не отреагировал никак – он все еще ошеломленным взглядом смотрел на Игоря. Тот был явно доволен собой.

– Сынок, эти двое молодых людей очень хотели с тобой поговорить. Не знаю уж, о чем, да мне и не очень интересно. Вынужден откланяться, все же это ваши личные беседы. Макс, будь вежливым. Бутылка открытая если что – в соседней комнате.

– Чтоб я еще раз повелся на твое «срочно», – пробормотал Макс, провожая своего приемного отца недовольным взглядом. Затем перевел его на друзей. – Ну и какого хрена вам надо?

– У меня… – Витя пытался собраться с мыслями. – У меня есть вопросы. И, так уж вышло, что только ты на них сможешь ответить.

– Боже, что за новообращенные пошли – ничего сами не могут, – вздохнул Макс. – Ладно, тебе нужна информация, окей, уделю тебе полчаса своего времени, постараюсь ответить на все, что тебя интересует. Только давайте сделаем так, чтобы эта встреча была нашей последней? Честно вам скажу – не хочу возиться со школотой.

– Ой, вы посмотрите на него, взрослый нашелся, – возмутился Сережа. – Тебе самому-то сколько лет? Девятнадцать?

– Двадцать три, – спокойно ответил Макс. – Слушай, парень, – обратился он уже к Вите. – Прости, не знаю, как тебя зовут…

– Витя, – ответил он.

– Вить, можно я сперва один вопрос задам? Нафига ты припер с собой этого? – кивнул он в сторону Сережи.

– А я подстраховка, – выпятил он грудь.

– Ты? – Макс был готов расхохотаться. – Мальчик со щенячьими глазами и в шапке с Миньоном? Хороша у тебя, Вить, подстраховка.

– Знаешь, – Витя уже приготовился к тому, что Сережу уже с минуты на минуту потребуется срочно затыкать. – Твой приемный отец интересный и культурный человек. А у тебя никакого такта. Он вообще в курсе, чем ты по ночам занимаешься?

– Имеешь в виду, знает ли он, что я ликан? – настроение у Макса очевидно поднялось. – Знает, не переживай.

– Ммм, и как он к этому относится? – не унимался Сережа.

– Думаю, что положительно, – Витя решил встрять в их диалог и заодно вывести разговор в нужное для него русло. – Он ведь тоже оборотень, правильно?

– Что? – Сережа в шоке уставился на Витю.

– Предпочитаю слово «ликан», – поправил Витю Макс. – Оборотень – это слишком размыто. А ликан – это именно что оборотень-волк. Сам догадался или он тебе как-то намекнул?

– Второе, – кивнул Витя. – Он намекнул не только на это. Ну и сколько вас тут?

– Что?? – повысил голос Сережа.

– Да, знаешь… – протянул Макс, не без удовольствия поглядывая на Сережину реакцию. – Человек сорок. Вся община, в общем. А твой друг думал, что у нас тут клуб натуралистов-любителей?

– ЧТО? – невооруженным взглядом было видно, как Сережа побледнел. – У меня под боком живут больше сорока оборотней? Мне плохо…

– И ты уверен, что никто из ваших не слетел с катушек и начал убивать? – спросил Витя, не обращая внимания на Сережины стенания.

– Я обсуждал этот вопрос с Игорем, но он уверен, что нет, а значит и я тоже, – твердо ответил Макс.

– Ты абсолютно ему доверяешь? – Витя понимал, что Макс очень привязан к Игорю. Но все же, вот так просто верить человеку, особенно после всех секретов, которые, как выяснилось, есть у его родителей – немного глупо.

– Слушай, – Макс неожиданно стал очень серьезным. – Игорь нашел меня буквально побирающимся на улице. Выходил и сделал приличным членом общества. Так что если и есть в этом мире человек, которому я абсолютно, как ты говоришь, доверяю – то это он. И если он говорит, что… Омега не из общины, то это так.

– А что с твоими настоящими родителями? – Витя на всякий случай постарался задать этот вопрос как можно более аккуратно.

– Не знаю и знать не хочу, – в голосе Макса проскользнула злоба. – Следующий вопрос.

Ну, раз уж Витя вспомнил о родительских секретах…:

– Я вчера слышал, как мой отец разговаривает с твоим – ты не знаешь, какие у них могут быть общие дела?

– Парень, я тебя-то пару минут назад узнал, – напомнил Вите Макс. – Думаешь, я в курсе, кто твой отец?

– Ох, точно… Соколов Константин Геннадьевич, ни о чем не говорит?

Макс на секунду задумался. Нахмурился каким-то своим мыслям.

– Нет, ни о чем, – наконец выдал он. – Слушай, Игорь много с кем контактирует с поселка и города, вопреки расхожему мнению. Не думаю, что тут есть что-то такое, о чем тебе следует париться. У тебя есть вопросы по поводу превращений и все такое?

– Это можно контролировать, ведь так? – главный вопрос.

– Да, – ответил Макс.

Витя вздохнул с облегчением. Это было самым важным для него.

– И долго этому учиться?

Макс лишь неопределенно пожал плечами:

– Зависит от тебя. Скажу лишь одно – тебе нужно будет найти что-то, что будет удерживать твою человеческую сторону. Такой своеобразный «якорь» для нее. И эта мысль должна сосуществовать в гармонии с волком внутри тебя. Тогда и только тогда он не возьмет верх.

– И что это за мысль?

– Ну откуда же мне знать? Это может быть что угодно – девушка твоя, семья, это вот чудо…

– Я, кстати, Сережа, ну так, если ты не в курсе, – ядовито вставил он.

– Спасибо за важную информацию, – улыбнулся Макс. – Вопрос самоконтроля, как я понимаю, единственное, что ты хотел знать, Вить? Потому что вряд ли тебя волнуют экзистенциальные вопросы бытия ликанов. Да я и не отвечу на самом деле – я сам не знаю, откуда мы взялись, и в связи с чем люди заражаются от укуса.

– Ну, на самом деле у меня есть пара подобных вопросов – фазы луны на нас как-то влияют?

– Бред сивой кобылы – выкинь из головы и больше не вспоминай.

– Да ладно? – расстроился Сережа. – Ну вот, а такая красивая легенда была…

– Но ведь это не имеет смысла, – Витя сейчас впал в ступор. – Меня укусили в полнолуние. Да и я сам чувствовал прилив сил, когда смотрел на луну…

– В тебе играли инстинкты дикого животного, которое хотело на волю, – пояснил Макс. – Остальное ты сам додумал. А то, что ты был укушен в полнолуние – просто глупое совпадение.

– Разрыв шаблона – луна не при чем, серебро не действует… Кстати о серебре – а оборотня можно убить? – Витя боялся этого вопроса, поэтому был отчасти рад, что его задал Сережа.

– Конечно же можно, – кивнул Макс. – Но сделать это почти нереально. Обычному человеку без предварительной подготовки уж точно. А так мы в среднем живем чуть дольше обычных людей. Надеюсь, это все вопросы? Ибо я рассказал уже все, что тебе, Вить, по сути нужно знать.

Витя с Сережей молчали. Основное, что хотел, Витя правда узнал. Ну, или почти – вопрос о его родителях все еще витал в воздухе. Но Макс либо правда не знал, либо не хотел ему говорить. Впрочем, выпытывать сейчас что-то у него Витя не видел смысла. Все равно не скажет.

– Что ж, прощальное напутствие – я тебе очень советую поскорее найти эту мысль, сохраняющую твою суть. Волка с каждым днем будет становиться все сложнее контролировать. Любая конфликтная ситуация, даже самая незначительная, может привести к непоправимому. И будет риск того, что ты убьешь всех, кто будет у тебя на пути. Вообще, ликаны не убийцы, но новообращенные начинают искать свое место в пищевой цепи. И лучше волку внутри не знать свою истинную роль в ней.

Витя коротко кивнул. С вопросом об этом внутреннем стержне можно было не переживать – это либо Сережа, либо Ира. Настю он тут даже не рассматривал – при мысли о ней он точно кого-нибудь убьет.

– Раз ликаны, как ты говоришь, не убийцы, то почему Омега убивает? – с тенью сомнения спросил Сережа. – Получается, ради удовольствия? Или зверь внутри нашел свое место?

– Ради его же благополучия, – Макс обнажил огромные когти на руках. – Надеюсь, что не первый вариант. В противном случае я убью его с куда большим наслаждением.

Уже в дверях Витя вспомнил еще кое-что. Вопрос, который он хотел задать первым, но ситуация слегка направляла его в другое русло:

– Почему ты меня спас?

– Не обольщайся, – криво улыбнулся Макс. – Тебе просто повезло. Мне нужен был Омега. И только он.

– Ты хочешь отомстить ему за смерть той…

– Мы закончили, – прервал его Макс. – Прощай, Вить. А, ну и тебе, Сереж, тоже не хворать.

– Взаимно, – вяло ответил он.

Витя еще раз взглянул на Макса. Хотелось сказать что-то еще, продолжить беседу… Но он лишь развернулся и последовал за Сережей за пределы общины.

«Не знаю, все так запуталось… Я, когда вчера ее увидел, то как будто опять впал в ступор, хотя все это время казалось, будто мне действительно стало наплевать. Черт, у меня абсолютно нет силы воли»

«Вить, ты не прав. Просто после стольких лет ты все еще на подсознательном уровне пытаешься получить то, что не доступно. Я знаю, каково это. Особенно, когда нет никого рядом»

«Я хочу, чтобы ты была рядом: (»

«Вить, мы это уже обсуждали… Ты же сам понимаешь, что это невозможно»

«Да, понимаю… Что меня больше всего и бесит»

«Поступай в универ, копи деньги и с первой зарплатой приезжай ко мне, я буду ждать тебя в Хитроу: D»

«Ну, может не с первой, но со второй точно)) С первой зарплаты подарки родителям сделаю) Кстати, а что с твоим обучением?»

«Не знаю, мама там сама решит. Что-нибудь да придумаем»

«Понял тебя :)»

«Слушай… Тетка меня в субботу заберет… Если хочешь, то можем увидеться утром. Ты во сколько сможешь в городе быть?»

– Да! Да, блин! – от радости Витя аж слегка подпрыгнул с кровати. Он снова ее увидит! Пусть хоть и ненадолго, пусть настолько мимолетно… Но это именно то, что ему нужно сейчас больше всего. Лишь бы только не стало хуже.

«Ты уверена? Я ведь тебя точно не смогу отпустить, если еще раз увижу…»

«Уверена. Тем более, я хочу тебе кое-что оставить. На память»

«Заинтриговала)) Так, тогда мне тоже нужно тебе сделать памятный подарок))»

«Вить, это совершенно не обязательно)»

«Нет, Ириш, не спорь <3 Ладно, я пойду в школу собираться)»

«Давай))»

Прекрасное начало нового дня. И новый телефон, заботливо подаренный родителями, под клятвенные обещания не разбить его в первый же день. Ну и конечно – новые приключения. Не то, чтобы в последнее время с этим было туго. Но Вите, как типичному подростку, на месте явно не сиделось.

Особенно, когда тебя заставляют завтракать. При том, что физиология организма в принципе отрицает такое понятие, как завтрак. Не хочется и все. Да и Витины мысли сейчас явно не занимала медленно остывающая яичница. Сегодня он намеревался изменить историю. Сегодня Виктор Соколов проявит себя как футболист. И покажет, что с ним нужно считаться не только в знании биологических наук и английского.

– Ты бы все-таки поклевал яичницу, – посоветовала ему мама. – Не представляю, как можно учиться на голодный желудок.

– Мам, блин, ну не лезет в меня ничего по утрам, – Витя с легким презрением поглядывал на блюдо. – Тем более, я хочу сегодня попробовать свои силы в футболе. Яичница мне точно не поможет бить по воротам.

– Футболе? – переспросила Мария. – Ты же не интересовался никогда.

– Ну, раньше не интересовался, а теперь вот загорелся, что такого? – пожал плечами Витя.

– Тебе к ЕГЭ надо готовиться, а не мячики пинать, вот что! – возмутилась Мария. – У тебя проблемы с математикой и еще по русскому нужно теорию подтягивать, как мне по секрету шепнула Антонина Сергеевна. А ты вдруг в футболисты решил податься!

– Мам, до ЕГЭ еще почти полгода, можно я хоть немного поживу для себя? – теперь уже возмутился Витя.

– Вить, поступишь и сможешь жить для себя сколько угодно от сессии до сессии, – Мария слегка повысила голос, но вовремя сообразила, что это наверняка не лучшая форма развития диалога с сыном. – Неужели тебе не хочется поступить на бюджет? Нам с папой проще сделать? Я сама не очень любила математику, но такая вот у нас система образования, нужно просто перетерпеть совсем чуть-чуть, ударно сдать и быть свободным как птица.

– Мам, у меня жизнь сейчас проходит! – Витя чувствовал, как негодование внутри смешивается с желанием волка защитить свою территорию, в данном случае – личное пространство. – Не завтра, не послезавтра, не во время моей первой сессии, а сейчас! Я меньше недели назад был на волоске от гибели, так что знаешь, мне, представь себе, теперь хочется реализовать себя по максимуму не только в тупой зубрежке! Успею я подтянуть твою математику, или ты в меня не веришь?

– Да я от тебя это каждый день слышу! – все же чаша терпения Марии переполнилась. – Еще даже до нападения, за все время праздников, я ни разу не видела тебя с учебником математики! Ты днями напролет гулял, а вечером читал что угодно – химию, биологию, Оруэлла, Булгакова, но только не то, что тебе действительно нужно подтянуть для успешной сдачи экзамена по конкретному предмету!

– Вообще-то я пытался учить математику, – возразил Витя.

– Да, десять минут, а потом ушел гулять с Сережей! Вить, ну ты можешь хотя бы на полгода поставить интересы семьи выше своих собственных?

– Так, вот не надо меня этим шантажировать! – Витино тихое возмущение переросло уже в настоящее буйство. – Интересы семьи, офигеть… Будто я прям такой эгоист, который нихрена не делает, только гуляет, пьет и ширяется за гаражами! Хорошего же ты обо мне мнения!

– Так, Вить, не перегибай палку! Я сейчас совершенно не об этом…

– Все, хватит, мне надоело это обсуждать! – Витя грубо встал из-за стола и поспешно удалился к себе в комнату, не дав своей маме договорить ни слова.

Хорошего настроения как не бывало. От злости хотелось проломить ближайшую стенку кулаком (почему-то Витя был уверен, что у него на это сейчас хватит сил) и таким образом выпустить пар. Голову будто сдавило тисками, почему-то резко обострилась боязнь замкнутого пространства. Дышать стало крайне тяжело. Витя испугался, что он сейчас превратится прямо посреди квартиры, но, к счастью, этого не произошло. Самым мудрым решением сейчас было слегка охладить свой пыл ледяной водой, что Витя тут же решил притворить в жизнь.

Мария все еще молча сидела на кухне. Прошедшего мимо Витю она либо не заметила, либо не захотела замечать. Сам же Витя искренне радовался, что отец не дома. А то он точно бы загнулся под натиском обоих родителей.

Вода привела подростка в чувства. По крайней мере, приступы паники и клаустрофобии сошли на «нет». Но раздражение осталось. Надо было Вите просто молча уйти, как он обычно делал, когда предки заводили разговор о предстоящем ЕГЭ. А тут вдруг решил поскандалить. Не самое рациональное решение. А ведь Макс ему вчера говорил, что любая неприятная ситуация сейчас может привести к худшему. «Я в субботу увижу Иру, я в субботу увижу Иру» – зациклил Витя одну и ту же мысль в голове. С ней же он вышел из ванной и аккуратно попросил прощения у мамы. Та ему ничего не ответила, но, по крайней мере, Витя сложил с себя бремя терзаний совести за этот небольшой казус.

Наскоро одевшись, Витя первым делом позвонил в дверь Сереже. Вскоре перед ним показалась взъерошенная и заспанная физиономия его друга:

– С каких, блин, пор ты в жаворонки заделался? – проворчал он. – Какой день календаря мне пометить черным цветом?

– Слушай, не нуди. Мне сейчас все равно хуже, чем тебе.

– Чего случилось?

– Да, – отмахнулся Витя. – С мамой слегка из-за учебы поругался.

– А, ну бывает, – констатировал факт Сережа. – Помиритесь, первый раз что ли?

– А твоя не дома? – спросил у него Витя.

– Вызвали с утра пораньше, – зевая, ответил он. – Заходи, можешь чай поставить пока, я все равно сейчас умываться.

– Что ты ночью делал? Ты выглядишь заспаннее обычного, – заметил Витя.

– Лазил по французским форумам, – бросил Сережа, исчезая в ванной.

Поняв, что он ничего не понял, Витя проводил его взглядом и пошел заваривать чай. На Сережиной кухне он освоился уже давно и профессионально. Собственно, как и Сережа на его. Быстро соорудив две чашки зеленого, Витя принялся ждать, пока его друг закончит утренние гигиенические процедуры. Торопился он не особо. Периодически поглядывая на часы, Витя уже начинал предполагать, на сколько они в таком темпе опоздают. На ориентировочной шестой минуте Сережа все же показался на свет Божий.

– Ты ведь слышал про Зверя из Жеводана? – с ходу спросил он.

– Слышал краем уха, – ответил Витя. – Фильм еще этот дурацкий смотрел, как его там… «Братство волка» что ли.

– Ты же ведь понимаешь, что это, можно сказать, единственное научно задокументированное свидетельство нападений оборотня?

– Шутишь? – усмехнулся Витя. – В этой истории воды больше, чем в моем потенциальном дипломе.

– Да брось, все следы вашего брата там на лицо. Так вот, суть не в этом, – продолжил Сережа. – Как я уже говорил – я ночью лазал по французским форумам. И в итоге все же наткнулся на какой-то сайт департамента Лозер, где раньше и находилось графство Жеводан. Почитал, поспрашивал. Ну, с помощью гугл-переводчика, естественно. В итоге, только я собираюсь ложиться спать, было где-то 4 часа утра, пишет мне один француз. Представился владельцем антикварной лавки. Не знаю, почему ему по тамошнему времени не спалось в два часа ночи, французы странные. До сих пор не понимаю, как можно есть лягушачьи лапки, это же мерзость…

– Серег, ближе к делу, пожалуйста, – поторопил его Витя, при этом сладко зевнув. А то в противном случае он бы уже допил свой чай, а Сережа все еще не приступил бы к сути.

– Да-да, извини. Так вот, спрашивал он у меня, откуда такой интерес к Зверю. Ну, я ему тоже самое, что Грише ответил, мол, книгу пишу. Вроде проканало. Ну и рассказал он мне о человеке по имени Жан Шастель.

Сережа замер, явно ожидая от Вити восхищения или хотя бы намека на заинтересованность, но тот лишь продолжал зевать. Вздохнув, Сережа продолжил:

– Короче, это тот мужик, который и убил Зверя из Жеводана. По официальной версии он зарядил свое ружье серебряными пулями, предварительно освятив их в церкви, и только таким образом смог положить конец бесчинствам этого чудовища. Этой же версии придерживался и француз, но с небольшим дополнением – Шастель не просто убил Зверя, но еще и с помощью магического ритуала заточил его душу в особый камень, который затем расколол на две части. Из одной части сделал себе медальон, который унес с собой в могилу, а другую еще при жизни закопал глубоко в лесу.

– Очень интересно, – ответил Витя с нескрываемым сарказмом. – Сделаю вид, что тактично забыл о том, что серебро на нас не оказывает никакого влияния.

– Да подожди ты! – от переполняющих его чувств, Сережа чуть не выронил из рук чашку. – Самое интересное – этот француз мне написал, что у него в лавке был тот самый медальон!

– Ну и где он сейчас? – спросил Витя, заранее догадываясь с ответом.

– Увы, он его кому-то продал, – эту фразу Сережа выговорил без какого-либо энтузиазма.

– Как удобно, – изначально скептически настроенный Витя полностью убедился в своей правоте. – Друг, можно я тебя немного перефразирую? Я потратил полночи, занимаясь ерундистикой. Ты действительно решил, что меня заинтересует сказка на ночь, которую французские женщины рассказывают своим детям? Макс и так вчера нам все основное, что мы должны знать об оборотнях, вкратце рассказал.

– Знаешь, я вообще-то тоже пытаюсь разобраться, ибо я ему не до конца доверяю. Он мог намеренно умолчать о каких-то фактах, мог элементарно забыть, – обиделся Сережа. – Знаешь, складывается ощущение, будто мне это нужно больше, чем тебе. Еще скажи, что я зря вчера терпел высокомерие этого сыча.

– Да блин, нет, – улыбнулся Витя. – Я очень ценю твою помощь, и я даже не знаю ни одного в мире человека, которому я был бы так благодарен, как тебе. Просто, ну, ты сам вчера говорил, что если существуют оборотни, то это не значит, что реально теперь все. А тут, сам посуди, магические обряды, переселение душ… Тебе не кажется, что это слишком?

Сережа хоть и пытался искренне надуться, но все же понял, что ему это не удастся.

– Ладно, – признал он. – Возможно, ты и прав. Меня действительно немного понесло не туда. Посмотрим тогда на физре, что там нам Гриша приготовил. Будем методом взаимоисключения собирать мифы об оборотнях в одно целое и, опираясь на исходные данные, вычислять, что правда, а что ложь. Сорока минут нам, конечно, не хватит, но…

– Эммм, Серег, – перебил того Витя, который только что сообразил, что так и не удосужился посвятить его в свои спортивные планы. – Мы можем слегка отложить исследования?

– Чего? – Сережа посмотрел на Витю, будто тот сейчас как минимум оскорбил кого-то из его родственников. – В смысле отложить? Что может быть важнее этого?

– Ну, тут такое дело… Я вчера с Лехой говорил… Он обещал замолвить за меня словечко перед Петровичем… Я хочу попробовать себя в футболе.

Сережа в гробовой тишине попытался осознать только что услышанное. Витя ожидал, что он опять рассмеется, но тот остался на удивление серьезным.

– Ты что, шутишь что ли? – хмуро спросил он. – Футбол? Как у тебя, блин, с головой? Совсем тебе вот, смотрю, нечего делать.

– Послушай, мне надоело, что меня все воспринимают, как просто… Просто Витю. Я хочу, чтобы школа меня запомнила и запомнила не по укусу. А по чему-то большему. Тому, чего я достигну сам.

– Да, например поступлением на бюджет в лучший медицинский ВУЗ столицы нашей Родины, – предложил Сережа один из вариантов. – Ты кого обмануть-то пытаешься? Я тебя слишком хорошо знаю – тебе плевать на мнение большинства. И славы ты никогда не искал. Ты по-прежнему, как самый большой и упертый баран на свете, пытаешься произвести впечатление на Настеньку. Боже, Витя, я думал, что ты поумнел!

– Даже если и так, то что с того? – поднапрягся Витя. Сережин тон ему совершенно не понравился.

– Да вот с того самого! Неужели ты не можешь понять своей светлой головушкой, что не полюбит она тебя? Будь ты хоть Лионель Месси, оборотень, гений, миллиардер, плейбой или филантроп! Так бывает, уж извини. Если она тебя таким не полюбила, то ты хоть задницу на фашистский крест порви, ничего не изменится! Конечно, может быть в ней что-то и екнет, но она будет симпатизировать не тебе, а созданному тобой образу. Оно тебе надо?

– А может и надо? – прищурился Витя. – Может, мне так будет комфортно.

– Ну да, – поморщился Сережа. – Не хватало еще, чтоб из-за какой-то курицы ты потерял индивидуальность.

Он даже не успел ничего толком сообразить, как Витя перетянулся через весь стол и схватил его одной рукой за футболку, стащив при этом со стула. Он полыхал от бешенства, а вместо каких-то слов – лишь утробное рычание. Все, что ему хотелось – сию же секунду вырвать парню напротив его длинный язык… А потом он посмотрел ему в глаза. И тут же вернулся в реальность.

– Господи! – дрожащим голосом быстро заговорил он, отпуская друга. – Прости, Серег, я не хотел! Я сам не знаю, что на меня нашло! Пожалуйста, прошу, прости!

– Забыли, – испуганным голосом прошептал Серега, поправляя футболку. – Не делай так больше, ладно?

Витя молча кивнул. Все утро с ним творится какая-то чертовщина. Сначала мама, теперь – Сережа. А ведь он даже ничего обидного не сказал, по сути. А Витя уже был готов реально его покалечить. Своего лучшего друга! Это уже было чересчур. Почему мысли об Ире, об их предстоящей встрече, которые он старался держать в голове все утро, совершенно не дают никакого эффекта? Они должны действовать как успокоительное, а Витя все больше поддается ярости. Может, должно пройти больше времени? Или он недостаточно сосредоточен на этом?

– Знаешь, – наконец заговорил Сережа. – Если ты так остро на все реагируешь, то если Леха наступит тебе сегодня на ногу во время игры – сегодняшний урок физкультуры рискует стать самым запоминающимся за всю историю нашей школы. И уж ты точно оставишь о себе надолго воспоминания, растерзав добрую половину учеников.

– Все будет в порядке, – тихо ответил Витя. – Я обещаю. Давай уже… собираться. Пятнадцать минут до первого урока.

– Я правда хочу тебе верить. Но все же… Подумай, ладно? – попросил Сережа. – Да, раз уж за тобой все равно косяк, то не мог бы ты сполоснуть чашки, пока я собираюсь?

Витя сейчас был готов сделать для него все, что угодно. Много времени это все равно не заняло. Ему даже пришлось еще ждать Сережу, пока он выбирал, какое худи надеть – с Дэдпулом и Пауком или просто Дэдпулом. Когда Витя тонко ему намекнул, что если он сейчас же не определится, то он закончит начатое ранее, Сережа лишь грустно вздохнул и натянул свитер с вышитым на нем Джокером.

Друзья влетели в класс аккурат во время звонка, чем заслужили весьма справедливые нравоучения от физика. Пришлось вести себя тише воды и ниже травы, чтоб не нарваться на дополнительные неприятности.

Как только прозвенел звонок с урока, Сережа, мимолетом подмигнув Вите, сразу пошел к Грише.

– Привет, Гриш! Принес? – максимально дружелюбно поздоровался он с ним.

– Я всегда держу слово, Тихонов, – недовольно ответил он. – В отличие от некоторых. Держи, – Гриша протянул ему увесистый пакет. – Выбрал тебе четыре книги – «Оборотень в Париже» Гая Эндора, «Животные с человеческим лицом» Берила Роуланда, «Человек в волке» Роберта Эйслера и «Волки и оборотни» Полларда. За неделю должен прочитать как раз.

– Ох, – восхитился Сережа. – А я не начну комплексовать из-за такой литературы? А то, боюсь, что после прочтения всего этого – все мои идеи будут жалкими.

– Это и так очевидно, – раздраженно ответил Гриша. – Читай на здоровье.

Он ушел прежде, чем Сережа успел его хотя бы элементарно поблагодарить. Ему этого не особо и хотелось, так что Гриша избавил его от ненужной вежливости. Убедившись, что он исчез из поля зрения, Сережа вернулся к Вите.

– Ну, это было хотя бы быстро, – подбодрил Витя друга, заметив его кислую физиономию.

– Поделим книги пополам – две тебе, две мне. Конспектируем все, что считаем необходимым или занимательным. Скомпонуем результаты, а дальше уж решим, чего с ними делать.

– О чем шепчетесь, опоздуны? – весело спросила у друзей Вика.

– Да, знаешь, – растерялся Витя. – Хотим тут немного кругозор расширить, взяли у Гриши пару книг.

– У Гриши? – удивилась Вика. – Видимо, вы очень жаждите новых знаний.

– Видишь ли, Викунья, наша тяга к новым горизонтам существенно выше какой-то личной неприязни, – философски изрек Сережа.

– Сереженька, – захлопала глазами Вика, стараясь сделать свой голос как можно более нежным. – Еще раз назовешь меня Викуньей – я тебе уши оторву.

– Понял-принял, – подмигнул он.

– Я чего хотела-то – вы двое в субботу вечером ничего не планировали?

– Да нет, вроде как, – прикинул Витя. – А что?

– Родители в Москву уезжают в театр, будут ближе к ночи только, ну я и подумала небольшую посиделку устроить – отдохнем, кино посмотрим.

– Втроем? – невзначай поинтересовался Сережа.

– Как минимум вчетвером, я еще подругу думала позвать, ну, может из класса еще кого, не решила пока, – ответила Вика. – Но не очень большую компанию, квартира все же не резиновая, чай не Настин замок.

– Ну, можешь на нас рассчитывать, – пообещал Витя. – Мы будем.

– Я вас люблю, ребят, – просияла Вика. – Ладно, догоняйте.

Весьма приятная неожиданность. Перспектива вечера у Вики дома на выходных хоть немного отвлекла Витю от постоянно лезших в голову мыслей о его сегодняшнем состоянии.

«Может дело не в гармонии мысли, как говорил Макс, а в том, что внутреннему зверю банально хочется больше пространства? По сути, он живет в четырех стенах, во мне то бишь. Если подойти к этому вопросу с кинологической точки зрения?»

– Серег! – Витя решил поделиться своей догадкой. – А волков вообще можно приручить?

– Ну, насколько я читал, то ответ тебя не обрадует – даже будучи ручным, волк сохраняет независимость поведения. Полностью приручить волка можно только в том случае, если ты поставишь себя как истинный вожак.

– А если не сможешь? – с опаской уточнил Витя, хотя этот вопрос носил больше риторический характер.

– Тогда волк будет пытаться сам занять место альфы. А ты что, думал кинолога из себя построить? Или нет, погоди… Верволога! Звучит, согласен?

– Серег, я просто не знаю, что думать – Макс говорил, что нужно зацепиться за человечность внутри себя, я был искренне уверен, что мысли об Ире станут для меня спасательным кругом, но чего-то как-то не очень.

– Та девчонка из больницы? – уточнил Сережа. – Да, она красавица. Чего у вас, кстати, все ограничилось мимолетным романом?

– Да блин, ты и прав, и нет. Мы бы оба хотели быть вместе, но она… Уезжает из страны, в общем.

Витя решил не рассказывать Сереже лишних подробностей. Есть такие вещи, о которых не стоит говорить даже лучшему другу. Сережа, отдал ему должное Витя, в расспросы и не вдавался. Варианта тут было два – либо грустное лицо Вити говорило само за себя, либо он опасался вызвать у него новую вспышку гнева.

До обеда Витя не мог нормально сосредоточиться. Между вторым и третьим уроком он-таки подловил Леху и спросил у него насчет Петровича. Леха свое слово выполнил – подошел к физруку, объяснил ситуацию. Петрович, как он заметил, изрядно удивился. Но сказал, что если уж человек так хочет, то почему бы и не дать шанса? Правда он все равно попросил его передать Вите, чтобы тот зашел к нему после обеда. На пару слов. Витя вообще не представлял, о чем он может говорить с физруком и что вообще он у него будет спрашивать. За какую команду болеет? Сколько раз может подтянуться? На какой минуте сбивается дыхалка?

– Хорош трястись! – пихнул его в ребра за обедом Сережа. – Тут сейчас уже десять баллов будет по шкале Рихтера.

– Не бывает десяти баллов, максимум – девять. Ты чем на географии занимался?

– Ворон считал, – честно ответил Сережа. – Все равно – хватит трястись.

– Знаешь, я все же пипец как волнуюсь, – признался Витя. – А вдруг он мне сейчас вообще скажет, что не выпустит на поле? Мол, иди-ка ты, Соколов, математику учи, а то Татьяна Юрьевна жалуется. Тьфу, блин.

– А я, наоборот, волнуюсь, что он тебя выпустит. Интересно, то, что он допустил выход оборотня на поле, будет считаться с его стороны за непреднамеренное массовое убийство?

– Хватит нагнетать, и так тошно, – чуть ли не взмолился Витя.

– Ладно, сейчас как переоденешься, как выйдешь на поле, как положишь пару банок – Петрович охренеет и подаст документы на усыновление, – Сережина поддержка сейчас явно не оказывала положительного эффекта.

Витя бросил безутешный взгляд на тарелку с макаронами, которые сейчас ему больше напоминали каких-то склизких червей. Аппетита как с утра не было, так он за несколько часов и не появился. Волнение отбивало все желание. Поняв, что сейчас пытаться в себя что-то запихнуть по крайней мере, бесполезно, Витя решил не терять времени даром и пойти прямо сейчас к Петровичу.

Кабинет эксцентричного физрука находился вдали от основного скопления классов и кабинетов, около спортзала. И еще с неделю назад Витя даже не мог себе представить, что ему там может что-то понадобиться. Физкультура в их школе класса с седьмого была в статусе предмета, на который все ходили по желанию. Если оное есть – зал открыт. Нет – никто не будет возражать, если ученик будет заниматься своими делами. Футбольная секция стояла особняком. Петрович искренне считал, что этим видом спорта стоит заниматься только тому, у кого есть предрасположенность. Шанс он давал, разумеется, всем. А вот останешься ли ты под его началом отстаивать честь школы в областных соревнованиях – уже вопрос иного характера. Но уж если проявишь себя – то заслужишь все лавры его любимчика. А влияние в школе Петрович имел – до того, как он пришел на пост учителя физкультуры, то старая школа Белоомутска не вылезала из аутсайдеров. А сейчас – стабильно призовые места. Поэтому, даже если твоя успеваемость не самая подающая надежды, то Петрович, по крайней мере, сгладит углы в отношениях с учителями. Ну и именно с его рекомендаций Леха и компания попали в «Витязь». А там уж, если повезет, то и из высшей лиги кто заметит…

Так что футбольная сторона школы была эдаким элитным закрытым клубом. И Вите предстояло стать его частью. Ну, по крайней мере, он на это надеялся. А еще он надеялся на то, что Петрович хотя бы в хорошем настроении.

– Здравствуйте, Владимир Петрович, можно? – аккуратно спросил Витя, постучавшись и слегка приоткрыв дверь в кабинет.

Физрук с экрана смартфона смотрел какую-то передачу. Витя быстрым взглядом оценил кабинет – весьма и весьма недурно. Маленький, но весьма уютный кабинет, обставленный трофеями и книгами о спорте. На стене за учительским столом гордо висел шарф московского «Спартака». В углу лежали гантели, которые Петрович, судя по всему, тягал в свободное время.

– Рад тебя видеть, Соколов, – громогласно поприветствовал того Петрович, откладывая смартфон в сторону. – Наша новая школьная знаменитость. Твоей удаче можно только позавидовать.

– Не знаю уж, в чем заключается удача чуть не быть съеденным, – прямо ответил Витя.

– Запомни – ситуацию оценивают по ее последствиям, – объяснил физрук. – Важен итог. А итог твоей истории, насколько я могу судить, весьма и весьма положителен.

– Довольно мудро, – отметил Витя.

– Признаться, когда Фролов ко мне вчера подошел и сказал, что ты хотел бы попробовать себя в футболе – я изрядно удивился. Ты и твой друг – единственные, кто даже ни разу не пытались пробиться в команду. Даже это ваш, Кузнецов пытался. Что вдруг заставило передумать?

– Понимаете, Владимир Петрович, после всех тех событий… Я решил, что будет неправильным не попробовать. Поняв, насколько жизнь может быть скоротечна, я подумал, что нужно найти для себя как можно больше площадок для самореализации. В том числе и спорт.

Отчасти Витя говорил чистую правду. Жизнь действительно скоротечна. Только не будь у него кое какого другого стимула – по-прежнему бы в гробу он видал этот футбол.

– Весьма похвальна такая позиция, – Петрович при этом сделал левую бровь «домиком». – Только вот…

Услышав эту оговорку, Витя напрягся. Ни к чему хорошему это не приведет.

– Я не уверен, что сегодня, да и вообще пока стоит тебя выпускать. Футбол – очень грубая и жесткая игра. А твой организм еще вряд ли прошел необходимую реабилитацию. Подходи где-то через месяц, может даже меньше.

У Вити внутри будто что-то оборвалось. И это все? Вот так просто? Это несправедливо – он ведь полностью здоров! Неужели все, о чем он думал, что представлял – все это было зря?

– Владимир Петрович, со мной все в порядке! – отчаянно воскликнул он. – Не нужна никакая реабилитация! Хотите, прямо вот сейчас у медсестры возьму все необходимые справки? Я хочу начать сегодня, не могу я откладывать на условное завтра! Я обещаю быть предельно аккуратным, только не лишайте меня шанса выходить на поле!

Петрович с неподдельным интересом смотрел на Витю. Прокручивал в своей голове какие-то мысли. А Витя стоял, поняв, что он сейчас явно погорячился. Уж очень по-детски все это прозвучало. Неужели ему действительно настолько все это важно, что он чуть ли не опустился до истерики? Или просто обида? Такое могло произойти, к этому следовало быть готовым. Но почему именно с ним?

– Да¸ такому рвению даже Фролов бы позавидовал, – сделал вывод Петрович. – Ладно, считай это моим подарком на твое второе день рождения – можешь сегодня сыграть. Но во время двусторонней постоишь на воротах. От греха подальше.

– На воротах? – Витя отнесся к этой идее с очень большим скепсисом. Как-то он совершенно не думал о том, что возможен и такой вариант. Есть же Денис, да и в девятом классе тоже неплохой вратарь имеется.

– Ты чем-то недоволен? – переспросил физрук.

– Нет-нет, все прекрасно, – поспешно уточнил Витя, вспомнив поговорку про синицу и журавля.

– Ну, так какого ты тогда здесь еще? – слегка повысил голос Петрович. – Иди переодевайся!

Дважды повторять ему не пришлось. Отчаянно закивав, Витя пулей побежал в раздевалку и уже через пять минут был на свежем воздухе. Стоял солнечный зимний день. Подросток заметил, что сегодня много кто решил прогуляться. В том числе и Ларионова, которая, озираясь по сторонам, нырнула за угол школы, где была слепая зона для учителей, но зато непосредственно оттуда можно было вовремя заметить любого, кто решил бы пройти мимо. Там была неофициальная курилка – курили строго по одному, максимум – двое. Учителя так-то догадывались о неформальном назначении этой части территории, даже пытались как-то бороться одно время, но в итоге забили – не попадаются и ладно. Главное, чтоб не наглели.

Витя все еще терзал себя сомнениями – стоит ли сближаться с Ларионовой. Сейчас был очень подходящий момент для каких-то действий. Но вся эта немыслимая чехарда в голове явно не способствовала правильному вектору мышления. В таких ситуациях говорят – и хочется, и колется. Ради чего он затеял всю эту авантюру с футболом? Ради того, чтобы в теории достигнуть своей русой сероглазой цели. Но это все опять же теория. А практика сейчас только что подкурила сигарету. Ну и опять же вспоминая поговорку про синицу и журавля…

– Я ведь стал оборотнем, мифической бессмертной тварью, а все равно собираю синиц. А единственный журавль в моей жизни упорхнул в Лондон. Если где-то и материализовалось воплощение несправедливости, то это я, – пробормотал про себя Витя. – Ладно. Эй, Свет!

Та, конечно, видела его приближение. Витя вообще изначально думал, что она не станет дожидаться его общества. Но, на его удачу, Света явно никуда не торопилась.

– Да, чего тебе? – ответила она, явно не светясь приветствием.

– Слушай, я просто от Сереги слышал, как ты за меня переживала… Хотел, в общем, сказать спасибо. Мне приятно осознавать, что есть люди, которым я не безразличен.

Зайти издалека сейчас было самым оптимальным. Учитывая, сколько времени он ее в принципе динамил – говорить что-то в лоб было бы уже слишком нагло.

– Вить, все переживали, – холодно ответила она. – Я не больше и не меньше остальных.

– Что ж… Ладно, – протянул Витя. – Просто я должен был это сказать. Ладно, кури, я пойду, а то я тут решил в футбол попробовать поиграть, так что…

– Твою мать, я ведь тебя просила остаться, – неожиданно завелась она. – А ты что? Ушел в закат! Непонятно почему и зачем. Я уж молчу про то, что мне было неприятно из-за твоей грубости. Я просто все эти несколько часов, пока не знала – жив ты, нет, я все думала, что прояви я чуть больше настойчивости – с тобой бы ничего не случилось.

– Свет, ты ни в чем не виновата, это все… – начал было Витя.

– Да знаю я, в чем дело, не слепая, – в Светином голосе смешалась злоба и обида. – Я удивлена, что весь класс не заметил, как ты на Настю с Лешей пялился! Хренов герой-любовник! И, дай угадаю, ты вдруг решил, что после всего этого ты такой весь несчастный придешь, покусанный герой Белоомутска, а я тебя обниму и по головке поглажу? Типа, ну раз Цветаева мне не дала, то Ларионова уж наверняка? Все равно любит ведь, да еще и такая ситуация шикарная. Так ты думал, Соколов?

Витя лишь стоял и в шоковом состоянии хлопал глазами. Сказать ему было ровным счетом нечего.

– Знаешь, я готова была принять то, что ты втрескался в эту овцу, правда. Но использовать себя я не дам, прости. Можешь идти, играть в свой футбол. Из-за нее ведь записался, да?

Вите ничего не оставалось, как с гордостью принять поражение. Заслужил. Ларионова сейчас просто-напросто уничтожила его по фактам. Настроение, которое и так было ниже плинтуса, упало без какой-либо возможности выйти в состояние хотя бы нейтрального. Он не стал ничего отвечать Ларионовой, ибо все его слова выглядели бы сейчас как жалкие оправдания. В голове будто заиграли сольную партию кастаньеты, громкость которых постепенно увеличивали на мощных колонках. Цвета вокруг стали существенно ярче, а взгляд начал фокусироваться на вещах, которые, казалось, не имели никакого смысла – падение редких снежинок, голубь где-то вдали, какой-то парень, который почему-то приветственно машет рукой…

– Витек! Витек! – что значит это слово? Его имя? У него есть имя? Оно ему не нравится. И парень этот тоже.

– Витек, все нормально?

Когда пелена спала с глаз, то Витя узнал Сережу, который с легким опасением всматривался в своего друга.

– Да-да, все хорошо, – отмахнулся Витя.

– Точно? – все не унимался Сережа.

– Да, говорю же! – огрызнулся Витя.

– Ладно, ладно, – Сережа понимал, что Витя врет. Но ничего сделать в данной ситуации он не мог. Лишь только постараться максимально сгладить углы.

Предательская мысль закралась Вите в голову – он неудачник. Как был до укуса, так им же и остался. Даже обладая такой силой – все валится у него из рук. А если что и строится – рушится в силу внешних обстоятельств. И так постоянно.

– Обалдеть! – голос Миши был каким-то далеким, будто из ниоткуда. – А я, Лех, думал, что ты надо мной прикалываешься! Но нет – Соколов действительно решил поиграть в футбол! Мои соболезнования тем, с кем он будет в одной команде.

Говорил он это нарочито громко, стараясь привлечь всеобщее внимание. Да, они с Таней действительно были два сапога пара – шумные и мерзкие.

– Михалыч, ну чего за детский сад? – приструнил его Дэн.

– Вот именно, – вторил ему Леха. – Свою-то первую игру вспомни – ты вообще в свои ворота с перепугу забил.

По толпе прокатился легкий смешок. Миша явно не оценил то, что его попытка выпендриться привела к тому, что его авторитет немного пошатнулся.

– Фрол, ну чего ты, в самом деле, – попытался выкрутиться он, подойдя к Витьку, который сейчас больше напоминал бомбу замедленного действия, и слегка приобняв его за плечи. – Я же как лучше хочу – чтоб человек стимул получил, ну и понял заодно, что жалеть его тут никто не будет.

– Девушку свою пожалей, – низким голосом парировал выпад в свою сторону Витя. – Ты форму-то свою когда стирал в последний раз? Амбре такое, что хоть вешайся.

– Чего ты там вякнул? – повернулся к нему Миша, но преждевременную разборку прервал вовремя появившийся и весьма довольный Петрович:

– Так, а чего мы до сих пор не разминаемся? Давайте-давайте, бревнышки, четыре круга вокруг поля, чем быстрее пробежите – тем раньше двустороннюю начнем. Да, Сибгатуллин, Соколов сегодня на воротах вместо тебя постоит.

– А чего не вместо Дэна-то? – возмущенно спросил девятиклассник.

– Комарову больше практики нужно, – Петрович был непререкаем.

Миша перед стартом бросил злобный взгляд на Витю:

– Вешаться ты будешь сегодня, уловил?

Тот лишь слегка фыркнул и, как ни в чем не бывало, принялся описывать круги вокруг поля. Получалось это у него на удивление легко – дыхалки, которая раньше начала бы сбоить уже спустя минуту интенсивной пробежки, хватило аж до конца четвертого круга. Может, все действительно не так уж и плохо? По крайней мере, глядя на остальных ребят, раскрасневшихся и пытающихся отдышаться, уверенности у Вити в грядущих событиях прибавилось. Краем глаза он заметил Таню с Настей, стоящих у кромки поля. Чуть поодаль Ларионова болтала о чем-то с их одноклассницей Ритой, но при этом периодически поглядывала в сторону поля. И Сережа, который нервно ходил туда-сюда, бубня что-то себе под нос. Ну и еще ребята из девятых-десятых классов, которых Витя знал лишь косвенно. Такая вот разношерстная публика. И все они будут следить за игрой. «Кошмар», – обреченно подумал Витя.

Петрович поделил всех, кто сегодня играл на две команды по семь человек. К счастью, в его команде оказались Леха с Мишей, что немного, но подняло Витин боевой дух. По крайней мере, Миша точно не будет никак пытаться усложнить ему жизнь. Витя послушно пошел в сторону выделенных ему ворот, особо уже даже не обращая внимания на то, что происходит за пределами поля.

– Ладно, тут ничего сложного, – успокаивал он себя. – Следишь за мячиком – ловишь мячик. Опять следишь – опять ловишь. Все элементарно. Ох, Господь Всемогущий, помоги мне…

Первые пять минут после свистка особой работы у Вити не было. Леха и компания уверенно держали мяч в чужой штрафной, периодически падая на, хоть и отчищенное от снега, но немного скользкое поле. В итоге им все же удалось закатить мяч в ворота, что очень обрадовало Витю – уж если он и пропустит до того момента, как они оформят дубль, то будет не так обидно.

Игра продолжалась. И вот Миша теряет мяч, его перехватывает парень из десятого. Уверенно бежит к воротам. Витек приготовился отражать натиск на вверенную ему территорию. Оценив ситуацию, он предположил, что бить будет низом. Удар… И Витя эпично пропускает мяч в очко.

– Красава, Витек, двор открыт! – гоготнул Миша.

– Пошел ты, – сквозь зубы процедил Витя.

Быстро оценив ситуацию, Леха подбежал к расстроенному Вите:

– Витек, слушай, не обращай ты на него внимания. Скажу тебе по секрету – он больше болтает, чем играет. Он сейчас допустил выход один на один, тут много бы кто пропустил.

– Но не между ног же! – чуть ли не взвыл Витя. – Зря меня Петрович на ворота поставил – это явно не моя сильная позиция.

– Вить, у тебя нет сильных позиций, – сказал неутешительную фразу Леха. – Просто… стой и все. Мы не на корову играем, а Петрович потом наверняка заставит всех штрафные пробивать, может бьешь по воротам ты куда лучше, чем их защищаешь.

– Да, капитан, – Вите ничего другого не оставалось, кроме как соглашаться. Настроив себя на то, что это была случайность, а все остальные мячи он точно вытащит, юноша собрался с силами и продолжил следить за игрой. Черт возьми, у него теперь сила волка! Считай – допинг, о котором никто не догадается. Неужели с такими данными он не сможет отслеживать траекторию полета какого-то мячика?

Когда через пару минут ему опять забили, то Витя понял – не сможет. Каждый пропущенный гол сопровождался язвительным комментарием Миши, которому явно было все равно на проигрыш – он лишь хотел отомстить Вите за историю перед тренировкой. Было очевидно, что он играл не в полную силу, словно делая все, чтобы у Вити было как можно больше работы. Впрочем, легче Вите от этого не было. Это были его двадцать минут позора. За это время он умудрился пропустить девять мячей, при парочке случайных детских сейвов. И итоговый счет – 9:4.

– Молодец, укушенный, – услышал Витя недовольное бормотание какого-то девятиклассника.

– Я почти уверен, что, если бы кто-то выполнял свою работу более добросовестно, – Леха не без небольшого раздражения покосился на Мишу. – То до Вити бы так часто мячи в принципе бы не доходили.

– Фрол, я тебе еще с утра говорил, что у меня нога болит! – сделал невинный голос Миша. – Какая разница, насколько квалифицированный защитник, если на раме – дырка!

Никто, конечно, не знал, что Витя их слышит. Хоть он был благодарен Лехе за попытки его как-то выгородить, но Миша был прав – он дырка. Глаза непроизвольно увлажнились. Он так ждал этой минуты, а теперь все – финита ля комедия. На внезапное чудо можно было даже не рассчитывать. Самое ужасное, что его позор видели все. В том числе и Настя. А она ведь вчера поверила в него. Витя мечтал лишь о том, чтоб земля разверзлась и поглотила его настолько глубоко, насколько возможно.

– Так, на отработку штрафного! – закричал Петрович. – Соколов, мне, конечно, было очень забавно наблюдать за тобой в воротах, но сейчас, если ты разрешишь, Комаров встанет.

Редкие смешки. Витя изо всех сил старался сохранять спокойствие. Хотелось просто взять и уйти, но так он лишь покажет свою слабость. Пусть и с несмываемым позором до конца учебного года, но он хотя бы не уйдет.

Денис встал на защиту ворот, а остальные по очереди должны были ему пробить как можно точнее. И еще желательно при этом забить. Что было фактически нереально. Но все присутствующие хоть по мячу попадали. Витя с ужасом ждал, когда подойдет его очередь – он наверняка либо споткнется, либо еще какой косяк. Он ощущал, как у него дрожали коленки. А внутри стало так холодно, будто кровь резко охладилась до минусовой температуры.

– Смотри, сейчас косоногий бить будет, – шепнула Таня Насте и заржала своим, больше похожим на лошадиный, смехом. Настя тоже слегка улыбнулась. Витя почувствовал, как у него хрустнули несколько позвонков.

Вот и подошла Витина очередь. Он поочередно посмотрел сначала на мяч, потом на Дениса. Была не была…

– Дамы и господа, вторая часть шоу под названием «Соколов – футболист», – продекларировал Миша.

Мир вокруг будто вспыхнул. Чувство кристальной ясности пронзило его сознание. Оценив возможные помехи в виде скорости потоков ветра, а также расстояние до ворот и приблизительный вес мяча, Витя приложился по нему со всей силы. Затем круто развернулся и, закатив рукава, двинулся на Мишу:

– Еще раз ты свой зубальник на меня откроешь…

– Соколов! – услышал он где-то вдалеке голос Петровича. Но ему уже не было до него никакого дела.

– Ох ты, кто у нас тут огрызаться вздумал, – усмехнулся Миша, за что тут же поплатился – легким движением одной руки Витя оторвал его от земли. Его уже любимый прием.

– Я тебе горло нахрен перегрызу, – прорычал он.

Он не без удовольствия заметил в Мишиных глазах нотки неподдельного страха. Также он в них видел и свои глаза – ярко-желтые, будто два куска янтаря. Он уже начал прикидывать, как эффектнее будет освежевать испуганного человека, как вдруг кто-то резко опустил ему руку на плечо. Витя обернулся – рядом с ним стоял человек, которого он вроде как даже считал другом. Когда-то…

– Так, Витя, – быстро заговорил человек. – Отпусти Мишу. Он тебе ничего плохого не сделал.

– Много болтает, – низкий Витин голос разрезал образовавшуюся тишину, будто нож масло.

– Пойдем лучше со мной, – прошептал человек и взял его под свободную руку. – Пойдем, пойдем, у меня для тебя кое-что есть. Куда интереснее.

Витя почему-то решил, что к этому человеку стоит прислушаться. Его голос был знакомым и довольно успокаивающим. Витя отпустил перепуганного до чертиков Мишу и покорно пошел вслед за Сережей.

– Черт, я так и знал, что этим кончится, вот так и знал, – все повторял Сережа, будто какую-то мантру. – Давай быстрее, нам нужно добраться до раздевалки. Я там уже приготовил влажные полотенца. Сейчас тебя немного охладим.

– Серег… – прошептал Витя. – Я не могу… Все… Все не так…

– Так, а ну не ныть! – приказал Сережа.

Витя чувствовал, как его тело начинает испытывать знакомое уже покалывание. Потом – резкая боль. Витя едва сдерживался, чтоб не закричать. Мозг от боли перестал работать и будто потерялся в пространстве – Витя не понимал, ни где он, ни куда Сережа его ведет, ни что вообще происходит.

Вот они зашли в помещение. Вите стало страшно – что с ним хотят сделать? Четыре стены… Ужасные четыре стены… Темница. Клетка. Никто не смеет сажать его в клетку!

Наконец, человек отпустил его. Витя попытался сесть на лавочку, но вместо этого рухнул оземь. Изоляция… Изоляция… Нет свободы передвижений. Человек… Он его сюда затащил! Он должен умереть!

– Уходи… – Витя из последних сил старался сохранять человечность. Но все напрасно – Иру он больше не увидит, родители все время от него что-то скрывают, Настя теперь на него даже не посмотрит, в спорте он полный ноль, даже математику элементарно вызубрить не может! Подводит семью…

– Ага, побежал! – рявкнул Серега. – Давай, друг, успокаивайся, слышишь меня?

– УХОДИ ОТСЮДА! – заорал Витя.

Вопль перешел в звериное рычание. Витя с ужасом уставился на свои руки, которые покрылись черной шерстью и обзавелись приличных размеров когтями. Трансформация была не такой болезненной, как в первый раз, но это жжение по-прежнему сводило с ума. Но оно утихало. И становилось хорошо. Звуки лопающейся кожи и поломанных костей приятно ласкали ухо. Человеческая оболочка была сброшена.

Чудовище Белоомутского леса стояло посреди школьной раздевалки и озиралось по сторонам. Оценивало ситуацию. Оборотень, ликан, где-то на задворках Сережиной памяти всплыло слово «волколак», но сейчас это значения не имело. Он был один на один с голодной тварью.

– Ну нахер, – выпалил Сережа и быстро нырнул в коридор, закрыв дверь в раздевалку и подперев ее своим телом, пользуясь тем, что ликан пока в замешательстве. Но скоро он поймет, что к чему, и тогда ему не составит особых трудов выломать эту дверь вместе с Сережей и устроить в школе кровавую бойню. Положение требовало от него думать максимально быстро. В школе явно не было оружия, которое можно было бы противопоставить оборотню. Но…

Котельная! Вход туда как раз рядом с раздевалкой! Если Сереже удастся заманить туда оборотня, то он его там закроет на время. Не факт, что надолго, но у него хотя бы будет время подумать…

– Сереж! – окликнул его женский голос.

Он в шоке уставился на источник звука. Как всегда – если что-то и могло пойти не по плану, то именно так и происходит. К нему шла запыхавшаяся Ларионова.

– Све-е-е-ета, – натянуто улыбнулся он. – А ты чего тут?

«Вали отсюда, дура!» – готов был закричать он.

– Что с Витей? – спросила она.

– Что с Витей? – повторил он, всем весом удерживая дверь, которую оборотень с другой стороны уже начал ощупывать на предмет прочности. – Ему… Ой… Ему плохо, да… У него… Живот прихватило.

– Ему плохо? – Ларионова не на шутку обеспокоилась. – Дай я к нему пройду…

– НЕТ! – Сережа по инерции схватил Свету за руку, но, уловив ее удивленный взгляд, тут же отпустил. – Не надо к нему. Своим присутствием ты… не поможешь. Лучше иди, к медсестре сходи, таблеток принеси. Только ее не зови. Вообще никого не зови. И сама тоже лучше не приходи.

– Да что там происходит? – Ларионова уже начала терять терпение.

Из раздевалки донеслось рычание оборотня. От неожиданности Света аж подпрыгнула:

– Чт… Что это?

– Ох уж эти смс-ки, – на ходу придумывал Сережа первый пришедший в голову бред. – Какую хрень только не поставят нынче на сигнал вызова. Свет, пожалуйста, сходи уже за лекарством, Витьку очень плохо…

Первый удар оборотня по двери был относительно слабым. Она устояла на петлях, но этого было достаточно, чтобы Сережу отбросило на противоположную стенку. Второй удар должен был уже выбить ее наверняка.

– ДА БЕГИ ТЫ УЖЕ ОТСЮДА, ТВОЮ МАТЬ! – не выдержал, наконец, Сережа и ринулся в сторону котельной, схватив при этом Ларионову за рукав и потянув за собой.

Оборотень ударил еще раз, и дверь с шумом вылетела. В коридоре сначала показалась зубастая пасть, а затем и ее обладатель собственной персоной.

– Это еще что такое? – дрожащим голосом спросила Ларионова.

– То, что ты не должна была видеть, – Сережа чувствовал себя героем ужастика категории B в момент его кульминации. – Не отходи от меня сейчас ни на шаг! Витя! Эй, Витя! К ноге!

Сережа молился всем Богам, которых мог вспомнить, чтоб сейчас не показался никто из педагогического состава или начальной школы. Но судьба, если отмести факт наличия готового убивать ликана, была благосклонна.

Оборотень уставился на двух людей. В дневном свете Сережа мог оценить его во всей красе. После такого зрелища кошмары будут теперь преследовать его всю оставшуюся жизнь, если она не оборвется в ближайшие пару минут.

– Ну вот, он нас заметил, – подытожил Сережа. – Валим!

Дважды повторять не пришлось – ребята рванули с места в котельную почти в ту же секунду, как это сделал ликан. Из-за того, что монстру пришлось резко менять направление, у них появилась фора буквально в секунд пять, и они обязаны были ее использовать.

Приглушенное освещение в котельной было и плюсом, и минусом одновременно. С одной стороны, оно могло дезориентировать ликана, с другой – Сережа сам ничего почти не видел. И было понятно, что Света тоже. Но размышлять было некогда – на кону минимум две жизни. Действовать надо в таких условиях.

– Ты налево, я направо – кого он поймает, тому хана, – быстро, будто скороговорку, сказал Сережа.

– Ты больной нахрен? – Ларионова была готова впасть в истерику, но Сережа сейчас не был намерен слушать и резко оттолкнул ее в сторону, а сам устремился в противоположную.

В проеме показался ликан. Сережа был прав – приглушенное освещение слегка притупило его бдительность, но было очевидно, что ненадолго. Чудовище принялось нюхать воздух, затем припало на четвереньки и тщательно обнюхало землю. Довольно зарычав, ликан повернулся в сторону Ларионовой.

– Ну нет уж! Эй, ты! – окликнул оборотня Сережа, снимая на ходу свитер. – Что получится, если смешать оборотня с мозговитым гиком?

Монстр почти за секунду оказался в опасной близости от Сережи, но тот успел накинуть ему на морду свитер. Явно не ожидавший такого ликан яростно взревел, пытаясь снять когтистыми лапами непонятный предмет с морды. Секундная пауза позволила Сереже увидеть в дальнем конце комнаты огнетушитель. Либо это сработает, либо… Он даже думать не хотел. Чуть ли не за один прыжок преодолев расстояние от стенки до стенки, Сережа схватил огнетушитель и направил его в сторону ликана, который уже уничтожил свитер и готовился к смертельном прыжку.

Наблюдавшая все со стороны Ларионова даже не успела ничего толком осознать, как увидела, что монстр набросился на ее одноклассника. Сердце ее замерло от ужаса, Сережа уже очевидно был не жилец. И она следующая. Затем был поток порошкового распылителя, рычание и глухой стук чего-то очень тяжелого. Когда дым рассеялся, то она увидела бледного как сама Смерть и крепко сжимающего в руках огнетушитель Сережу, а в ногах у него лежало чудовище, которое будто скукоживалось в размерах. Пара секунд – и вместо монстра на полу котельной лежит Витя.

– Это… это… – Ларионова все пыталась подобрать нужные слова, но весь ее запас будто мгновенно забылся, оставив в разгоряченном, полном адреналина, мозгу, лишь возможность говорить что-то нечленораздельное.

– Да, Свет, это твой одноклассник, – Сережа все еще по-прежнему сжимал огнетушитель и не думал его отпускать, хоть и понимал, что опасность миновала. Он даже не повел головой, когда услышал звук падения обмякшего туловища. Света упала в обморок. Ничего, бывает. Сейчас главное далеко не она и ее физическое состояние.

– Оуууу… – самочувствию Вити можно было только посочувствовать. Сережа же разрывался между желанием помочь своему другу или прописать ему дополнительную порцию ударов огнетушителем.

Витина черепная коробка будто раскололась на тысячу кусочков и заново склеилась. Так плохо ему не было с момента его шестнадцатилетия, когда он первый и последний раз действительно переборщил с алкоголем. Лишь только когда его вырвало, он смог более-менее оценить обстановку. Последнее, что он помнил, это то, как пробивал штрафной… А потом – провал. И вот он очнулся непонятно где и без какого либо представления о том, что случилось и сколько времени прошло. Сережу он заметил только тогда, когда предпринял первую попытку встать:

– О, Серег… Что происходит? Где я? Зачем тебе огнетушитель?

– Да, по мелочи – всего лишь спасал свою жизнь, – ответил Сережа, тяжело дыша.

– От кого? – не понял сначала Витя. И тут он начал вспоминать – как набросился на Мишу, как Сережа отвел его в раздевалку, какой кайф он получал от превращения и как хотел разорвать своего лучшего друга. – Ох, блин…

– Нехорошо получилось, да? – Сережин язык немного заплетался. Отбросив огнетушитель, он сел рядом с Витей прямо на каменный пол котельной и закурил. В данный момент ему уже было глубоко плевать, что будет дальше. – Знаешь, что в этой ситуации самое забавное?

– То, что ты меня предупреждал, а я не слушал?

– Не, друг, дело даже не в этом, – Сережа силился улыбнуться, но мышцы лица пока не слушались. – Я второй человек в нашей школе, который сумел отбиться от оборотня. А все лавры все равно будут продолжать сыпаться тебе.

Витя был еще настолько оторван от реальности, что сначала даже не понял, что его друг имеет в виду. Печальная улыбка прошлась по его лицу, когда он наконец-то понял смысл сказанного:

– Какой же ты, Серег, придурок, просто…

– Я твой лучший друг, козел, – поправил он Витю.

Друзья обнялись. Впервые после утренней переписки с Ирой, Витя почувствовал радость и облегчение. Просто потому, что он был рядом с другом. И мог чувствовать его плечо. А значит, что в жизни все не так уж и плохо.

– Знаешь, я рад, что я тебя не съел, – усмехнулся Витя, что далось ему с трудом – голова еще нещадно кружилась.

– Не только меня, – напомнил ему Сережа. – А, или ты не помнишь?

– Не помню что? – насторожился Витя. – Меня кто-то видел?

– Да-а, – неуверенно начал Сережа. – Кто-то блондинистый. По фамилии Ларионова.

– О нет, – у Вити сейчас был самый, что ни на есть, крик души. – И где она?

– Да вон лежит, – кивнул в ее сторону Сережа, но, увидев Витин взгляд, быстро добавил. – Блин, прости – ты не волнуйся, она просто в обмороке…

– Ты… Совсем дебил? – вскипел Витя. – Сразу нельзя было с этого начать? Я сейчас сам чуть в обморок не упал! Господи, аж вся жизнь перед глазами…

– Прости, – повторил Сережа. – Я сейчас тоже не образец здравомыслия. Кто ее будить будет?

– Кто ей это все объяснять будет, сейчас это более важная формулировка вопроса, – пробормотал Витя, все же сумев встать на ноги.

Ларионова сейчас представляла из себя саму безмятежность. Витя был бы не против, если бы она всегда была такая тихая, но нужно поднимать. Потому что в котельной ее оставить было бы все же не очень по-джентльменски. Хотя хотелось. На самую малую толику.

– Свет, – аккуратно постучал он ей по щеке. – Света!

Долго корячиться не пришлось – она приоткрыла глаза почти сразу. Стоило Вите подумать, что все не так уж и плохо, как она тут же вскочила и с криком забилась в ближайший угол:

– Не подходите! Стойте на месте! Оба!

– Ожидаемо, – подкурил новую сигарету Сережа, все еще сидя на полу.

– Свет, выслушай, пожалуйста… – попытался успокоить ее Витя.

– Нет, даже слушать ничего не хочу! – Ларионова вытянула правую руку вперед, будто держа в ней невидимый щит. – Какого… Какого…

– Когда я ушел в ту ночь – меня атаковал оборотень, – Витя решил не вдаваться в прелюдии и говорить все, как на духу. – Да, они, как выяснилось, существуют. Я выжил, но проклятие передалось мне. К сожалению, я это пока не контролирую, но мы с Серегой ищем все возможные пути, чтобы я поскорее этому научился, поскольку от надежных источников мы выяснили, что это возможно.

– Ты… думаешь, что я в это поверю? – спросила Света, бешено озираясь по сторонам и ища все возможные пути для скорейшего побега.

– Какие еще доказательства тебе нужны, Ларионова? – развел руками Сережа.

– Я не знаю, что я видела… Стойте на месте! – Ларионова явно не собиралась сдавать позиций.

– Я вообще сижу, – отметил Сережа.

– Свет, послушай, я никогда в здравом уме не причинил бы тебе вреда… Как и любому, в принципе, – Витя говорил как можно более тихо, четко выговаривая каждый слог. – То, что было – эта ситуация из ряда вон, которую мы всеми силами стараемся минимизировать…

– Ты чуть нас не убил! – у Ларионовой уже начал срываться голос. Витя начал, чего доброго, переживать, что на эти крики сейчас в котельную наверняка кто-то да спустится.

– Это был не я, – так же спокойно продолжил он. – Это был ликан, которым я становлюсь. Свет, разве я похож на убийцу? Я все силы прикладываю, чтобы ничего подобного не произошло. Но пока у меня еще просто банально мало опыта. Меня укусили меньше недели назад, в конце концов! Доверься мне, прошу.

Ларионова, беззвучно шевеля губами, поочередно смотрела то на Витю, то на Сережу. Она может и хотела что-то сказать, но шум с первого этажа, оповещающий о скором окончании урока, имел на это другие планы.

Витя отошел к стенке, давая ей понять, что она может идти. Все так же молча, Ларионова быстрым шагом пошла прочь из котельной.

– Можешь мне не доверять, – бросил ей в след Витя. – Но я умоляю тебя – не говори никому о том, что ты сейчас видела. Ты не представляешь, что со мной могут сделать, если правда обо мне всплывет.

Она резко затормозила около лестницы:

– А если расскажу?

– Ну, я же знаю, что ты этого не сделаешь, – уверенно ответил Витя.

Повисла недолгая пауза. Они оба – и Витя, и Света, – знали ответ. И когда Витя проводил ее взглядом, то он был уверен – Света будет молчать.

– Могло быть и хуже, – справедливо заметил Сережа.

– Да, будь на ее месте та же Таня – мне можно было уже готовить серебряный гроб, – согласился Витя. – Хотя, чувствую, что мне его и так придется готовить – после того, что я устроил на поле, Петрович меня на пушечный выстрел больше к команде не подпустит.

– Не велика потеря, – утешил его Сержа. – Что для тебя, что для российского футбола.

– Согласен, – вздохнул Витя. – Подойду сейчас к Петровичу, извинюсь хоть, чтоб по-человечески было и… Ну, буду жить дальше своей уже полунормальной жизнью.

– Я буду с тобой, друг, – Сережа поравнялся с ним. – Всегда и до самого конца. Даже если ты будешь пытаться меня съесть по три раза на дню.

– Попытаюсь сократить это количество до одного, – честно пообещал Витя.

Когда друзья тихонько вышли из котельной – первое, что они увидели, была толпа учеников, которые с интересом рассматривали выбитую дверь в раздевалке. И суетящихся рядом директрису с завучем, которые, если бы им позволяло положение, сейчас бы наверняка орали благим матом.

– Так, Соколов, Тихонов! – окликнула их директриса. – А вы тут откуда появились?

– Так мы… – начал было Сережа.

– Ладно, не важно, – вы не видели, кто здесь ошивался во время урока?

– Я не знаю, – пожал плечами Витя. – Мне плохо на физкультуре стало, я у медсестры был.

– А я с ним был, – подтвердил Сережа.

– Да то, что вы вдвоем были никто и не сомневался, – хмуро ответила Галина Александровна. – Ладно, идите, куда шли.

Витя про себя отметил, что иметь репутацию тихого мальчика в школе весьма и весьма неплохо – если ты действительно где-то накосячил, то на тебя подумают в последнюю очередь.

Сережа пошел на обществоведение, а Вите предстоял тяжелый разговор с физруком. Особо он ни на что не рассчитывал – он шел к нему просто извиниться. Не больше и не меньше.

Однако Витю ждало небольшое потрясение. Когда он постучался в кабинет и столкнулся глазами с Петровичем, то тот неожиданно расплылся в улыбке:

– О, Соколов, а я как раз о тебе думал – заходи, присаживайся.

От удивления Витя аж забыл, чего хотел сказать. Вместо уже нафантазированного сурового физрука – он получил весьма доброжелательного Владимира Петровича. Тут явно что-то было нечисто.

– Вы? Обо мне? – растерянно уточнил Витя.

– Конечно, – подтвердил Петрович. – И долго ты от меня скрываться думал?

– Простите, я не понимаю, к чему Вы клоните, – Витя окончательно запутался.

– За всю жизнь, – начал он. – Я не видел от какого-либо новичка настолько точного и выверенного удара!

– А я чего, забил? – брякнул Витя.

Петрович добродушно рассмеялся. Видимо, он решил, что Витя скромничает.

– Знаешь, Вить, – воодушевленно продолжил физрук. – Леша мне рассказал, что Ермаков специально играл не в полную силу, потому что у вас был конфликт перед игрой, тем самым пытаясь тебя дискредитировать. Оставим это на его совести, тем более, получил он в итоге сполна… Сразу оговорюсь, что дальнейшие распри в команде мной категорически не приветствуются, а нарушители тотчас же, образно говоря, отправляются в дубль. Спущу на первый раз, так уж и быть.

– Подождите, Владимир Петрович, – Витя все еще до конца не верил в то, что слышит. – Вы хотите, чтобы я играл в команде?

– Ну, это пока еще сильно сказано, – слегка остудил его Петрович. – Но, если ты проявишь себя во вторник и сможешь закрепить результат в четверг, то двадцать восьмого числа я выпущу тебя в основном составе на товарищеский матч с Косицино. Договорились?

– Владимир Петрович, я не уверен… – Витя при всем желании уже никогда не выкинет из головы то, чем мог обернуться сегодняшний день. А все из-за того, что он неправильно расставил приоритеты. Да и как он может позволить себе выйти на поле, зная, чем это может обернуться?

– Мандраж, понимаю, – кивнул головой физрук. – Помнишь, что я тебе говорил перед уроком?

– Что ситуацию оценивают по ее последствиям? – припомнил Витя.

– Именно. И каковы последствия лично для тебя из сегодняшнего дня? Без «если». Конкретика.

– Ну, я забил гол… И Вы намекнули мне на место в основном составе школьной команды, – перечислил Витя.

«А еще девчонка, которая по мне сохнет узнала, что я оборотень, но об этом Вам знать необязательно», – додумал про себя Витя.

– Вот видишь – ты сегодня был не в форме, а последствия все равно положительные. А теперь просто представь, что может быть, если ты действительно соберешься!

– Может, Вы и правы, – согласился Витя.

– Конечно я прав! – без лишней скромности заявил Петрович. – Так что, Соколов, жду тебя во вторник. Максимально собранным и настроенным на победу.

– Я постараюсь, Владимир Петрович, – кивнул Витя. – До свидания!

Из кабинета он вышел в полной растерянности. Вот он, вроде как, добился цели. И по всем правилам Витя должен был сейчас быть очень горд собой. Но его не покидало чувство, что все это неправильно, что так не должно быть. Гол он забил на пороге превращения. Без этого – он полный ноль. А быть постоянно на грани он себе позволить не мог.

Каковы действительно последствия сегодняшнего дня? Витя раз и навсегда убедился, что играть ему не стоит. Иначе все действительно может обернуться катастрофой. Но и Петровичу в глаза он отказать не смог. Сыграет как сможет во вторник, на отвали, физрук поймет, что его сегодняшний гол обычная случайность, и все – он выйдет из этой ситуации абсолютно сухим и честным перед собой и своей совестью. Ну а если кто опять будет пытаться его задеть… Что ж, Витя уже умудренный опытом в этом отношении – на всякие глупости обращать внимания не будет.

– Витюш, хватит мечтать!

Витя резко затормозил, чуть не врезавшись в Настю. Она мелодично засмеялась.

– Ой, извини, я тебя не заметил, – поспешно начал оправдываться он.

– Мой старый добрый одноклассник – вечно в своих мыслях и абсолютно не замечающий, что происходит вокруг, – заулыбалась она.

– Кстати о «не замечает», – осведомился Витя. – Насколько я помню, общество у нас в другом крыле.

– Я знаю, – ответила Настя. – Просто меня мамусик сплавила на гитару по четвергам у нас тут заниматься, а я сегодня вообще никак не могу, вот и иду учителя предупредить.

– Не знал, что ты играешь, – честно сказал Витя.

– Ой, да какой там играю, – отмахнулась Настя. – «В траве сидел кузнечик» максимум, и то с ошибками пока.

– Ну, дорогу осилит идущий, – подбодрил ее Витя. – Ладно, не буду тебя задерживать, а то еще опоздаешь из-за меня и…

– Знаешь, круто ты сегодня с Мишей, – не дала ему договорить она. – Давно уже нужно было его на место поставить. Правда, честно, не думала, что это будешь ты. Он до сих пор бледный ходит.

Ох, Миша… Витя вспомнил, как видел в его зрачках отражение глаз оборотня. Оставалось только надеяться, что Миша все это спишет на игру света, иначе это будет полным провалом.

– Хорошего же ты мнения о парне своей лучшей подруги, – Витя попытался придать своему голосу беззаботности, но накатившее волнение все же проскальзывало. Хоть бы только это не было слишком очевидно.

– У Тани никогда не было вкуса на нормальных парней, я ей уже об этом говорила, – улыбнулась Настя. – Ладно, Витюш, увидимся на обществе, а то я так действительно опоздаю.

Настя украдкой махнула ему рукой и через пару секунд скрылась из виду. А Витя просто стоял и смотрел ей вслед. Витюш? Это еще что за новости такие? Последний раз она так его называла в тот день, когда он признался ей. А потом… А потом они и не общались. А сейчас – как ни в чем не бывало. Будто прошедшие полтора года – всего лишь иллюзия, а на деле он все же смог в тот день удержать язык за зубами.

В реальный мир Витю вернул звук смс-ки. От мамы: «Останешься завтра дома, поможешь встретить своего дядю. Галине Александровне я уже отзвонилась. Люблю тебя!».

Удивительный день, который умудрился дважды резко поменять полярность. Прекрасное настроение утром, которое в итоге все ухудшалось и ухудшалось, пока не случился взрыв. А после – все одним моментом стало… Хорошо? Действительно ведь хорошо. Пусть проблем хоть и не поубавилось, а скорее даже наоборот, но почему-то сейчас снова появилась уверенность, что все идет так, как и должно.

– Я тоже тебя люблю, мам, – прошептал Витя.

Как Витя искренне считал – один из самых главных плюсов того, что тебе утром никуда не надо торопиться – это то, что ты всю ночь можешь посвятить себя чтению. Ну или просмотру какого-нибудь интересного фильма. Хотя первый вариант ему нравился куда больше. В ночной тишине, при свете лампы над подушкой, читается куда лучше, чем днем. Образы в голове намного более живые, да и сами строки воспринимаются намного ярче. Можно живо представить себя на месте главного героя или переживать все его приключения буквально бок о бок с ним. Прорисовывать в сознании каждую деталь окружения героев, выискивать интересные подробности, которые могут куда более точно передать задумку автора, что-то додумать от себя. Самое главное – это читать от души. Потому что когда ознакомиться с каким-то произведением тебя именно что заставляют – теряется вся магия. Витя любил литературу как предмет, но факт того, что ту же «Войну и мир» в прошлом году он читал будто под дулом пистолета, да и некоторые другие произведения, – все это существенно портило впечатления. Каждой книге должно быть свое время. Если «Мастера и Маргариту», «Собачье сердце» или «Роковые яйца» Булгакова он прочитал взахлеб еще до того момента, как школьная программа соизволила начать изучение этого великого писателя, то «Преступление и наказание», к которому они начинают плавно подходить, он еще немного опасался. Пытался читать, понял, что еще немного не готов и решил отложить до полноценного изучения материала вместе со школьной программой.

Было уже в районе трех. Витя лежал на животе, держа на освещаемой лампой подушке «Оборотня в Париже» Эндора. Книга захватывала – отчасти ужасы, отчасти историческая беллетристика, которая описывает биографию человека по имени Бертран Кайе, того самого оборотня. Что больше всего заинтересовало Витю – Эндор будто специально не показывает оборотня в действии. Он прочитал уже около половины, но вся ликантропия Бертрана описана лишь как дразнящие глаз подсказки. Можно было даже интерпретировать все происходящее с ним не как проявление чего-то мифического, а, скорее, как психологическое отклонение. Вообще у Вити сформировалось мнение, что главной целью Эндора было не рассказать историю об оборотне, а попытаться раскрыть кровожадную природу человечества, в сравнении с которым контрастирует даже настоящее чудовище, поскольку оно одно, и каким бы диким ни было, никогда не унесет столько жизней, как, например, военный конфликт человека с человеком.

Витя не хотел заканчивать чтение, но организм уже был другого мнения. Периодические позевывания тонко намекали, что пора уже на подушке лежать не книге, а его голове, и сладко сопеть. Дочитав последнюю на сегодня страницу, юноша бережно отложил книгу в сторону, выключил лампу и начал готовиться ко сну.

Разбудил его скрип от двери в родительскую спальню. Витя не знал, сколько ему удалось поспать, но судя по темени за окном – явно недолго. Глянул на часы – почти половина четвертого утра. Видимо, кому-то из родственников приспичило в туалет. Витя уже был готов дальше спать, как вдруг услышал звук дверцы от шкафа и шелест курток.

Это было уже минимум странно. Стараясь не шуметь, Витя аккуратно приоткрыл дверь из своей комнаты и уставился в коридор. Когда глаза более-менее привыкли к темноте, то он различил фигуру отца, которая уже зашнуровывала ботинки. Сначала Витя хотел поймать того с поличным прямо в этот момент, но затем ему в голову прокралась мысль куда более сумасшедшая – проследить за ним. Константин явно не догадывался, что его сын сейчас за ним наблюдает, так что если Витя будет аккуратен, то он может узнать сейчас много нового. Дождавшись, когда железная входная дверь за отцом захлопнется, Витя тут же надел болоньевые штаны вместе с первым попавшимся свитером и проскочил на цыпочках в коридор. Прислушался – мама спала крепким сном. Хоть одно радует. Куртку Витя решил не надевать – она бы сейчас только сковывала движения. Заодно и проверит – может ли он теперь при своих постоянных тридцати девяти комфортно чувствовать себя январской ночью без верхней одежды.

Перед тем, как выйти на улицу, Витя заблаговременно посмотрел в окно над козырьком подъезда – машина его отца резко сорвалась с места и газанула в сторону железной дороги. То, что он поехал на машине, существенно усложняло Витину слежку, но с другой стороны – он мог отследить ее по запаху. Ну, или по следам шин на снегу.

Выйдя на улицу, Витя тут же убедился в своей догадке – температура тела выдерживала нынешний минус. Пару раз хрустнув шеей, подросток сперва посмотрел на колею от колес автомобиля отца. Она была вполне различимой, так что использовать волчий нюх было пока без надобности. Напевая песню сыщика из «Бременских музыкантов», Витя отправился в погоню.

Мысли непрерывным потоком одолевали его голову – что он увидит, когда найдет отца? Ему даже не могло в голову прийти – после всего, что произошло с ним за последнее время, он не удивился бы ничему. И все же это было странно – осознавать, что ты на пороге открытия секрета близких тебе людей. Витя хотел знать ответ. Но, непрерывно следуя по следам, пару раз он думал просто о том, чтобы развернуться и пойти домой. Приближение разгадки задавало один единственный вопрос – действительно ли Витя хочет знать правду?

Следы затерялись, когда автомобиль достиг дороги, овивающей Белоомутск. Через каких-то метров пятнадцать – железнодорожные пути, а за ними бескрайний лес. Витя огляделся вокруг: сперва он увидел крутящегося у ночного магазина какого-то мужика, и лишь потом, чуть левее в сторону, – приглушенный свет фар. Пригляделся. Вроде от отцовской машины. Вздохнув, он припустил в сторону свечения. Его скорость была просто фантастической – ноги будто пружинили, сердце бешено разрывало грудь, а разгоряченное тело только подгоняло вперед. Бег Вите давался явно лучше, чем стояние на воротах. Он отметил это вчера, отметил и сейчас.

Когда Витя добежал до машины, то водителя там, естественно, не оказалось. Оценив обстановку, он понял, что его отец здесь вышел из машины и, если судить по следам на снегу, пошел в сторону… леса?

– Только вот этого еще мне не хватало, – сокрушенно прошептал Витя.

В лес идти не было никакого желания. Особенно сейчас, когда там вполне мог рыскать Омега. Но Витю сейчас это не особо и пугало – он не представлял, зачем отец внезапно посреди ночи решил погулять по природе, но если он встретится там с ликаном, то даже ему будет трудно уйти живым. Витя принюхался – запах одеколона Константина все еще стоял в воздухе. Нужно было что-то делать. Хотя он уже и так все решил. Собравшись с духом, Витя пошел в лес.

Дорогу он узнал не сразу. Или не хотел узнавать на подсознательном уровне. Но когда он вышел к заброшенной пятиэтажке, и, если учесть, в каком направлении ведут дальше следы, то оставалось только признать – отец шел в общину. Сомнений в том, что у Игоря с Константином отношения отнюдь не деловые, больше не было. Партнеры по бизнесу, каким бы он ни был, друг к другу посреди ночи не ходят. Тем более, если один из партнеров живет вдали от цивилизации.

В общину было идти опасно. Витю мог наверняка кто-то унюхать. И тогда – плакал его маленький секрет. Объяснить отцу, что он делает посреди леса ночью, было бы той еще задачкой. Или же нет? Вдруг его родители знают об оборотнях? Знают о том, что случилось с Витей в ту ночь? Но ему это казалось маловероятным – почему тогда они делают вид, что все нормально? Если бы они были в курсе о ликанах, то наверняка бы попытались бы уже хоть как-то поговорить с Витей на эту тему. Обсудить, помочь. Не будут же они притворяться, что ничего не случилось, пока Витя не съест кого-нибудь в темном переулке? Нет, тут наверняка что-то другое. Что-то, что Витя не в силах был понять.

Со стороны следов послышался хруст снега. Кто-то явно решил вернуться. Так быстро? Витя понимал, что прошло приблизительно минут пятнадцать времени с момента, как отец вышел из автомобиля. За это время он бы даже до общины не успел дойти, не то, что вернуться назад. Но если это не он, то…

На поляне появился оборотень. Бежать куда-то уже было поздно. Витя замер на месте, не сводя глаз с огромного чудовища. Первый раз он четко видел внешний облик ликана со стороны. Было темно, но основные черты монстра очень хорошо проглядывались – огромные ручищи, чуть согнутая спина, увесистая тупорылая морда. Этот ликан был гигантом – ростом метра два, не меньше. Но, несмотря на все свои габариты, – передвигался он плавно и легко, будто плывя сквозь снег, где обычному человеку пришлось бы прикладывать минимальные, но усилия. Желтые глаза сверкали в ночи, будто особо контрастируя с черной шкурой зверя, сливающейся с окружением. Демон ночи во плоти. И сейчас этот демон уставился на Витю. Принюхался. Протяжный горловой звук эхом отозвался по всей округе. Ликан его прекрасно видел, но нападать не торопился. Наверняка чувствовал, что сейчас перед ним не просто человек, а такой же, как он. И оценивал свои шансы.

Оценивал их и Витя. И понимал, что в случае конфронтации этот ликан просто задавит его массой. Хотя может это кто из общины? Витя не знал, как сильно ликаны похожи друг на друга, поэтому в нем теплился луч надежды того, что это хотя бы не Омега.

– Макс, это ты? – осторожно спросил он. – Игорь?

Ликан дернулся так неожиданно, что Витя только и успел разглядеть размытое пятно. Среагировать он никак не успел – тот схватил его за плечи и с силой приложил об землю. Снег слегка смягчил удар, но в голове все равно неприятно загудело. Омега прижал подростка когтистой лапой и внимательно его осматривал. Уродливая морда ликана предстала перед Витей во всей красе – изогнутые острые зубы, среди которых можно было разглядеть кусочки разлагающегося мяса, почти касались его лица. Из пасти, откуда периодически на Витин свитер капала горячая слюна, неприятно пахло гнилью. «Превращайся, превращайся, ПРЕВРАЩАЙСЯ!» – непрерывно думал подросток. Но страх, который полностью овладел им, будто притупил способность к трансформации. Вите лишь оставалось беспомощно лежать и надеяться на то, что Омега убьет его быстро.

Но он будто этого и не планировал. Омега немигающим взглядом уставился на лицо юноши, будто изучал его. Витя мог поклясться, что ликан о чем-то крепко задумался.

– Чего ты ждешь, выродок? – прошипел он. То, что Омега не торопился его убивать было крайне интригующим. – Неделю назад ты меня чуть не разорвал, а сейчас что тупишь? Совесть проснулась?

Омега прищурился. Свободной лапой провел по Витиному лицу, слегка царапая его когтями. Затем ткнул себе в грудь. Витя не представлял, что значит этот странный ритуал, да и не хотел знать. Омега еще с некоторое время понависал над подростком, затем, испустив грозный рык, резко бросился в сторону леса, где исчез буквально спустя пару мгновений.

Витя еще некоторое время лежит в снегу и просто смотрит в пустоту. Глаза густо застилает беленая пелена, которую он все пытается стряхнуть. Казалось, что дрожит каждый его миллиметр. Омега его не тронул. Пощадил. Разве такое возможно? Разве он пощадил того выпивоху? Или бабушку, к которой ходил Макс? Или отца Иры? Нет. Их судьба была предрешена в тот момент, когда на горизонте появилась зловещая тень ликана. А Витя выжил. Дважды. Но если первый раз был случайностью, то второй уже значил что-то большое. Либо Омега проникся оборотнической солидарностью, либо… Либо…

Осознание выстрелило в голову патроном крупного калибра. Нет, этого не может быть… Невозможно…

– Батя? – спросил Витя у темноты. Но она не ответила.

Все это было дико, противоестественно. Но картинка складывалась именно таким образом. Если его отец – Омега, то это объясняет все странное поведение его семьи. И молчание, и разговоры с Игорем. Но как? Когда его отца укусили? И кто? Откуда он узнал про общину? Если Игорь знает о его отце, то почему не расскажет ничего Максу, своему приемному сыну, который желает Омеге сделать как минимум очень больно? Неужели благополучие убийцы, а именно так и должен по всем правилам Игорь воспринимать Константина, стоит для него выше, чем близкий человек?

Некоторые тайны должны оставаться тайнами. Сейчас Витя в этом убедился, как никто другой. Он свернулся в комочек и тихо заплакал, так и не встав с холодной земли. Какая-то его часть все еще отказывалась верить. Омега не может быть его отцом, просто не может! Наверняка это все лишь череда глупых совпадений. И только. Он не убийца, человек, который его воспитал и вырастил не может быть убийцей!

Витя нашел в себе силы встать и побежал в сторону поселка. Что есть сил, будто от этого зависела его жизнь. Он ощущал себя маленьким и беззащитным. Ни о чем не думал, лишь скрежетал зубами, пытаясь справиться с болью, пронзившей сердце. Ветер дул ему в лицо. Где-то вдалеке лаяли собаки. Сейчас главное не останавливаться и поскорее оказаться дома. Хотя бы в подъезде. Позвонить Сереже, срочно! Плевать, что четыре утра. Если он сейчас не выговорится, то ни к чему хорошему это точно не приведет.

Остановка. Затем – гудки в трубке смартфона. Медленно тянущиеся секунды…

– Срочно, Серег, выходи в падик, буду через пять минут, – выпалил Витя, как только Сережа взял трубку, не дав ему начать возмущаться первым.

– Витек, твою мать, четыре с хреном утра, какой падик? Это ты сегодня дома сычуешь, а у меня матеша через четыре часа, – Сережа скорее всего думал, что это ему еще снится.

– Я… Кажется узнал, кто такой Омега, – выдавил из себя Витя.

– Что? – мгновенно взбодрился Сережа. – Ты серьезно? Так, ладно, ничего не говори, в падике через пять минут. Погоди, ты не дома что ли?

– Угадал, – ответил Витя. – Скоро буду.

– Ладно, заварю нам кофе, чувствую по твоему голосу, что какой-то звездец происходит. Давай, до скорого.

Появилась мысль бежать. Неважно куда, просто бежать. Как можно дальше от Белоомутска. Запрыгнуть в ближайший поезд и уехать. Первое время можно было бы перекантоваться в деревне. Спокойно составить там план дальнейших действий. Сменить имя, фамилию, пол, не важно. А потом… Потом…

Нет, что за глупости только ему в голову лезут? Витя мысленно обругал себя на чем свет стоит. Его отец не Омега. Точка. А даже если и так… То он не бросит его.

Когда измученный морально Витя поднялся к себе на этаж, Сережа уже ждал его там. Две маленькие чашки кофе стояли на перилах.

– Воу, а я думал, что я сейчас плохо выгляжу, – Витя боялся представить, на кого он сейчас похож. – Так, давай, рассказывай, что случилось, а то на тебе лица нет просто.

Взяв чашку с кофе и нервно сделав глоток, Витя в красках рассказал другу события прошедшего часа. Все это время Сережа внимательно слушал, честно стараясь не зевать спросонья. Он даже не перебивал, что действительно стоило ему неимоверных трудов, особенно когда Витя дошел до встречи с Омегой.

– Исключено! – отрезал он, когда Витя поделился своими подозрениями касательно тайны личности Омеги. – Друг, не будь дураком. Дядя Костя не может быть Омегой. Все, это даже не обсуждается.

– Ты сам-то веришь в то, что говоришь? – спросил Витя. – Все сходится. К этому ведут абсолютно все нити… Боже, чувак, я пропал!

– Перестань, – Сережа поставил чашку назад на перила и приобнял друга за плечи. – Это просто совпадение. Твой отец не оборотень. И уж тем более не убийца. Этому всему наверняка есть куда более разумное объяснение.

– Какое? – вскинулся Витя. – Предложи хоть одно!

– Ну, он мог пойти кормить белочек, – предположил Сережа. – Слушай, я не знаю. Это все действительно странно, но… В конце концов, это легко проверить – вспомни все ночи, когда происходили нападения. Твой отец был дома в эти моменты?

– Будто я обращал на это внимания, – пожал плечами Витя. – Он всегда часто задерживался на работе, часто приходилось выходить в ночь… Боже, да мне и в голову не приходило следить за своим собственным отцом! Ты понимаешь, что это какое-то извращение?

– Ладно, я понял, это ни к чему не приведет. Слушай, Витек, чего ты вообще комедию ломаешь? Спроси у них уже, наконец, обо всем напрямую. Типа, так и так, я все знаю, я все слышал. И про общину, и про все остальное, и вообще, я оборотень.

– Да что ты такое говоришь? – Сережа явно не до конца осознавал всю проблематику ситуации. – Они мне ничего не скажут! Они придумают сотни отговорок, я уже имел возможность в этом убедиться.

– А ты с них не слезай, – продолжил мысль Сережа. – Скажи, например, либо вы раскалываетесь, либо я уйду от вас в монастырь. Женский.

Витя не знал, что ему ответить. Его друг был прав. Секретами делу не поможешь. Предков надо было разбалтывать с самого начала, еще с того момента, как он подслушал их разговор по возвращению из больницы.

– Да, ладно, ты прав, – другого варианта у него не было. Иначе так действительно можно было сойти с ума. – Первым же делом, до приезда дяди, поговорю с ними обоими. Пора ставить точку в этом бреде. Но только без намека на оборотней. Не надо им этого пока что знать.

– Только сразу с обвинениями во всех смертных грехах не кидайся, – посоветовал Сережа. – Я бы был, конечно, в тебе уверен, но в последнее время вся твоя рациональность пошла коту, точнее даже, волку под хвост.

– Да знаю я, Серег. Ладно, не буду тебя задерживать, пойду я уже. Спасибо за кофе и вообще за то, что вышел.

– Будто у меня выбор был, – слабо ухмыльнулся Сережа. – Слушай, ты же не весь день с предками будешь? Просто, может, вечером в город выберемся? В кино там сходим, например? Отвлечься сейчас нам обоим бы не помешало.

– А сейчас разве идет что интересное?

– Да пофиг, на что успеем, на то и сходим. Сейчас не очень принципиально.

– Ну да, в принципе. Давай тогда, до вечера?

– Да, ты иди, я покурю уж, все равно вышел. Главное только, чтоб мамке сейчас не приспичило никуда.

– Ванилька, – хохотнул Витя.

Не дав Сереже успеть возмутиться, Витя быстренько нырнул к себе, чуть при этом не забыв о том, сколько сейчас времени и что у него так-то мама еще спит. Но вылазка все же окончилась благополучно – как только Витя нырнул под одеяло, он тотчас же почувствовал дикую усталость. Мысли смешались в одну кучу, будто стараясь перекричать друг друга, затем слились в единой какофонии, и подросток провалился в сон.

Витя стоял в каком-то маленьком магазинчике. Внутренними чувствами он понимал, что он во Франции. И точно знал даже где именно – близ деревни Сог, что в Оверни. Витя помнил, что приехал сюда в отпуск. Хотелось посмотреть на образцы средневековой религиозной архитектуры, походить на выставки, побывать в «Вулкании»… Но почему-то он зашел сюда. При других обстоятельствах он бы даже не обратил внимания на это заведение. Но ему хотелось выбрать себе на память какой-нибудь особенный сувенир. Какого больше не найти нигде во Франции. А подобные лавки наверняка могут похвастаться различными диковинками. И одна такая ему попалась – красивый медальон с камнем желтоватого цвета, с темной полосой посередине.

– Настоящий реликт, – принялся нахваливать медальон пожилой мужчина за прилавком. Говорил он на французском, но Витя его худо-бедно понимал. Базовых знаний любого языка всегда относительно хватало для диалога. – Я, видите ли, немного археолог, и этот медальон сам нашел во время своих раскопок. Как и все, что Вы можете тут наблюдать. Но им я особенно горжусь. Я этот камень как увидел, так сразу узнал. У него очень древняя легенда. И очень страшная. Я бы сам носил, да, честно Вам скажу, боюсь.

– Оставьте этот дешевый маркетинг, я Вас очень прошу, – улыбнулся Витя. – Я все равно собрался покупать этот медальон. Сколько Вы за него просите?

Продавец мнется, но в итоге называет цену. Витю она устраивает, хоть и кажется немного завышенной. Покупкой он доволен. Даже очень.

– Все же на Вашем месте я бы не стал его носить, – останавливает Витю в дверях продавец.

– А что я с ним должен делать, любоваться? – с иронией спрашивает Витя.

– Понимаете, та легенда гласит, что внутри этого камня спит душа Зверя. И если долго держать его около себя, то он может… пробудиться.

Витя лишь закатывает глаза, желает продавцу удачного вечера и удаляется…

Витя так и не понял, что за бредятина ему приснилась. Он и во Франции толком никогда не был. Более того – об этой стране он не знал ровным счетом ничего, за исключением ну уж самого, что на слуху. И уж тем более не знал языка. Хотя вдаваться в размышление касательно расшалившегося подсознания не хотелось совершенно. Сейчас была миссия куда важнее.

«Серег, какая-то странная фигня приснилась – типа я во Франции и покупаю, по всей видимости, тот самый медальон, в котором душа того Зверя заточена. Крепко мне страшилка твоя, однако, в голову въелась)»

Отправив другу сообщение, а также Ире с пожеланием доброго утра (хотя по факту было уже в районе двенадцати), Витя решительно направился в родительскую комнату. Там была только Мария, которая смотрела телевизор. Константин, судя по всему, так с ночи и не вернулся.

– Доброе утро, мам, – поздоровался Витя.

– А, ты проснулся, – улыбнулась она. – Завтрак себе сам сделаешь, в холодильнике еды полно. То, что на столе – не трогай, это вот дядя твой приедет и на здоровье.

– Да, конечно, – кивнул Витя. – А где папа?

– Он ему позвонил с утра пораньше, Костя и подорвался, скоро должны будут уже вернуться.

– С утра ли? – нахмурился Витя.

– Ну не ночью же, – пожала плечами Мария. – Да, кстати, можно тебя будет кое о чем попросить?

– Баш на баш, – скрестив руки на груди, Витя приблизительно просчитал в голове, как стоит дальше развивать диалог.

– Так вот, – продолжила Мария, проигнорировав его замечания. – Мы бы с папой хотели попросить, чтобы ты при Антоне лучше бы, ну, не упоминал о том, что на тебя напали.

Витя посмотрел на маму полным непонимания взглядом:

– Не, ну, собственно, как скажешь, только зачем такая секретность?

– Просто обычная просьба, тебе сложно? – Мария просила об этом, как о самом собой разумеющемся.

– Нет, это не очень обычная просьба, – спокойно, но с небольшим нажимом начал Витя. – Я уже вообще не знаю, что обычно, а что нет. Но, ладно, я выполню, мне не трудно, но тогда ответь и ты на пару моих вопросов.

– Каких же? – интонация Марии выражала осторожность. Словно она подозревала, что сейчас пойдет что-то не по плану заботливых родителей.

– Ну, например, какие у отца дела с Игорем Семеновым? Почему вы мне наврали, что у дяди Антона проблемы, хотя вы сами его пригласили к нам? Куда отец уходил сегодня посреди ночи?

– Кажется, у кого-то сильно разыгралась фантазия, – попыталась успокоить сына Мария. – Вить, не надумывай лишнего, тут нет ничего такого, что представляло бы для тебя интерес.

– Ммм, не надумывай, значит, – вздохнул Витя. – Ну, раз не надумывай, то тогда, скорее всего, ничего страшного, если я расскажу единственному и любимому дядюшке, что на меня на прошлых выходных напал волк.

– Нет! – голос Марии при этом чуть не сорвался.

– Да почему нет? – сдаваться Витя не собирался. – Что в этом такого? Ну, покусали меня, дальше-то что?

– Он может… неправильно понять, – силилась подобрать слова Мария.

– Неправильно понять? – переспросил Витя, слегка повышая голос. – Это я вас неправильно понимаю. Вы мне каждый день врете. Каждый. Божий. День. Я уже даже начинаю сомневаться – действительно ли я знаю вас.

– Вить, каждый родитель, когда на его единственного сына нападает бешеное животное – считает своим долгом принять все необходимые меры, – у Марии выступили слезы на глазах. – А ты… Ты не обязан во всем этом принимать участия! Хочешь правду? Ладно! Антон торгует оружием, папа договорился с ним, чтобы он снабдил им некоторых людей из общины. Поэтому он и прыгал вокруг Семенова, чтобы он помог, поскольку больше никто из поселка этим заниматься не хочет, все боятся! А мы чуть сына не потеряли и не можем это оставить просто так!

Витя стоял, будто громом пораженный. Все оказалось так просто… А ведь это действительно похоже на правду. По крайней мере, искренность маминого голоса сомнений не вызывала.

– И зачем, спрашивается, вы от меня скрывали такую ерунду? – все никак не мог понять Витя.

– Потому что ты подросток. Ты не должен заниматься этим. У тебя сейчас в приоритете должно быть что угодно, но не охота на волка-людоеда. Мы просто не хотели тебя в это все впутывать.

– Ладно, я понимаю и отчасти даже согласен с этим, – признал Витя. – Но все же – куда тогда сегодня папа подорвался посреди ночи?

– В общину он подорвался, в общину, – заверила его мама. – Семенов звонил посреди ночи, что-то ему срочно понадобилось. Чего уж – не знаю, извини. Это все вопросы?

Вопросы были определенно не все. Но в самом главном Витя убедился – его отец не Омега и вообще его семья не имеет почти никакого отношения к этому всему мракобесию. Все оказалось до смешного просто и очевидно – Константин, понимая, что у жителей общины поймать волка больше шансов, чем у поселковых, связался с Игорем. Тот изначально не хотел вмешивать своих людей, но спустя время, и, скорее всего, не без давления приемного сына, дал согласие. Ну и позже Константин связался с братом-милитаристом, дабы он снабдил лесников оружием. Какая же скука! А Витя себе уже понапридумывал трагедию Шекспира.

– Мда, я чувствую себя максимально глупо, – плюхнулся он на диван рядом с мамой.

– Нет-нет, что ты, мы сами виноваты, – обняла его Мария. – Мы совершенно не подумали о том, что ты обо всем можешь догадаться. Недооценили тебя. Урок учтен – от сына ничего не скроется.

– Это уж точно, – улыбнулся Витя. – Я просто много думал – давно мы по душам не разговаривали… Вообще. Все только ЕГЭ это чертово, только о нем и речь. А дома все же хочется в первую очередь, чтобы понимали и считались не только с твоими достижениями, но и с тобой, как с личностью. Мне просто было обидно, что у вас есть от меня какие-то секреты, будто вы мне не доверяете или боитесь, что я не справлюсь. Вот я от такой безысходности и накрутил себе черт знает что.

– Обещаю, Вить, больше никаких секретов.

Мария смотрела ему прямо в глаза. Чувство спокойствия наполнило Витю. Это было прекрасно – развеять все сомнения касательно семьи. Снова чувствовать себя ее членом, а не каким-то придатком, к которому относятся без толики серьезности.

– Я очень надеюсь, мам, – тихо сказал Витя. – Кстати о секретах – я в больнице познакомился с одной девочкой, ее завтра выписывают, но мы, к сожалению, вряд ли когда-нибудь еще увидимся…

– Почему? – перебила его Мария.

– Это долгая история… Не в этом суть. Мы договорились оставить друг другу подарки в память о себе, а я за день так ничего дельного и не придумал.

«Да и некогда мне было, я пытался полакомиться одноклассницей и лучшим другом», – справедливо отметил про себя Витя.

Мария быстро что-то прикинула у себя в голове, затем подошла к комоду. Пару минут там рылась. И с довольным видом извлекла оттуда небольшую коробочку. Внутри лежала золотая подвеска в виде стрелы:

– Я все равно ее уже давно не надевала, да и вряд ли когда-нибудь еще надену, так что пользуйся.

Витя с трепетом взял подвеску. Она была прекрасна – аккуратная и изящная. Совсем как Ира. Это было то, что нужно. Что-то лучше даже трудно было и представить.

– Мам, я даже не знаю, что и сказать… – Витя все не мог оторвать от нее глаз.

– Простого «спасибо» будет достаточно, – Мария явно была рада такой реакции сына.

Раздался звонок в дверь. Положив аккуратно коробочку с подвеской в карман домашних шорт, Витя побежал открывать. Как и ожидалось, это были его отец с дядей.

Последнего он уже мало помнил. Крайний раз Витя видел дядю на своем десятилетии. За семь с половиной лет его образ выветрился из головы окончательно. Человека, которого он видел перед собой сейчас, можно было охарактеризовать одним словом – стильный. Темно-синяя дубленка, сшитая будто специально по фигуре, с широким отложным воротником, покрытым шелковистым серым мехом. Из-под воротника на шее слегка проглядывалась небольшая татуировка в виде головы волка. Короткая стрижка подчеркивала хищные карие глаза, в дополнение к которым, на безупречно выбритом лице, шла будто вечная от природы ухмылка. Сказать, что у отца с братом разница в пять лет просто-напросто язык бы не повернулся – если Константин выглядел как раз на свои сорок шесть, то Антону навскидку можно было дать не больше тридцати. Витя поймал себя на мысли, что очень хотел бы выглядеть так же в таком возрасте.

– Батюшки, Кость, Маша что, завела любовника? – воскликнул Антон, осматривая племянника. – Я не узнаю этого мужчину!

– Здравствуйте, – вежливо улыбнулся Витя.

– Племяш, оставь эти формальности, со мной можно и на «ты», – подмигнул Вите Антон, ставя на пол сумки с продуктами. – Фух, ну вот я и дома.

– Помнишь еще, где у нас тут чего? – спросил у брата Константин.

– Конечно, Кость, забудешь тут, – ответил Антон, снимая начищенные до блеска ботинки и аккуратно ставя их в угол. – Ну что, Вить, рассказывай, как ты тут живешь? Чем занимаешься?

– Да нечего рассказывать, по сути, – пожал плечами Витя. – Школу заканчиваю, хочу в Москву перебраться, в медицинский там поступить.

– Ну, это мне твой отец уже рассказывал, – припомнил Антон, наконец-то сняв всю уличную одежду и внимательно осматриваясь по сторонам. – Я имею в виду – хобби там, все в этом духе?

– Читаю, стихи пишу, – перечислил Витя. – Дядя Дима, крестный мой, вы должны быть знакомы, издаться на днях помог.

– Да ну? – удивился Антон. – Димон сделал что-то полезное? Удивительно. Я думал, что его высшее достижение – то, что он съездил один раз как-то за границу. И то – в Египет, будь он дважды неладен.

– Так-то не один, – поправил его Константин. – И, хочу сказать, тебе стоило бы у него поучиться некоторым вещам. Что-то я не припоминаю, чтобы ты, например, бросил все свои дела в Москве и помог бы нам здесь обустроиться. А Дима ради этого даже место жительства сменил. И Витю он очень ценит и любит, так что твои язвительные комментарии не уместны.

Витя почувствовал гордость за отца. Ему было очень обидно слышать от Антона такие слова про дядю Диму, так что он был рад, что его поставили на место.

– Пф, да на здоровье, – отмахнулся Антон. – Великий подвиг – переехать, грубо говоря, в соседний район. Ой, Мах, привет! Хорошеешь с каждым годом!

Мария, которая только вышла в коридор, смотрела на гостя с не особо скрываемым презрением:

– Привет, Антон. Как доехал?

– С переменным успехом, – явно не обращая внимания на интонацию своей снохи, ответил он. – Пройдемте что ли за стол или так и будем в коридоре стоять?

Витя уже начал жалеть, что согласился остаться дома сегодня. Атмосфера напряжения в доме явно перешла все грани разумного. Он знал, что его родители не очень любят своего родственника, но чтоб до такой степени – раньше ему это казалось дикостью. Почему-то он был уверен, что в семье такого быть не должно. Тем более его отец с Антоном были родными братьями. А тут – явная если уж не вражда, то неприязнь точно. Витя даже не знал причины этого – просматривая иногда семейные фотографии, он не мог не заметить, что в детстве они были весьма дружны. И на свадьбе у родителей Антон тоже был, все были казались счастливыми. Какая в итоге черная кошка между ними пробежала – история умалчивала. Витя на самом деле и не интересовался. Хотя стоило.

– Как там отец поживает? – спросил Константин у брата, когда они уже всем составом сидели за столом.

– Да все по-старому, – ответил Антон. – Я с ним в последнее время уже далеко не в тех отношениях, которые между нами когда-то были, так что в красках тебе не распишу, уж извини. Насколько я знаю – сидит у себя на кафедре безвылазно, гоняет студентов.

– Дедушка ученый? – удивился Витя. О нем он знал еще меньше. Для него дедушка был человек, который раз в год высылал ему приличную сумму на день рождения. Он его видел один единственный раз, и то – в далеком детстве.

– Кость, тебя не смущает то, что твой сын вообще ничего не знает о своей семье? – Антон задал вполне справедливый вопрос.

– Многое он не потерял, – ответил Константин. – А то вы бы с отцом еще втянули его в семейное дело, с позволения сказать. По счастью, Витя нашел себя и свою будущую специальность.

– А ты у него вообще спрашивал? – наседал Антон.

– Вынужден согласиться, – вставил Витя, за что тут же получил злобный взгляд от мамы. – Вдруг я бы заинтересовался.

– О, я даже не сомневаюсь, – коварно улыбнулся Антон. – Тебе, Кость, самому, помнится, нравилось.

– Это же связано с оружием, я правильно понимаю? – спросил Витя.

– Отнюдь нет. Торговля оружием, племяш, это уже мое личное хобби. Так-то наша семья издавна занимается немножечко другим.

– Антон, может ты прекратишь? – Константин смотрел на брата так, будто готов был сейчас свернуть ему шею прямо здесь, на кухне.

– Да я-то прекращу, только ты сам понимаешь, что то, чем мы занимались – это было, есть и будет актуальным. Особенно сейчас, в эти непростые времена.

– Так, ладно, и что же у нас за семейное дело тогда такое? – Витя понимал, что после всех этих расспросов он с большой вероятностью в итоге нарвется на серьезный разговор с родителями. Но после гнета всех секретов – появился человек, который уж точно не станет от него ничего скрывать. И пусть этот человек, как Витя уже сам мог убедиться, не очень приятный сам по себе, но на войне все средства хороши.

– Ты читал «Куджо» Стивена Кинга, племяш? – вопрос был как будто не в тему разговора, но Витя был уверен, что задал его дядя неспроста.

– Читал и фильм смотрел, хотя я не очень большой фанат Кинга, это скорее к моему другу, но при чем здесь?

– Помнишь же основную канву сюжета? Доброго сенбернара, который никому не желал зла, кусает бешеная летучая мышь. Он пытается бороться с этим, насколько может бороться собака, но болезнь берет верх. И все, о чем когда-то безобидное существо начинает думать – это мысли об убийстве. Даже на пороге смерти Куджо не волновало ничего, кроме жажды убивать. И все из-за маленького укуса чертовой мыши.

Витя нервно сглотнул. Что-то ему это сейчас очень напомнило. Но лишь с той небольшой разницей, что, в отличие от бешенства, ликантропию, если верить Максу, можно было контролировать. Но осознание того, что дядя, хоть и не осознанно, сейчас сравнил его с бешеным сенбернаром, было неприятным. Хотелось как-то уйти все же от этой темы. Но сделать это как можно более аккуратно.

– Вы… Ты говоришь же сейчас о нашем бешеном волке, правильно?

– О нем, родимом. Знаешь, сколько таких случаев регистрируется по всей территории нашей необъятной? Сотни, Вить. В 37 субъектах Российской Федерации были выявлены случаи заражения. И мы с твоим папой, да и мамой тоже, раньше занимались тем, что отлавливали больных животных.

– Вы мне не рассказывали об этом, – перевел Витя взгляд на родителей.

– Не самые приятные деньки, – признал поражение Константин. – Твой дедушка был буквально помешан на гидрофобии и грезил о том, чтобы искоренить любые возможные очаги этой болезни. Он с группой единомышленников объездил все Союзные Республики и фиксировал, изучал, записывал. Увлечение переросло в настоящее помешательство. С самого детства мы с Антоном только и посвящали себя этой проблеме. А благодаря работе на кафедре, папа с легкостью находил себе учеников. Среди них была и твоя мама. Но потом у нас появился ты, а когда ежедневно работаешь с бешеными животными, то это как хождение по лезвию бритвы. Бешенство – болезнь на 100% смертельная, и любой просчет буквально мог стоить жизни. Мы поняли, что не можем так рисковать и решили заняться чем-то более безопасным. К сожалению, полностью абстрагироваться от этого не вышло.

– Ну, по крайней мере, я теперь понимаю, откуда во мне такая тяга к медицине, – хмыкнул Витя. Но его приподнятое настроение явно не находило отклика среди родственников – все сидели темнее тучи, даже дядя, казалось, был чем-то крайне недоволен. Надо было срочно как-то переводить тему. – Так, надолго ты у нас?

– Зависит от того, как скоро этот волк получит пулю в башку. Но не думаю, что тут должны возникнуть какие-нибудь трудности. Неделя-полторы максимум.

Антон явно был уверен в успехе операции. А вот Витя – совершенно нет. Лишь только он знал из присутствующих, что далеко не бешеный волк открыл здесь охотничьи угодья. Успокаивало лишь то, что община в деле. Уж наверняка целая… стая?… оборотней при оружии совладает с одним единственным. Да там, как Витя был почти на все сто уверен, одного Макса с Игорем хватит.

– Может, прекратим уже об этих… волках и прочих бешеных животных говорить? – предложила Мария. – За столом все-таки сидим, вроде как воссоединение семьи, а все о каких-то ужасах разговариваем.

– Поддерживаю, – внезапно согласился Антон, голос которого вмиг приобрел какую-то беззаботность. – Племяш, а скажи-ка мне, ты думал о татуировке? Обычно в твоем возрасте уже некоторые начинают мечтать что-нибудь да набить на долгую память.

– Как-то даже не задумывался, – честно ответил Витя. – Я знаю, что у одного парня из класса набито что-то непонятное и, откровенно говоря, это партак дикий, а все же если бить, то что-то хорошее, ну, вот, например, твое тату мне нравится.

– Набьешь татуировку – я от тебя отрекусь, – предупредил Константин.

– Братик, не будь таким моралистом, – вздохнул Антон. – Думаю, мой племянник сам решит, как ему распорядиться своим телом. Главное только, чтоб на лице не бил.

– Я может и моралист, зато не без царя в голове, ты-то как набил себе эту дрянь в двадцать, так и ходишь, как ни в чем не бывало, а вот был у меня одноклассник, тоже себе тату сделал с эмблемой ЦСКА, так потом только и искал, где бы свести это художество подешевле.

– Так, блин, кто же в здравом уме будет бить себе татуировку с футбольным клубом? – парировал Антон. – Ладно уж ты там совсем фанат отбитый, еще можно понять, а этот-то, я даже, кажется, понял, о ком речь, Рудольф же, да? Не отвечай, я его и так помню, морду мажорную. Ему даже на футбол все равно было, прибился к какой-то компании. А бить надо то, что действительно близко, то, что натуру отображает. А не абы что, в целях выпендриться перед бабами. Прости, Маш.

– Я уже привыкла к твоему длинному языку, – ответила она.

– Пап, я все равно не думаю, что когда-нибудь буду бить татуировку, – попытался успокоить отца Витя. – Мне это не очень интересно.

– Просто ты еще не нашел ту татуировку, которая тебе по-настоящему бы запала в душу, – улыбнулся Антон. – Ну и, между нами, Кость, Маш, закройте свои нежные ушки, красивые татуировки нравятся девушкам. У тебя, кстати, есть дама сердца?

– Эмммм…

Сережа был на взводе. Помимо всей информации, которая обухом свалилась ему с утра на голову и которая занимала большую часть его мыслей, у него была еще одна миссия, которую ему нужно было выполнить в кратчайшие сроки, – поговорить с Ларионовой. Буквально с самого утра он чувствовал на себе ее взгляд – тяжелый, взволнованный и испуганный. Оно было и немудрено – Сережа понимал ее, как никто другой. Он сам помнил свое состояние в тот вечер, когда узнал, что Витя стал оборотнем. Но, как писал доктор Кюблер-Росс, есть пять стадий принятия неизбежного – отрицание, гнев, торг, депрессия и непосредственно само принятие. И оставалось лишь надеяться, что Ларионова за эти неполные сутки уже хотя бы дошла до стадии депрессии. Ну и что ей хватило ума никому об этом не рассказывать. Но все вели себя как обычно, поэтому насчет этого можно было особо не волноваться.

Но все же ситуация требовала разговора, причем весьма серьезного. И в который раз совершенно не с тем человеком, с которым Сережа бы хотел. Конечно, к Свете он не испытывал никакого отвращения, как, например, к Грише, но и вступать в контакт особого желания не было. Выцепил он ее, как и ожидалось, – в условной школьной курилке за углом после обеда.

– Привет, – чуть ли не шепотом начал он.

– А я уж думала, что ты весь день собрался меня игнорить, – хоть Света всеми силами пыталась притвориться, будто ничего вчера и не было, но было более чем очевидно, что такое просто так всеми силами не забудешь. Что Сереже отчасти было только на руку. От разговора в таких условиях точно не отмажешься. – Где виновник торжества?

– Дома он. Ну, до вечера, по крайней мере. В принципе, это даже и хорошо. Нам нужно обсудить все произошедшее. Втроем. И будет намного лучше, если я тебя морально подготовлю к адекватному разговору по всей сложившейся ситуации.

– Я даже… Даже и не знаю, что тут вообще можно обсуждать, – выдохнула она. – Мой одноклассник, человек, которого я знаю почти всю жизнь и которого я… не суть. Просто… Берет и превращается в…

– Тише! – шикнул Сережа.

– Берет и превращается в долбаного оборотня и пытается меня убить! Что тут еще можно обсуждать? Тут помещение с мягкими стенами необходимо, а не школьные классы.

– Много чего, Свет. Давай начистоту – я знаю, что Витя тебе не безразличен. Я помню, какую ты мне истерику закатила по телефону, когда узнала, что на него напали. О «просто одноклассниках» так не пекутся.

– Да что ты? – язвительно переспросила она. – Свой-то голос помнишь?

– А что мой голос? Витя мне как брат родной, так что удивляться тут нечему. Суть сейчас не в этом. Я хочу, чтобы ты поняла, как ему сейчас тяжело и что ему приходится сейчас переживать. И мне не очень хочется, чтобы в нашем разговоре, когда он случится, с твоей стороны были нотки агрессии. В том, что вчера произошло – он, виноват, конечно, но он действительно не хотел никому причинять зла.

– Слушай, – Света сделала глубокую затяжку и, оглядевшись по сторонам, не приспичило ли кому-нибудь из учителей пройтись погулять, выдохнула сигаретный дым под ноги. – Я не совсем дура. Все-таки тоже понимаю, что… ох, твою же мать… оборотни себя не контролируют. Я не думала на него злиться, как ты выразился. Но мне страшно. И тебе тоже должно быть. Нам одного-то достаточно было, а тут их целых двое теперь!

– Это можно контролировать, мы же тебе говорили, – напомнил Сережа.

– Да вам-то откуда знать?

– Скажем так, у нас есть… Очень надежный источник.

– Сериалы? – скептически уточнила Света. – Или те книги, которые вы брали у Гриши? Прости, но я не думаю, что это надежный источник.

– Не совсем… Давай все после уроков? Просто я, повторюсь, очень хотел бы тебя попросить, чтоб ты была с ним помягче. Ему сейчас нужна поддержка. Вдвоем нам будет легче.

– Получается, знаем только мы?

– Только мы, Свет. И в наших силах не выпустить на свет Божий еще одного безумного оборотня, который методично истребляет род человеческий.

Света поняла, что с каждой секундой все больше и больше увязает в настоящем водовороте безумия. Куда логичнее с ее стороны было бы послать все куда подальше, сделать вид, будто ничего не было, и жить своей старой жизнью. Она думала об этом еще вчера. Но это было попросту невозможно. Она невольно приоткрыла завесу тайны, которую не должна была трогать. И теперь что-либо предпринимать было поздно. Оставалось лишь только стиснуть зубы и идти вперед. Как бы ни было страшно. Ведь речь была о человеке, который в ее жизни был далеко не последним.

– Я сделаю все, что вы от меня попросите, обещаю. Но будете меня бесить или Витя опять попытается меня сожрать – хуже будет вам.

Сережа лишь одобрительно улыбнулся и молча пошел назад в школу, так и не закурив ранее вытащенную из пачки сигарету. Света особо не торопилась. Ей предстояло много что обмозговать. Она, как и большинство девушек, считала, что ее молодой человек должен быть не таким, как остальные. Единственным в своем роде, если можно так сказать. Может, поэтому в десятом классе она и запала на Витю. Тихий, интеллигентный и довольно симпатичный, он будто выбивался из всего остального контингента мальчишек Белоомутска. Был другим. Часто улыбался, был почти лучшим в школе в плане оценок, а на английском языке разговаривал как на своем втором родном. И что самое главное – был хорошим человеком и другом. Мало кто мог сказать о нем хоть что-то плохое. Для Светы, которая усиленно создавала образ эдакой девочки-пацанки, хоть по большей части это и была всего лишь ширма, он казался чуть ли не идеальным. И пусть она и таила на него обиду за то, что он ее откровенно игнорировал, но, как пелось в той песне: «но тает снег весной всегда». И когда она узнала то, что после нападения волка он стал оборотнем – она пришла в ужас. Вот уж действительно – не такой, как все. И даже не поспоришь.

Несмотря ни на что, она с нетерпением ждала окончания занятий. Нельзя было показывать перед Сережей и капли волнения. Созданный самой образ надо поддерживать. Пусть даже и в ситуациях, выбивающихся за рамки понятия нормальности. Когда прозвенел последний звонок, она тут же пошла в сторону Сережи, которого уже успела оккупировать Вика Камышова.

– Ну, так что, завтра вас двоих ждать? – услышала она.

– Да, конечно, Виктория, мы будем, – кивнул Сережа.

– Завтра что-то намечается? – встряла Света.

– О, Свет, как раз думала с тобой по этому поводу поговорить, – улыбнулась Вика. – У меня завтра вечером небольшая посиделка. Без ночевки, но часов так до одиннадцати, может двенадцати. Буду рада тебя видеть. Кстати, Сереж, можно тебя на пару слов?

Кивнув, тот сделал знак Свете немного подождать. Вика ему что-то прошептала, после чего Сережины глаза слегка округлились, и он отчаянно замотал головой:

– Нет, ну, Вик, ну зачем?

– Сереж, ну это глупо, – Света даже интересоваться не хотела, что там Вика ему шепнула. Ибо она и так догадывалась. – Я все прекрасно понимаю, но и меня тоже пойми – у меня с ней никаких конфликтов нет. И я с ней тоже дружу. Пусть, конечно, мы и не самые лучшие подруги, но все же. Я и так устала разрываться.

– Хорошо, я понял твою позицию, – тихо ответил он. – Не смею спорить.

– Спасибо, – поблагодарила Вика. – А вы сейчас куда-то собираетесь?

– Да, – опередил Свету Сережа. – Мы с Витей в город собирались, а тут Света вчера попросила нас помочь с покупкой одной, вот мы и решили втроем поехать.

– А, ну, удачно съездить. Ладно, давайте, до завтра тогда, получается.

Сережа проводил Вику растерянным взглядом, после чего с глубоким вздохом схватился за голову.

– Плохо, плохо, плохо… – запричитал он.

– Вика позвала Цветаеву? – уточнила на всякий случай Света.

– Угу, – отозвался Сережа. – Это пипец как не хорошо. Особенно, если она будет с Лехой. Я, конечно, хотел бы надеяться на Витино благоразумие, но за его вторую половинку не ручаюсь.

– Ну, не ходите просто и все, в чем проблема? – предложила Света.

– Да блин, Свет, нельзя. Оно-то, конечно, проще, но вечно бегать от проблемы очень чревато. Нам еще полгода почти вместе учиться. Что он теперь – будет каждый раз впадать в истерику от осознания того, что они милуются в отдельной комнате? Это бред. Такие ситуации надо встречать с достоинством и с высоко поднятой головой. Тем более, завтра будет один фактор, который поможет держать все под контролем.

– И что же это за фактор?

– Ты.

Света чуть не поперхнулась. Такой наглости со стороны Сережи она не ожидала. Он сейчас на полном серьезе предложил ей побыть девушкой для фона?

– Ты сейчас на что намекаешь? Подумай хорошо с ответом, рука у меня тяжелая.

– Я намекаю… Не смотри на меня так… Так вот, я намекаю на то, что ты сможешь помочь всем нам избежать возможного кровопролития, если просто побудешь с Витей рядом. Без каких-либо обязательств, естественно. Просто как друг. Но если вы пару раз поцелуетесь, то я совершенно точно не буду возражать. Все на твое усмотрение, я ни к чему не принуждаю.

В груди Светы буквально кипело негодование. Очевидно, что Сережа действительно сказал все это без задней мысли и из искренних душевных порывов. Но все же его слова неприятно резанули по сердцу. Уже столько времени она мечтала хотя бы о том, чтобы просто побыть рядом. И, несмотря ни на что, – это желание до сих пор в ней зиждилось. И вот оно обретает очертания, правда совершенно не в том ключе, в котором она хотела. Осознавать это было неприятно. И кто, спрашивается, в этом виноват? По сути, даже и никто. Но стукнуть кого-то хотелось. А Сережа был в непосредственной близости.

– Так, Тихонов… Кровопролитие будет… Твое. И не от Вити. А от меня!

– Эмм, Свет? – Сережа слишком поздно сообразил, что он крупно попал. – Да погоди, ты чего, я же пошутил! Ну, можешь с ним не целоваться, я не… Нет, только не за ребрышки!

Витя был безумно рад, когда ему наконец-то позвонил Сережа и страдальческим голосом сообщил, что Ларионова держит его в заложниках около заброшенной пятиэтажки. Сидеть с родителями и дядей уже смахивало на пытку. Изначально Вите было интересно. Но по итогу все как-то плавно перешло в типичную семейную обыденность с моралями и наставлениями его будущего пытливого научного ума. Когда Витя уже начал откровенно зевать, он все же смог уломать главу семейства на пару рюмочек за долгожданный приезд родного дядюшки, но ситуацию это не особо спасло. Звонок Сережи был настоящим спасением. Так что он пулей оделся и пошел вызволять друга.

Встреча с Ларионовой его не пугала. Рано или поздно это бы случилось. Другое дело – что он совершенно не продумал варианты развития разговора. Хотя этим стоило заняться если не в первую, то во вторую очередь точно. И сейчас он отчаянно подбирал в своей голове подходящие реплики и просчитывал возможные пути отступления. Увлекся настолько, что чуть не врезался в какую-то «Газель», стоявшую на выходе из двора.

– Простите! – на автомате бросил он, не став дожидаться возмущения водителя, который уже высунулся из окна, чтобы, скорее всего, что-то проскандировать о безответственной молодежи.

Стратегия была понятна. Перво-наперво – извиниться. Причем, даже неизвестно, за что больше – за свой махровый эгоизм или за то, что чуть ею не отобедал. Хотя, учитывая, что Ларионова все же девушка, то лучше сначала за эгоизм. Витя уже давно понял одну простую истину – девушки в большинстве своем крайне падки на эмоции. Света уже через неделю и не вспомнит, что он ее чуть не убил, зато то, что он позволил себе думать, что может ее использовать – до конца жизни припоминать будет. Если, конечно, они будут общаться до конца жизни. Учитывая тот факт, что их теперь связывает один общий секрет – вероятность этого за последние сутки выросла в разы.

Ну и второе – тихо и спокойно обсудить произошедшее. То, что Света узнала его секрет, стало очень большим изъяном в планах. Он не был уверен до конца, что может ей доверять на сто процентов, несмотря даже на то, что вчера в лицо ей сказал обратное. Все же ситуация далеко не из привычных, и как она может себя повести было неизвестно. Нужно как можно более доходчиво объяснить, что Витя опасности не представляет и что он все тот же парень, которого она знает.

Вид уже привычной тропинки до заброшки заставил подростка покрыться холодным потом. Воспоминание об утреннем нападении Омеги все еще было кристально ясным. По крайней мере, безумные мысли о том, что оборотень-убийца его отец больше не лезли в голову. Но вопросов меньше от этого не стало. Витя уже чувствовал, что сходит с ума. А самым главным было осознание того, что ему нужен наставник. Вчера он чуть не убил друзей, утром – не смог себя защитить. Испугался. Ему нужен был бывалый оборотень рядом. Ему был нужен Макс.

Ларионова, прислонившись спиной к сосне, докуривала очередную сигарету. Сережа аляповатым образом нарезал вокруг нее круги.

– Не замерзли ждать меня? – окликнул их Витя.

– Витя! – душевно поприветствовал его Сережа. – Ты не представляешь, каким пыткам меня подвергали! Мне делали сливку! Мне тыкали в ребра! А еще…

– Тихонов, не драматизируй, – Света была явно не в настроении. – Я тебя вообще не била… Сильно.

– Так, в общем, обойдемся без лишних прелюдий, – решительно начал Витя. – Все мы прекрасно понимаем, зачем мы торчим в этом не самом приятном месте. Свет, ты вчера стала невольной свидетельницей кое чего, чему нет никакого логического объяснения. Пока что, по крайней мере.

– Да, ты превратился в оборотня, трудно было не заметить, – съязвила она.

– Во-первых, я хотел бы извиниться…

– Вить, давай без этого, я понимаю, что ты не мог ничего с этим поделать…

– Нет, Свет, не за это. За то, что было до. Я действительно хотел тебя использовать. Это было мерзко, нагло и отвратительно, как со стороны мужчины, так и просто со стороны человека. Я явно думал не тем местом. Ну и волк внутри тоже сыграл в этом свою роль. Видишь ли, я стал немножко более импульсивным. В общем, мне в любом случае нет оправданий, так что я надеюсь, что ты меня простишь за мою наглость. Ты действительно достойная девушка и такого отношения не заслуживаешь ни при каких обстоятельствах.

– Боже, друг, даже я готов тебя простить, хоть мне и не за что, – хихикнул Сережа.

Ларионова слегка покраснела. Видно было, как внутри нее сейчас борются две противоположности. И одна в итоге взяла верх – она решительно подошла к Вите и крепко его обняла. Тот немного растерялся, явно не ожидая такой реакции, и неловко обнял ее в ответ.

– Придурок, – прошептала Ларионова, поправляя слегка съехавшие очки.

– Ладно, будем считать, что ответ положительный, – постарался улыбнуться Витя. Света все еще его не отпускала, а он поймал себя на мысли, что в общем-то и не против. – Серег, ты, кстати, так и не ответил на мое сообщение.

– Да, слушай, не думаю, что в этом есть смыл, – пожал он плечами. – Мозг – странная штука. Бывает, что тебе ни с того ни с сего приснится человек, которого ты не вспоминал и не думал даже несколько лет. Так что мало ли, что твой мозг там сгенерировал. Тем более, после такой бурной ночки, как у тебя.

– А что у тебя было? – спросила Света.

– Да, я ночью решил прогуляться… Не спрашивай, зачем… В общем, я снова видел того оборотня, который меня укусил.

– Мы называем его Омегой, – уточнил Сережа.

– Ох, боже, мне уже становится не по себе, – поежилась Света. – А вдруг он прямо сейчас за нами наблюдает? Вить, ты же сможешь с ним теперь, если что, справиться?

– Не думаю, – честно ответил он. – Ночью он мне прописал люлей. Ну как, он даже особо не напрягался – я наложил в штаны и не смог даже превратиться толком. Собственно, я к чему веду мысль – я решил поговорить с Максом, чтобы он взял меня в падаваны.

– С кем поговорить? – не поняла Света.

– С Максом? – воскликнул Сережа. – Ты хочешь, чтобы тебя обучал этот напыщенный самодовольный индюк? Может, лучше Игоря попросить? Даже тот, как его там, который кавказец, мне больше доверия внушает.

– Нет, Макса, – настоял Витя. – Я не знаю, почему, я просто чувствую, что он лучше всего мне подходит как учитель.

– Да кто такой Макс, вы объясните может быть? – Света в конец запуталась.

– Еще один оборотень, – не подумав, бросил Сережа. – Самоуверенный хвастун и придурок.

– ЕЩЕ ОДИН? – Светин возглас мог услышать весь лес. – Вы что, с ума сошли?

– Если бы, – прикусил губу Витя. – Свет, лучше сядь. Не знаю, куда, правда. Ибо нас даже не трое. Нас тут несколько десятков. Но есть и хорошая новость – убивает только один, пресловутый Омега. Правда, она перемежается с плохой новостью – никто не знает, кто он.

– Так, все, хватит, – у Светы явно кружилась голова, хоть она и старалась держаться молодцом. – Если вы сейчас меня разыгрываете…

– Свет, – Витя взял ее за руку, от чего Света слегка вздрогнула, но юноша этого не почувствовал. – Все это чистая правда. Послушай, как бы тупо это не звучало, но быть сейчас с нами слишком опасно. Мы с Серегой теперь участники дикого реалити-шоу и мы не можем отсиживаться в стороне. Тем более, Омеге от меня явно что-то нужно, я это понял сегодня, после того как он меня не тронул. Это можно использовать против него же.

– Кстати, еще и как аргумент для Макса, почему ему стоить обучать тебя. Просто так он тебя пошлет в пешее эротическое, – умно подметил Сережа.

– Это мы еще обсудим. Так вот, Свет, поскольку ты второй человек, который знает мой секрет, и если ты хочешь быть частью этой тайны, то добро пожаловать в наш волчий клуб. Если нет, то я пойму, но я очень прошу тебя, еще раз, чтоб ты никому не говорила об этом. Никогда и не под каким предлогом. Моей жизни тогда конец. И жизням других оборотней, которые никому зла никогда не желали.

– Вить… Может сейчас не место и не время… Но я честно скажу – ты мне очень дорог. Я клянусь – я не предам твое доверие и нашу дружбу. И… Вы же меня точно не пошлете, если я присоединюсь к вашей, ммм, стае?

– Добро пожаловать в Волчий клуб! – торжественно заключил Сережа. – Первое правило Волчьего клуба – никому не говорить о Волчьем клубе.

– Да-да, «Бойцовский клуб» Чака Паланика, как оригинально, – к Свете вернулось боевое настроение.

– Мы вообще с Серегой в кино собирались, ты с нами? – предложил Витя.

– Конечно, – улыбнулась она.

Ребята двинулись в сторону станции, как вдруг Витя заметил что-то подле деревьев. Что-то инородное. И оставленное здесь недавно. Походило на какие-то веревки, старательно припорошенные снегом. Волк внутри ощетинился. Это было не к добру.

– Стойте! – притормозил он друзей. Слепив приличных размеров снежок, он кинул его в сторону объекта. Тут же вверх взлетела сеть, подняв вокруг себя снежную пыль.

– Твою ж! – вскрикнула Света. – Там же буквально в паре метров мои следы были!

– Что за нафиг? – прищурился Сережа. – Думаешь, из общины кто поставил?

Витя лишь неопределенно пожал плечами. А волк внутри все продолжал отчаянно скалиться.

– Идет охота на волков, идет охота… На серых хищников – матерых и щенков, – пропел он строчки Высоцкого. Тихо, чтоб никто не слышал. Он чувствовал – на их небольшой арене появился новый игрок.

– Ириш, я просто хотел сказать, что те два дня с тобой были самыми счастливыми в моей жизни. Я искренне надеюсь, что у тебя все сложится. И я тебя никогда не забуду… И я надеюсь, что и ты… Блин, нет, не так!

Витя маячил перед главным входом в городскую больницу. Ира написала ему, что ее тетя должна приехать за ней в районе одиннадцати утра. Время было идеальным – достаточно рано, чтобы лишний раз не торчать дома, и чтобы успеть на первую тренировку в спортзал, куда они с Сережей записались перед Новым Годом. Правда, после укуса Вите эти самые тренировки были уже особо не нужны – волчьи гены и так сделали его похожим по конституции тела на легкоатлета. Но поддержать друга было надо.

Сейчас, конечно, мысли о спортзале занимали Витю в последнюю очередь. Подвеску он положил в красивый футляр в виде божьей коровки, которую каким-то чудом выцепил вчера в городе. Одиннадцать утра уже как минут пятнадцать канули в лету, и с каждой минутой мандраж охватывал Витю все сильнее. Он совершенно не знал, что вообще стоит говорить сейчас. Все эти два дня, с того момента, как Ира предложила ему еще раз встретиться, он даже и не задумывался хотя бы примерно проиграть в голове диалог. А сейчас он был в абсолютной растерянности, как слепой щенок. Чувство ожидания лишь нагнетало атмосферу. Как назло, в голову начала лезть его последняя ночь в больнице. Их ночь. Витя ничего не мог с этим поделать, мозг настойчиво проецировал в воспоминаниях жаркие поцелуи, ее идеальную фигуру и бесконечно зеленые глаза, которые возбужденно смотрели на него. Если б мог, он бы сейчас закурил, но, вспомнив тот рвотный позыв, мигом отбросил эту мысль.

Минуты тянулись бесконечно медленно. Витя настолько крепко сжимал в кармане вновь вычищенной новой парки футлярчик, что казалось, будто он его того и гляди сломает. Вот дверь больницы снова открылась. Неужели…

Она увидела его сразу. Лицо Иры тут же озарила самая чистая и искренняя улыбка. Следом вышла ее тетя. Они с ней были даже чем-то похожи. Хотя, может это и фантазия у Вити разыгралась.

– Там, как я понимаю, стоит тот самый Виктор, да? – услышал он ехидный голос Ириной тети.

– Да, Юль, это он, – если бы Ира только знала, что Витя их сейчас прекрасно слышит. – Иди к машине, я минут через десять буквально подойду.

Десять минут. Так мало. Действительно ли им стоило встречаться? Вопрос на миллион. И на который оба ответа будут по-своему верны.

– Привет, – тихо поздоровался Витя.

– Привет, Вить, – ответила Ира, слегка отводя взгляд в сторону. – В поход собрался?

Она кивнула на спортивную сумку, которую Витя заблаговременно поставил в ноги – слишком уж она была габаритной, стоять с ней, перекинутой через плечо, на одном месте было совершенно неудобно.

– Да нет, какой уж там поход, мы с Серегой сегодня в спортзал идем, у нас что-то типа первой тренировки. Дурное дело-то оно не хитрое, а в форме себя держать все же надо.

– Что ж, смотрю, ты уже окончательно выздоровел.

– Да мне в принципе некогда хворать, Ириш, вот совершенно, и так до сих пор не могу учительнице по русскому внятно объяснить различие между причастными и деепричастными оборотами, – Витин голос слегка срывался, хоть он и прикладывал все усилия, чтобы этого не показывать.

– Глупый, – добро улыбнулась Ира. – Там же все просто. Причастный оборот – это причастие с зависимыми от него словами при вопросе «какой?» или «чей?», например. А деепричастный оборот – это деепричастие с зависимыми от него словами, при вопросе «что делая?» или «что сделав?». Запомни эти два вопроса и не расстраивай больше учительницу.

– А можно я найму тебя в качестве репетитора? – поинтересовался Витя.

– Готова давать тебе бесплатные уроки, – игриво ответила Ира.

Повисла неловкая пауза. Подростки лишь смущенно переглядывались. Они оба так многое хотели сказать друг другу, но не находили подходящих слов. Да даже если бы они и были, то никто из них не был уверен, что стоит говорить их вслух. Перед окончательным расставанием каждое такое слово, пусть и из самых искренних душевных порывов могло принести очень сильную боль.

– У меня же есть подарок для тебя, ну, я говорила, – прервала тишину Ира. – попросила очень Юлю, ну, тетку мою, купить где-нибудь. Думаю, что это будет очень символично для тебя. Может это и будет выглядеть глупо, я просто не очень знала, что можно тебе еще подарить…

– Ириш, успокойся, – прервал ее Витя. – Мне было бы безумно приятно, даже если бы ты подарила мне оригами.

Покрасневшая Ира, едва не роняя сумку, выудила оттуда небольшую коробочку и радостно протянула ее Вите. Тот аккуратно открыл ее. Увидев ее содержимое, юноша в полной мере осознал значение слова «постирония» – внутри был кулон в виде серебряной пули. И он был восхитителен.

– Ух ты, – присвистнул он. – Неужели настоящая?

– Ага, – энергично закивала Ира. – Не знаю, где Юля ее нашла, но главное, что я все же ее тебе подарила. Слушай, у тебя какой-то взгляд озабоченный. Тебе не понравилось?

– Нет, что ты, – мгновенно ответил Витя, при этом аккуратно надевая кулон. – Это прекрасно. Просто я теперь даже не знаю, как после этого будет выглядеть мой подарок тебе.

– Вить, ну не надо было…

– Нет, нет, не спорь, – настоял Витя, выуживая из кармана «божью коровку».

– Ой, какая миленькая, – хихикнула Ира.

– Открывай, – улыбнулся Витя.

Наблюдать за ее реакцией было неподдельным удовольствием. Вите вообще нравилось именно что дарить подарки. И ни в коем случае не деньги. Смотреть на искренние улыбки людей, которые дороги. Бесценные секунды, которые подтверждают, что хоть что-то в этой жизни ты делаешь правильно.

– У меня просто нет слов, – Ира буквально не могла оторвать взгляд от подвески. – Знаешь, я еще никогда не получала ни от кого подарка, который бы настолько меня восхитил… Как ты догадался?

– Мне немножко помогли, честно говоря, но как только я ее увидел, то сразу понял, что она безусловно будет тебе очень к лицу, – честно ответил Витя. Ему не хотелось врать. Только не ей.

– Я обещаю, что она всегда будет со мной. Как память о тебе…

Остатками сознания они все еще сопротивлялись. Но какой был в этом смысл? Поняли они это одновременно, ибо буквально через мгновение их губы стали единым целым.

– Не надо было… – Витя едва заметил у Иры маленькую слезку, которая быстро скатилась по щеке и растворилась в сером снегу на больничном крыльце.

– Лучше жалеть о том, что сделано, чем… Ну, ты понимаешь, – улыбнулся Витя.

– Да, ты прав. Нам это было нужно…

Держась за руки, они просто молча смотрели друг на друга. Возможно, что последний раз.

– Мне пора, – чувствовалось, с каким трудом Ира выдавила из себя эти два слова.

– Береги себя, Ириш, – Витя все же не выдержал и смахнул предательскую навернувшуюся слезу. – Напиши мне вечером.

Стараясь не оглядываться, Ира пошла к машине. Внезапно остановилась и обернулась. На миг у Вити возникло чувство, будто она не выдержит и скажет ему, что действительно хочет сказать, вместо прощанья. Ира смерила его робким взглядом и, казалось, совсем уж собралась открыть рот, однако затем чуть дернула головой и, бессильно улыбнувшись, поспешила к тете. Витя остался стоять в одиночестве. Редкие снежинки падали на его лицо, тут же тая, скрывая при этом настоящие эмоции. Он проводил взглядом автомобиль, который безжалостно скрылся за поворотом. Кулаки сжались сами собой. В голове что-то неприятно щелкнуло. Нужно было как можно скорее заставить себя думать о чем-то, что могло утихомирить бурю в его груди. А то еще, чего доброго, превратится прямо здесь. Но это была не трансформация. Это просто была боль.

Витя не отдавал себе отчет, сколько он еще стоял возле больницы. Затем, все же взяв себя в руки, двинулся в сторону станции. Скоро электричка, и если он на нее опоздает, то до Белоомутска еще неизвестно когда доедет, а это значит, что Сережа его прибьет за опоздание. И даже, зараза такая, не будет брать в расчет, что у Вити тут вообще-то чувства.

Впрочем, была и другая проблема. Тему выбора Макса в качестве своего наставника он вчера старался больше не поднимать. Не было смысла, да и обстановка была не самой подходящей. Лишь только уже ближе к вечеру, когда их троица вернулась в Белоомутск, Витя решил снова обсудить это с Сережей. Тот своего мнения не поменял. Но его личная неприязнь к Максу Витю не особо волновала. О чем он прямо ему и сказал. Сережа хоть и поворчал, но обижаться не стал. Понимал, что дело чрезвычайно важное и своих личных тараканов лучше отодвинуть на второй план. Ну и после пары минут ругани, посылов друг друга в пешее эротическое и угроз проклясть до седьмого колена, Витя все же уломал своего друга пойти после тренировки в общину, чтобы поставить Макса перед фактом. Отрицательная реакция последнего в планах также не учитывалась.

Спортзал находился на цокольном этаже «Янтаря». Открылся он сравнительно недавно, за место старого и обветшалого, который доживал свои последние дни в подвале одного из таких же старых жилых домов Белоомутска. Сделан новый спортзал был на совесть – различная спортивная утварь для всех типов тренировок и любой группы мышц, беговые дорожки, сауна, бассейн. Все для здорового образа жизни. Из всего вышеперечисленного Витя больше всего хотел уже посидеть и попотеть в сауне, а потом окунуться под раздирающе холодный душ. Но все это после. До этого предстояло слегка поработать. В интернете они нарыли более-менее адекватную программу тренировок, посоветовались с одним знакомым культуристом из старших ребят, он вроде как одобрил. Так что план у них был.

На ресепшне их встретила симпатичная молоденькая девушка лет девятнадцати навскидку. Витя с Сережей так и замерли, слегка потупив взгляд.

– Вам помочь? – необычно добрым голосом осведомилась она у ребят.

– Да, мы тут просто первый раз с другом, еще не освоились до конца, – вернулся в реальность Сережа.

– Для начала разрешите ваши абонементы, а там дальше я вам все объясню, – ответила она.

Витя, практически не моргая, протянул ей свой абонемент, всматриваясь в ее карие глаза. Кудрявые черные волосы делали девушку похожей на одуванчик. На левой руке красовалась аккуратная татуировка в виде лисы. Бейджик на груди выдавал ее имя – Анна. Витина мама как-то утверждала, что девочки с этим именем по большей части несчастны. Витя в эту бурду, что имя как-то влияет на жизнь человека, не верил, поэтому оставил это замечание в свое время без внимания. Да и не мог он представить, чтобы такая красавица была несчастной. Казалось, что это невозможно в принципе.

Пробив их абонементы, Аня вкратце объяснила ребятам, что, где и как. Поблагодарив ее за информацию и дружелюбие, друзья, все еще искоса на нее поглядывая, строевым шагом пошли в зал.

– Не забывайте только сдавать полотенца при выходе, пожалуйста. А то многие забывают, – как-то рассеянно крикнула она им вслед.

– Не забудем! – отозвался Сережа. – Охренеть, и в какой только параллельной вселенной они таких находят? Сто процентов, специально самую красивую на эту должность в нашем районе искали.

– Не знаю, чувак, – пожал плечами Витя. – Я только надеюсь, что мы не очень были похожи на извращенцев, когда на нее откровенно пялились.

Сережино лицо внезапно озарила хитрая улыбка:

– Друг, а как ты думаешь – у молодого оборотня и красавицы с ресепшна есть шанс на совместное будущее?

– Ну, я не… Подожди, что?

– Позови ее на свидание, дурень!

Витя аж чуть не споткнулся, при этом ненароком рассмеявшись:

– Шутишь что ли? Там явно не про мою честь. Серег, ну ты тоже подумай – на кой я ей сдался? Я явно ее младше, причем не просто младше – я школьник. И я даже не знаю, о чем она со мной будет разговаривать. И потом, у нее наверняка уже есть парень, так что…

– Боже, ну что ты за человек такой! – возмутился Сережа. – Скромный, аж зубы сводит, – можно подумать, что та же Ира прям страшная была. Я ее видел, так что не прикидывайся, – она была ничуть не хуже уж точно.

– С Ирой было другое, – парировал Витя, стараясь не вспоминать лишний раз сегодняшнее утро. – У нас с ней как-то сразу связь появилась, и я особо не задумывался. Ну, внутренний волк, конечно, тоже помог, но все же. А тут – ты видишь хоть намек на какую-то связь?

– И вообще, начнем с того, что ты неправильно расставляешь приоритеты – ты не просто школьник, а один из лучших в этой дыре, подающий большие надежды будущий медик. И, самое главное, ты гребаный оборотень. Какие у тебя вообще могут быть комплексы?

– Нет, чувак, – все же отрицательно ответил Витя. – Я реально должен оценивать свои шансы. Я не хочу позориться. А мне сюда еще ходить. Так что нет, все, закрыли тему.

– Идиот, – вздохнул Сережа. – Ладно, как хочешь. У тебя есть шанс замутить с девчонкой, которой ни одна в нашей школе даже в подметки не годится, а ты им не пользуешься.

– Да о каком шансе ты говоришь? – не понимал Витя. – Нет никакого шанса. Даже, допустим, я сейчас к ней подойду и что я скажу? Премного благодарен за то, что пустили меня в тренажерный зал? Это тупо даже по меркам…

Договорить Витя не успел. При входе в зал он сразу приметил знакомое лицо. На одном из тренажеров для дельтовидных мышц сидел Макс. Он был полностью погружен в процесс, поэтому на уставившихся на него подростков внимание не обратил.

– На ловца и зверь бежит, как говорится, – нахмурился Витя.

– Думаешь, прямо сейчас к нему подойти? – на всякий случай уточнил Сережа.

– А почему нет? Если представилась возможность. Или ты прям хочешь идти в общину?

– В саму общину – ни разу, а вот природой около нее я бы с удовольствием еще раз полюбовался. Я бы даже бабушку отвел туда, для вдохновения на новые пейзажи.

Выдохнув, Витя направился к Максу. Проворчав что-то нечленораздельное, Сережа все же поплелся следом. Витя был максимально сосредоточен – нужно было говорить как можно более уверенно, не заикаться, знать, чего хотеть. Апеллировать на то, что у него с Омегой выстроилась какая-то связь, и благодаря ней на него можно будет выйти. Он не откажет.

– Привет, Макс, – сухо поздоровался с оборотнем Витя.

Тот сначала недоуменно взглянул на Витю. Затем в его глазах заиграли нотки откровенного раздражения:

– Вы что, следите за мной?

– Больно вот надо, – фыркнул Сережа.

– Нет, сейчас мы правда случайно на тебя наткнулись, просто решили поздороваться, – Витя старался сохранять хладнокровие. – Все же, мы ведь с тобой как братья, по сути. Скованные одной проблемой.

– Смотрел «Брат-2»? – поинтересовался Макс. – Вот, если смотрел, то вспомни одну цитатку оттуда и отвали от меня. И дружка своего забери. И проблем у меня, кстати, тоже нет.

– Макс, выслушай, пожалуйста, – пропустил его слова мимо ушей Витя. – У меня есть одна небольшая проблема. Мне только ты сможешь помочь. Мне нужен учитель. И это должен быть ты.

– Парень, я тебе ничем не помогу. И я честно тебе говорю, что даже не хочу тебе никак помогать.

– А стоило бы, – Витя уже немного злился. – Я пытался внять твоему совету, но у меня нифига не получилось! Я просто играл в футбол и превратился в ликана в школе, и если бы не Серега, то устроил бы там бойню, чем раскрыл бы всех нас!

– Ну, ты мудак, что я тебе могу на это сказать, – пожал плечами Макс. – Кто же играет в такую агрессивную игру, как футбол, когда ты от любой мелочи можешь превратиться? Сам виноват.

– Макс, я не могу полностью абстрагироваться от своей жизни.

– А у тебя выбора нет, – Макс смотрел прямо на Витю, отчего у того по спине побежал легкий холодок. – Это теперь с тобой на всю жизнь. И тебе придется от чего-то отказаться, если ты не хочешь ужасных последствий. Ты уже ничего с этим не сделаешь.

– Нафига ты носишь женское кольцо на шее? – спросил у Макса Сережа. Витя сначала не понял, о чем он, а затем тоже заметил у него простенькое золотое колечко на цепочке.

– Тебя забыл спросить, – огрызнулся Макс, тут же пряча его под спортивную майку. – Все, парни, поздоровались, поболтали, не рад был вас видеть, не мешайте заниматься.

– Я вчера видел Омегу, – Витя решил выложить все козыри на стол.

Даже невооруженным взглядом было видно, как все мускулы на теле Макса напряглись. На секунду глаза его полыхнули, но тут же снова приняли привычный карий цвет.

– И? – внутри него бушевала ярость. Вите оставалось только удивляться, как ему удается все это сдерживать и не давать волку воли.

– Это произошло случайно – недалеко от заброса. Мы столкнулись практически нос к носу, и он напал. Но он меня просто повалил и затем… Я не знаю, как это точно передать… Он ткнул пальцем себе в грудь и после этого исчез. Мне кажется, что он хотел мне что-то сказать. Я нужен ему. И нужен живым. Поэтому, если ты хочешь выследить ублюдка как можно скорее, то тебе стоит держаться подле меня. Ну, и заодно обучишь меня ликанским премудростям. Мы все в плюсе. Найдем Омегу – и ты меня больше никогда не увидишь. Обещаю.

Макс молчал. Витя мог лишь только догадываться, какое масло сейчас кипит в этом котелке. Ему было немного стыдно, что ему пришлось прибегнуть фактически к шантажу, но иначе было никак. Его одиночное плавание до добра не доведет никого. Макс почему-то этого не понимал. Или не хотел понимать. Витю вообще удивляло его пофигистичное отношение к происходящему. Да, Макс ему был ничего не должен. А скорее даже наоборот. Но неужели просто нельзя хотя бы немного помочь? Тем более, без необходимой на то причины, Витя бы никогда не стал его тревожить.

– Вот что, Макс, – Витя подошел к нему на достаточно близкое расстояние, стараясь смотреть прямо в полные злобы и какого-то отчаяния глаза. – Ты спас мне жизнь. Пусть и не преднамеренно, но это так. За это тебе спасибо. Но тем самым ты обрек меня на вот это вот все. Я не хотел быть ликаном. Я планировал жить нормальной жизнью. Отучиться, сдать чертово ЕГЭ, может как-нибудь извернуться под Выпускной, чтоб симпатичная одноклассница обратила на меня наконец-то внимание… А теперь я такой же как ты. Потому что ТЫ спас мне жизнь. И ты за меня в ответе. Экзюпери читал? Немного перефразируя Лисенка, ну, ты понимаешь. И вот что – у тебя был Игорь. У меня нет никого. Я прошу всего лишь о помощи. Взамен можешь пользоваться мной для поисков Омеги сколько угодно, тем паче нам обоим есть, о чем с ним потолковать. Можешь не отвечать сейчас, я готов подождать. Но давай поступим благоразумно и… по совести, что ли?

– Плоть и кровь, – пробормотал Макс.

– Что? – не понял Витя.

– Этот жест… Игорь рассказывал – таким образом оборотни раньше звали друг друга к себе в стаи. Жест древний, и я даже не уверен, что он сейчас вообще где-то до сих пор имеет какое-то значение. Суть в том, что стая – одно целое. И тем самым мы приглашали себе подобных стать нашей частью, плотью и кровью. Так что да, ты угадал – ты ему действительно нужен. Первый член его собственной стаи.

– Непонятно, на что он рассчитывает, будто Витя побежит к нему впереди своего визга после такого заманчивого предложения и, конечно же, тактично забудет о том, что он долбаный псих, который убивает ради удовольствия. Думаю, что это уже более чем очевидно, – высказался Сережа.

– Вынужден признать, что в твоих словах есть доля правды, – задумался Макс. – Но он может найти рычаг давления. Или если это не кто-то, кому Витя доверяет.

– И не надейся, – отрезал Витя. – В моем окружении убийц нет.

– Верю-верю, малой, не кипятись, – Витя мог поклясться, что даже уловил в голосе Макса какие-то добродушные нотки. – А с момента укуса ты ни с кем не знакомился, кто отчаянно бы пытался добиться твоей дружбы? Или, может, какие-то изменения в поведении ранее знакомого человека, с которым до этого не было особых контактов?

– Так, надо подумать, – напряг голову Витя. – Ну, из новых прям совсем знакомых только если Ира, но это исключено сразу – она… Ну, там много причин. А так… Одноклассник мой один неожиданно реально помог мне вступить в футбольную команду, но, блин, Леха – Омега… В жизни не поверю. Тем более его наверняка Настя попросила.

– Твою мать, – выругался Сережа.

– Что? – хором спросили Макс с Витей.

– Ты когда тогда ушел, ну, в общем, Леха пропал на некоторое время. Я краем уха только слышал, что он якобы пошел поговорить по телефону, и уходил надолго. Минут тридцать его точно не было. Я не предал тогда этому значения, но…

Витя почувствовал, как у него внутри все похолодело. То, что сейчас озвучил Сережа, было иррационально и жутко. Его одноклассник… Друг, можно сказать… Хотя еще вчера он был уверен, что Омега – его родной отец. А в итоге все разрешилось и встало на свои места после откровенного разговора. Так что поспешных выводов делать не стоит и в этот раз. Но если все же допустить, что Леха Омега, то получается, что Настя, находясь рядом с ним подвергает себя огромному риску.

– Значит, мне нужно поболтать с этим вашим… Алексеем, – хрустнул шеей Макс.

– Обожди, – поднял руку Витя. – Это может быть просто совпадением. Нельзя это никак проверить без, так сказать, лишнего привлечения внимания?

– Как повезет, – ответил Макс. – Твой запах, например, я прекрасно чую. Ну, ты его пока и не скроешь никак, ты ликан всего неделю. А вот запах Омеги вполне может отличаться от его запаха в облике человека. Чистая лотерея, смотря, как давно он обращен.

– То есть, мне нужно просто понюхать Леху? – без задней мысли уточнил Витя. Сережа при этом разразился неистовым хохотом, что на них обернулась добрая половина зала. Макс также криво улыбнулся, что в какой-то степени могло считаться за достижение – Витя уже начал думать, что у него атрофировались скуловые мышцы.

– Нюхать ты можешь кого хочешь, но не факт, что это принесет необходимого результата, – Макс почему-то очень силился не рассмеяться. Не хотел, видать, портить образ угрюмого волка-одиночки. – Но, если у тебя фетиш, то не смею возражать.

– Ой, как смешно, – съязвил Витя. – Дай мне время до понедельника, а там дальше уже скооперируемся.

– Ой, Витек, тут такое дело, – Сережа неожиданно вспомнил одну очень интересную деталь, которую забыл сообщить Вите вчера. – Думаю, что можно не ждать до понедельника.

– Не понял? – переспросил Витя.

– Ну, Вика позвала сегодня и Настю к себе, а та сто процентов притащит Лешу с собой, так что…

– По-по-подожди, – оторопел Витя. – И ты только сейчас мне об этом решил сказать?

– Вить, тебе уже пора перерасти это, – Сережа не был намерен сдавать позиций. – Тем более, ты будешь с Ларионовой, вы всегда можете, ну, знаешь, пойти погулять под угасающей луной. Вика не дура, поймет.

– Да ты гений, блин, мысли! – вскипел Витя. – Ох, Вика-Вика, ну чем же ты только думала-то…

– Так, детишки! – повысил голос Макс. – Давайте вы временно засунете свои пубертатные загоны далеко и надолго. Тебе, кстати, раз уж на то пошло, – он ткнул пальцем в Витю. – Сегодня точно не рекомендуется случайно превратиться в ликана и пойти в таком виде гулять по лесу. Так что давай без любовных переживаний, раз они вызывают у тебя такой эмоциональный всплеск.

– А что сегодня? – спросил Сережа.

– Облава. Не хочу, чтобы его пухлые щечки попали под раздачу. Так что пусть лучше отсидится дома, куда бы вы там не собирались. Ну, или выпустит пар, пока никто не видит.

– Какой ты мерзкий, – скривился Сережа.

– Подожди, облава… Мой отец с дядей тоже участвуют? – Витя не уверен, что Макс знал ответ на этот вопрос, но спросить стоило.

– Что, прости? – насторожился Макс.

– Мне мама рассказала – мой дядя снабдил вас некоторым вооружением для поимки Омеги. Сам он тоже рвется в бой, мечтает повесить голову «волка» у себя, видимо, в гостиной. И отца за собой тащит, хоть он и не горит желанием. Ты уж можешь передать Игорю, чтоб он приглядывал за ними? Ну, ты понимаешь, не хочу в семнадцать лет отца потерять.

– Вот, значит, как… – Макс неожиданно уставился на Витю с глубочайшим интересом. – Забавно…

– Что забавного? – нахмурился Витя.

Макс как-то совсем уж не по-доброму оскалился. Вите даже стало немного жутко:

– Да ничего. Забей. Передам я Игорю.

Вите все это переставало нравиться с каждой секундой все больше и больше. Макс явно что-то задумал. И, судя по его реакции, определенно ничего хорошего. Все же Макс, несмотря на то что он вроде как в этой истории персонаж положительный, был непредсказуем и опасен. Как-то геройствовать ради незнакомцев он точно не собирался. Вполне вероятно, что он мог на раз-два и пройтись по головам ради достижения цели. Расслабляться не стоило ни на секунду.

– Ладно, Макс, спасибо за предупреждение… Так ты как, будешь меня обучать?

– Я подумаю, – бросил он. – Но ничего не обещаю. Все, шпана, дайте позаниматься уже. И так проболтал тут с вами уйму времени. Да, Вить, кстати, весьма символичный кулон. Хоть и навеивает тонну стереотипов.

– Как мы состыкуемся? – напоследок решил спросить Витя, непроизвольно покрутив в руках Ирин подарок.

– Если ты мне будешь нужен – я тебя сам найду.

– Вот именно, мы еще увидимся, персонаж DC в видении Снайдера, – подытожил Сережа.

Макс лишь слегка покачал головой и продолжил тренировку.

– Ну вы посмотрите, какая цаца! – ругался Сережа, пока они искали гребной тренажер для разминки. – Это не буду! То не буду! Ломается, как целка на Выпускном. Что ты вот об этом думаешь?

– Я думаю, что он нас сейчас прекрасно слышит, – спокойно ответил Витя.

– Да плевать! Тебя ничего не смутило? Меня вот – да, особенно его лыба под конец разговора. Вдруг он твоих предков решит как наживку использовать?

– Не будет он этого делать, – на самом деле Витя не был до конца уверен в своей правоте. Ухмылка Макса явно значила что-то. Если это подразумевало под собой план, который включал в себя его отца с дядей, то этому нужно было помешать. И прямо сейчас.

– Макс, я знаю, что ты меня слышишь, – прошептал Витя. – Ты ведь не причинишь вред моей семье? Не будешь как-то ими манипулировать для поимки Омеги?

Витя вслушался в тишину, прерываемую лишь скрежетом металла и периодическими вздохами бравших тяжелые веса спортсменов. Ответа от Макса не последовало. Может он и не услышал. Ибо как раз в этот момент Витя увидел его спину, которая покидала пределы зала.

– Если, как он говорит, сегодня облава, то сегодня может все кончиться, – Сережа вполне себе удобно устроился на тренажере. – Последняя ночь Омеги.

– Если только он сегодня высунется, – Витя все еще поглядывал в сторону выхода, пока садился за соседний тренажер. – Да и с другой стороны – наш лес занимает сотни гектаров. Искать Омегу, если он сам того не захочет – как иголку в стоге сена.

– Если только не знаешь, где искать, – неожиданно воодушевился Сережа. – Вчера вечером я, ну, стащил пару маминых отчетов. И получил интересные выводы. Ты, например, знаешь, что первую жертву Омеги нашли на путях как раз аккурат недалеко от тропинки ведущий в сторону заброшенной пятиэтажки? Едем дальше – двое тех подростков находились именно там, в момент, когда… Ну, ты понимаешь. И вчера утром ты встретил Омегу именно в этой точке. Два раза могут быть совпадением, но три – это уже закономерность. Все дороги ведут туда, так что я зуб даю – он тусуется в этой области.

– Предлагаешь самим сделать вылазку? – Вите вся эта затея казалась верным самоубийством.

– Зависит от итогов сегодняшней облавы. Если ничего не выйдет, то мы хотя бы знаем, где его искать. Ты скажешь об этом Максу, он подтянет туда свой десант из оборотней и дело в шляпе.

– Не знаю, друг, как-то все это звучит… Слишком просто, – неуверенно возразил Витя.

– Ну вот зачем? Зачем ты это сказал? Теперь все точно пойдет через жопу. Спасибо, Витя, – возмутился Сережа.

– Все и так пойдет через жопу, когда я весь вечер проведу напротив этих голубков, – внезапно для себя самого прорычал Витя, вспомнив о Леше с Настей, заработав при этом на тренажере с удвоенной силой.

– Слушай, я порой не понимаю, что у тебя в голове творится, уж извини, – Сережа говорил правду. С момента, после укуса, он совершенно потерялся в мыслях своего друга. – Утром ты, задрав хвост, летел к Ире, пару дней назад пытался приударить за Ларионовой, а сейчас опять ревнуешь Настю. Чувак, ну какого хрена, а? Угомони уже свои гормоны.

Витя не знал, что ответить. Все, что он мог сейчас сказать, выглядело бы лишь как жалкие отговорки. В его голове действительно творилась полная неразбериха. И ведь если бы не одна деталь, такая крошечная для мироздания, но такая огромная для уже не самого обычного подростка почти что средней полосы России…

С другой стороны – так ли было все плохо? Витя раньше не задумывался как-то о том, могло ли действительно у них с Ирой быть будущее. Выдержала бы эта мимолетная страсть проверку временем или же ей суждено было потухнуть, так и не разгоревшись до предела. И ведь не то, чтобы подобная ситуация была с ним впервой. Хотя тогда все закончилось куда быстрее и прозаичнее, но ситуации были чем-то схожи. Искра, которая непонятно как вспыхнула и так же растворилась в памяти. Будто ничего и не было.

Он тогда только расстался с Катей. Последние дни лета перед одиннадцатым классом. Сейчас, оглядываясь назад, Витя понимал, что то лето было лучшим в его жизни. Хоть и не сказать, чтобы было прямо очень теплым. Комфортным. Жары как таковой не наблюдалось все три месяца, поэтому потребности в постоянном потреблении жидкостей, а также постоянно потной одежды этим летом не было как данности. Под конец августа Витя так и вовсе рассекал в легкой кожанке. Которая, по его скромному мнению, делала его достаточно брутальным. Однако Сережа говорил, что его добрые глаза портят весь образ, да и вообще брутальным его делает способность читать без помощи переводчика труды Чарльза Диккенса. Витя не спорил, хоть втайне и обижался немного.

Ну и угораздило их в предпоследний августовский вечерок заехать в один бар в городе, где по плану было решено пропустить по паре бокальчиков пива, да и вернуться в Белоомутск на последней электричке. Однако, как это обычно бывает, легкая посиделка превратилась в настоящий загул со всевозможными вытекающими. Там он с ней и познакомился.

Сейчас он бы даже и не вспомнил, как ее звали. По правде говоря, Витя сомневался, что вообще спрашивал. Но она была весьма милой. Они сидели вдвоем с подругой, которая, по словам Сережи, была похожа на Карен Гиллан. Чем вызвала его искренний восторг и томные взгляды. Разговорились довольно быстро, девчонки оказались весьма общительными. Так до утра и проболтали, смеясь, танцуя и изредка потягивая любезно предоставленные баром напитки. О том, что Вите только исполнилось семнадцать, а Сереже на тот момент и вовсе еще было шестнадцать, было принято решение тактично умолчать. На всякий случай.

Утро встретило их небольшим дождем. Витя без каких-либо колебаний протянул ей свою кожанку. Алкоголь в голове сделал свое дело и, изрядно осмелев, он вызвался ее проводить. Она была и не против. Все это вылилось в жаркие поцелуи у подъезда. После почти годичных отношений, последние пара месяцев которых были почти что в тягость, он нуждался в этом. Неподдельные эмоции. Мощный выброс тестостерона, эндорфинов и даже адреналина. Полная потеря контроля. Потрясающее чувство бесконечности. Когда они, наконец, смогли это пересилить и остановиться, она оставила ему свой номер. Попросила вечером написать.

Он написал. Но ответа не было. Та ситуация стала ему жизненным уроком о том, что пьяные эмоции остаются таковыми. Он мог найти ее потом, ибо в принципе помнил, где она живет, но стоило ли оно того? А то, чего доброго, сойдет еще за маньяка. Было и было. Черт бы с ним.

Да, с Ирой было иначе. Но аналогия немного прослеживалась. В какой-то момент, либо она, либо он отрезвели бы от эмоций. Будущее с человеком на одном эмоциональном спектре не построишь. Тут должно быть что-то большее. Та самая пресловутая любовь. Ведь мысли об Ире не помогали Вите удержать свою человечность, вопреки словам Макса. Сейчас это стало обретать смысл. Витя так же предполагал, что внутренним стоп-сигналом был факт того, что он ликан. И на подсознательном уровне он понимал, что при лучшем стечении обстоятельств, для их отношений это стало бы существенной помехой. Омега лишил ее отца. И какова могла быть реакция на то, что он, по сути, мало чем отличается, являлось занимательным вопросом. А рассказать об этом рано или поздно пришлось бы. И итогом могла быть катастрофа.

Извечный вопрос – любовь или влюбленность? Взрослые наивно полагают, что это касается лишь подрастающего поколения. Что в корне неверно. Сережа как-то рассказывал Вите, что еще до развода родителей, за его мамой ухаживал ее сослуживец. Красивый, статный офицер. Да даже не просто ухаживал – ему откровенно снесло голову. А мужику, между прочим, было далеко за сорок. Вот такая история. Кто-то говорит, что одна из самых непредсказуемых химических реакций – процесс получения фторида водорода. Но формула любви, которую так отчаянно искал граф Калиостро – куда более непредсказуема и опасна.

А выслушать весь этот поток мыслей пришлось Витиному крестному, к которому он решил заскочить после тренировки. Отчаянно хотелось поговорить с кем-то близким и, желательно, взрослым. И дядя Дима был самым подходящим вариантом для того, чтобы излить душу.

– Ну ты, конечно, загнул, дружище, – присвистнул он после Витиного монолога. – Театральности тебе уж точно не занимать. Вспомнить про фильм «Формула любви» – я почти уверен, что большинство твоих ровесников о нем даже не слышали.

– Дядя Дим, да какая разница? Я сейчас даже не об этом. Я просто устал от этой неопределенности. И мне уже даже перед Серегой неловко, что я постоянно выношу ему мозг, но что я могу поделать? Если бы весь эмоциональный спектр человека находился под его полным контролем и не было бы хаотичного выброса андрогенов и эстрогенов, то было бы намного проще. Человек, повелевающий своими чувствами и гормонами. Утопический сценарий. Но пока что такого гормонального препарата нет. И я в полной заднице.

– Ну да, ты немного влюбчивый, но разве это плохо? Тем более в твои-то годы. Наслаждайся жизнью и не парься, – подмигнул крестный.

– Легко Вам говорить, не париться… Вы не настолько подвержены эмпатии, – Витя уже не скрывал своего возмущения. Почему-то даже Дмитрий думал, что его проблемы – это просто пшик. Да, в глобальном смысле это пшик. Но это его жизнь. Здесь и сейчас. И для него это было проблемой. В частности потому, что теперь из-за его эмоциональности, помноженной взрывным характером внутреннего волка, могут пострадать люди.

– Нет, ну почему, я тоже в твоем возрасте был романтиком, если можно так сказать, – хмыкнул Дмитрий. – Как сейчас помню – гуляю с девочкой в университетские годы на Патриарших, да Окуджаву ей весь вечер исполняю. А потом буквально пара минут на раздумья – как ее, такую красивую, мимо консьержки в общагу провести. Ну, это как пример. А потом просто, не знаю, впитал выражение «Кто влюбился – тот и проиграл». Видимо, крепко впитал, раз до сих пор в холостяках гоняю, но, что уж там, я не жалею. Мама только до сих пор все терроризирует, дай ей Бог вечного здоровья, когда, наконец, внуков-то увидит. А я что? А я вот, с тобой сижу, чай пью.

– Ваша мама замечательная женщина, – Витя видел ее только пару раз в жизни, но воспоминания были очень теплыми. – Так вот задумываешься иногда – жалко, что у меня нет бабушки. На деда-то уж все равно, для меня он просто какой-то абстрактный образ. Да и по маминой линии та же история.

– О, Вить, не знаешь ты, что такое бабушкина гиперопека, – развеселился Дмитрий. – Такое даже на смертном одре, как мне кажется, не забудется.

– Да мне и от родителей ее хватило в свое время, – посетовал Витя. – Я люблю своих родителей, очень, но они такие порой нудные. Ну вот что за дела – меня первый раз отпустили в город одного в двенадцать лет только. В двенадцать, дядя Дим! В то время как многие мои ровесники в это время уже чуть ли не до самой Москвы в одиночку гоняли.

– Ну, и много ты от этого потерял? – хитро спросил Дмитрий.

– Да нет… Просто обидно, – заключил Витя.

– Ладно, мы немного отвлеклись… В общем, дорогой мой крестник, выслушал я тебя внимательно, ты не думай. Что я хочу тебе сказать… Оригинальничать уж не буду, почти уверен, что тот же Сережа тебе уже об этом говорил. Просто хочу напомнить. Не зацикливайся ты на этом. Самые счастливые моменты нашей жизни, они происходят спонтанно. Это нельзя запланировать или как-то просчитать, как бы ты не старался. Кто знает, может завтра Машка тебя отправит за хлебом, и около прилавка ты встретишь ту самую, которая заставит тебя забыть обо всем. А если свое счастье ты будешь искать, то можешь его и проморгать, когда оно будет совсем рядом.

– Хотите сказать, что мне просто стоит ждать чуда? – с легким скепсисом спросил Витя.

– Именно, – подтвердил Дмитрий. – Тебе погадать на картах?

– Дядя Дим, ну не надо уж совсем глупостями заниматься, – растерялся Витя. – Мне мама гадала на это Рождество, год обещал быть спокойным. И чего-то как-то не.

– Ой, да она просто не умеет, – отмахнулся Дмитрий. – Хотя, думается мне, что никто не умеет. Как вообще карты могут предсказывать будущее? Как кусочки пластика могут знать о моем будущем? Ты об этом не задумывался?

– Я человек науки, я вообще не верю ни во что сверхъестественное, – отметил Витя, чувствуя себя при этом максимально лицемерно. Может, ликаны все же и вписывались в концепты человеческой науки, но пока что все попытки рассмотреть этот феномен с научной точки зрения были очень размытыми.

– В этом-то и вся проблема скептиков, они путают чудо с так называемым сверхъестественным, – вздохнул Дмитрий, доставая из ближайшей тумбочки колоду карт. – Карты не предсказывают будущее. И никогда не умели. Этот способ предсказания будущего бессмысленный, как и все прочие. Красное или черное?

– Ну, допустим, красное, – Витя с интересом смотрел на колоду, пытаясь догадаться, к чему это может привести. – Так я не понял, раз в этом нет смысла, то зачем это все тогда?

– А тут, Витя, и начинается та самая грань между обозначенными нами понятиями. Люди прекрасно отдают себе отчет в том, что магии не существует. Но они хотят в нее верить. Они надевают обереги, читают молитвы по утрам, гадают… Ну или вот пример, который чуть меньше, чем через год, будет для тебя очень актуальным – студент перед важным экзаменом прокричал ровно в полночь «Халява, приди!» и так ему проще. Он может про эту примету и узнал только десять минут назад. Но желание пересилить себя, свое волнение, заставляет действовать иррационально. И, знаешь, порой этот психологический прием срабатывает. Студент, подкрепленный верой в силу приметы, не испытывает такого стресса и спокойно сдает экзамен. И это и есть маленькое чудо. Принцип работы пресловутой веры. Ну, или психологии, как тебе удобнее, – Дмитрий достал из колоды червовый туз и с улыбкой положил его перед Витей. – Загадай желание.

Витя призадумался. Человек, придерживающийся рационального мышления, эту ситуацию просто бы проигнорировал. Человек, который, как отметил крестный, «хотел бы верить», и при этом еще и умный, загадал бы что-то по типу удачной сдачи экзаменов или в его случае – научиться сдерживать ликана. Человек легкомысленный загадал бы что-то для себя любимого. Человек очень умный загадал бы желание для себя, при этом повернув это таким образом, будто он еще и заботу об окружении проявляет. Витя считал себя человеком третьей категории.

«Хочу в ближайшие 24 часа найти свой якорь».

– Загадал, – выпалил он.

– Отлично, – сверкнул глазами Дмитрий, начав усиленно тасовать колоду. – Если ты сейчас вытащишь бубнового туза, то желание исполнится. Шанс один к тридцати пяти. Ты готов?

– Разве так гадают на картах? – юноша был почти уверен, что делается это как-то иначе.

– А какая разница? Это же все равно просто мистификация, – хмыкнул Дмитрий и протянул Вите колоду. Тот обратил внимание на слегка торчавшую из нее карту и с уверенностью вытянул ее. И тут же его лицо приняло выражение крайнего удивления – в его руках оказался бубновый туз.

– Это вообще законно? – Витя был совершенно сбит с толку.

– Мои поздравления, твое желание сбудется, – Дмитрий был явно доволен результатом своего гадания. – Из тридцати пяти оставшихся карт ты вытащил именно ту, которая была нужна. Может, это просто совпадение. Что, скорее всего, так и есть. А может это как раз твое маленькое чудо. Хочешь – можешь верить. Хочешь – нет. Но я бы на твоем месте попридержал бы в уме.

– Кажется, я начинаю понимать, – призадумался Витя. – И, знаете, мне как-то действительно… спокойнее, что ли, стало. Это действительно какое-то чудо. Хоть это и глупо.

– Ничего глупого, дружище. Совершенно ничего.

Дмитрий промолчал о том, что, пока он тасовал карты, аккуратно подглядел положение бубнового туза в колоде и слегка выдвинул его за края. Принцип работы веры заключался в том, что в первую очередь иногда нужно самому создать то, во что нужно верить. Но этот урок он своему крестнику решил преподать чуть позже.

Витя вышел от крестного в приподнятом настроении. И пусть особых поводов радоваться и не было, но все же разговор с действительно близким человеком не мог действовать иначе. Тем более набраться духовных сил перед потенциально напряженным вечером было далеко не лишним.

А предстояло многое. Пережить посиделку у Вики, при этом сохранив спокойствие удава. Там как-нибудь аккуратно пропалить запах Лехи, при этом не выставив себя уж совсем идиотом. А после должна начаться облава. И Витя разрывался – с одной стороны, внять совету Макса отсидеться дома было бы самым верным решением. Но с другой – он переживал за отца. Да даже за дядю. И он при всем желании не мог полностью положиться в их защите на общину. Но и сам тоже не был уверен в своих силах. И по всем законам жанра все рискует стать только хуже. В конечном счете, после нескольких посылов самого себя далеко и надолго, было принято решение ночь провести в домашних условиях. Стоит признать, что иногда бездействие лучше любого действия. И сейчас был как раз такой случай.

Звонок Ларионовой пришелся как нельзя кстати, прежде чем Витя успел бы передумать. Потом опять передумать. И в конечном итоге запутать себя окончательно, плавно скатившись в бездну абсолютного непонимания ситуации.

– Вить, я сейчас такое видела, ты не поверишь, – бойко затараторила она.

– Мне начинать бояться за свою жизнь? – напрягся подросток.

– А то, – хмыкнула в трубке Света. – Такое определенно не каждый день увидишь – Тихонов, который в одиночестве без тебя бродит по поселку. Я до сих пор поверить не могу!

– Смешно, да, – съязвил Витя. – Я к крестному заходил, по делам.

– Да мне все равно, – ответила она. – Сейчас куда?

– Домой, переодеться, душ нормальный принять. А то я сразу после тренировки в гости пошел, и…

– Ладно, потом приходи ко мне. А то мне одной в квартире скучно. Можешь Сережу тоже взять, только пусть он чуть позже подойдет.

– Хорошо, допустим, а что мы с тобой вдвоем будем делать?

– Явно не то, о чем ты сейчас подумал, – Ларионова произнесла эту фразу с явным намерением его просто слегка побесить. Ибо злости, как в четверг, в ее голосе не было.

– Да ни о чем я не думал, – соврал Витя.

– Я тебе верю, Соколов, – издевалась Света. – Поговорить мне с тобой нужно. И я не очень хочу, чтоб лишние уши были.

– Хорошо, Свет, я тебя понял. Через часик где-то буду. Плюс-минус.

– Давай, Вить, жду тебя. Номер квартиры уже в личку скинула.

Час от часу не легче. Что Свете могло от него еще понадобиться? Тем более, чуть ли не под грифом «секретно»? Витя очень надеялся, что разговор будет о чем-то стороннем, а не об их отношениях. И их возможных дальнейших развитиях. Особенно после того, как они вроде поставили в этом деле если уж не точку, то, по крайней мере, многоточие. Вчера они прекрасно гуляли как друзья, Витя даже проникся к ней симпатией именно как к человеку, а не просто к какой-то абстрактной девушке и что-то разрушать ему абсолютно не хотелось. Впрочем, может там действительно ничего такого, а он как обычно начал додумывать. Особенно после ее тонкого намека на то, что она хочет побыть в пустой квартире вдвоем какое-то время. Тут хочешь-не хочешь, а шальная мысль о сексе промелькнет. Особенно, если фраза звучит из уст девушки, которой ты нравишься.

Загадочная «Газель», которая уже вторые сутки без какой-либо на первый взгляд цели торчала во дворе, сейчас перебазировалась аккурат к Витиному подъезду. Что уже вызывало определенный интерес. Не мог ли это быть тот самый ветеринарный контроль, о котором говорила Сережина мама? Хотя «Газель» была без меток. Абсолютно стандартная, грязно-белого цвета. В любой другой ситуации Витя бы даже не заострял внимания. Но поскольку сейчас его жизнь есть самый настоящий сумасшедший дом, то стать немного параноиком дело нехитрое.

Витя воровато заглянул внутрь. Как он и ожидал – в кабине никого. Лишь только чашка с недопитым кофе в подстаканнике. Ничего ровным счетом интересного.

– Вот уж не думал, что мой племянник – автоугонщик!

Внезапный голос дяди Антона заставил Витю вздрогнуть. Он настолько увлекся «Газелью», что совершенно потерял связь с реальностью и даже не обратил внимания на хруст снега позади.

– Тьфу ты, ну дядь, ну нельзя же так подкрадываться! – схватился за сердце он.

– Прости, слишком уж великим было искушение, – с нахальной улыбкой ответил тот. Антон был в окружении двух здоровых парней, в одном из которых Витя признал водителя «Газели». – И чем же тебя так моя старушка заинтересовала?

– Это Ваша? То есть… Твоя?

– Ну а ты думал, что я в вашу пердь на электричке приехал? – усмехнулся Антон. – Это, кстати, Женя с Даней, мои помощники. Бывшие аспиранты твоего дедушки, чтоб ты знал.

– Очень приятно, – поздоровался Витя в ответ на молчаливые кивки. – Получается, что вы в этой машине перевозили оборудование?

– Именно, – подтвердил Антон. – Плюс, там еще компьютеры, книги, статистические данные… Как-нибудь позже покажу. А сейчас извини, но нужно работать.

– Да, конечно, не буду отвлекать, – кивнул Витя. – А дома кто есть, не знаешь?

– Маша только, Костя отлучился. Ладно, племяш, увидимся.

Троица скрылась в недрах «Газели», а Вите внезапно стало дурно от исходившего из салона запаха. Глаза заслезились, а сам он непроизвольно пару раз довольно громко чихнул.

– Будь здоров! – услышал он дядю.

«Блин, что они там варят такое ядреное?» – подумал Витя, скрываясь от внезапного смрада. В подъезде он еще с минуту вдоволь прочихался и только после этого вернулся к себе домой. Вот тебе на, у Вити к семнадцати годам появилась на что-то аллергия. Раньше он думал, что иммунная система его организма не отличалась особой сверхчувствительностью.

– Мам! – в глазах все еще немного резало. – У нас есть антигистаминные препараты дома, хлоропирамин там, например?

– Вить, а по-человечески? – высунулась из комнаты Мария.

– Супрастину мне дай, – буркнул он.

– Сынок, а у нас нет. А у тебя что, аллергия? – обеспокоилась она.

– Как выяснилось. Дядя чем-то в своей тарантайке нахимичил, мне теперь хреново, – сквозь проступивший насморк простонал Витя.

Глаза Марии на секунду расширились, но она быстро взяла себя в руки.

– Сходи пока умойся, я до аптеки, – сухо сказала она, в мгновенье оказавшись в прихожей и натягивая первое попавшееся пальто.

– Да ладно тебе, может у нас все же есть что-то? – Вите совершенно не хотелось беспокоить маму по пустякам.

– Нету, нету, у нас в семье отродясь ни у кого аллергии не было ни на что, – как-то отрешенно ответила она. – Ну, Антон, нашел, где свои эксперименты проводить, идиота кусок…

Не дождавшись окончания тирады, которая грозила перейти в оскорбления Витиного дяди куда более жесткие, Витя поспешно скрылся в ванной. Холодная вода слегка облегчила аллергические симптомы, но дискомфорт подросток все еще испытывал.

У Вити был один повисший в воздухе вопрос – аллергия проснулась у ликана или человека? У оборотней вообще бывает аллергия? Достав телефон, Витя быстро набрал Сереже:

– Привет, не отвлекаю?

– Да не, я тут в «Янтаре» засел, одну из Гришиных книжек дочитываю, – отозвался Сережа. – Ты уже освободился? Давай, подваливай, так уж и быть, угощу тебя шавухой.

– У меня другое предложение – Ларионова к себе позвала, посидеть перед тем, как к Вике пойдем, так что… – Витя слегка притормозил, вспомнив, что обещал ей побыть сначала вдвоем. – Через пару часиков к ней подваливай.

– Без проблем, номер квартиры пусть только напишет на всякий случай, чтоб я у домофона не стоял.

– Я тебе перешлю. Чего, собственно, звоню-то – ты не знаешь, на что у волков бывает аллергия?

– Ну, я знаю про собак, а вот касательно именно волков не уверен, – призадумался Сережа. – А тебя чего, колбасит?

– Немного, – шмыгнул носом Витя. – Дядюшка мой вунш-пунш, видимо, у себя в «Газели» варит. Есть вероятность, что аллергия именно у моей волчьей ипостаси.

– Пусть старо как мир понятье корча, порча, приворот… – пропел Сережа. – Ну, получается, что у тебя атопический дерматит.

– И чего делать? – спросил Витя.

– Да ничего, само пройдет, – успокоил друга Сережа. – Тут, в принципе, как у людей почти что. Держись подальше от раздражающих факторов. Не очень хитрая математика.

– Ну, будем считать, что утешил, – вздохнул Витя. – Ну, тогда встретимся у Ларионовой?

– Да, бывай, как раз дочитаю. Кстати, с Дереком еще надо будет заскочить погулять. Так что тем более немного задержусь. Так тебе взять шавуху? Я знаю, ты хочешь.

– Сволочь, – ухмыльнулся Витя. – Бери, когда я от нее отказывался?

– То-то же, – довольно ответил Сережа и отключился.

Не успел Витя еще раз для профилактики ополоснуться, как услышал в коридоре возню.

– Мам, это ты? – крикнул он.

– Да, иди сюда, будем тебя лечить, – отозвалась она.

– Быстро ты, – заметил Витя.

– Спешила, как только могла.

Все еще хлюпая носом, Витя вышел навстречу своей спасительнице. Та тут же продемонстрировала ему ампулу со странной жидкостью, о классификации которой Витя даже не мог предположить.

– Это что еще такое? – удивленно спросил он.

– Мощный иммуноглобулин, – ответила она. – Введу тебе сейчас внутримышечно 3 кубика и, надеюсь, что больше жалоб у тебя не будет.

– А нельзя было просто Супрастинчика купить? – слегка прифигевше спросил Витя.

Мария окинула сына таким взглядом, что тот решил больше не спорить, а просто молча оголил бедро, надеясь, что родная мать все же не решила слегка ускорить неизбежное.

– Отлично… – Мария сосредоточенно набрала иммуноглобулин в шприц, после чего предельно аккуратно ввела иглу. На удивление, сразу после введения препарата, все симптомы аллергии у Вити как рукой сняло.

– Ух ты, – присвистнул он. – Рабочая тема.

– Ну а чего ты хотел, – пожала плечами Мария. – Я, знаешь ли, тоже в медицине немного разбираюсь.

– Горжусь своей мамой, – чмокнул он ее в щеку. – Ладно, я в душ, если что.

– Тебе сварить пельмешки?

– Слушай, было бы просто супер. Только лучше пожарь.

– Сковороду сам мыть будешь.

– Ну маааам!

Еще неделю назад Витя даже не мог представить, что нелегкая занесет его в гости к Ларионовой. Сейчас он был этому даже рад. Когда тебе приходится что-то скрывать, то об этом хочется поговорить хоть с кем-то. Замыкаться в себе и упорно хранить секрет от всего мира может кончиться не самым приятным образом. А Света, как оказалось, далеко не самый худший слушатель. Конечно, это не Сережа, но, по крайней мере, она изо всех сил старалась войти в положение. Хоть и немного боялась. Вчера это было очень хорошо заметно. Несмотря на кажущуюся беззаботность, она то и дело нервно поглядывала в Витину сторону. И разговаривала далеко не в своей обычной, немного хамоватой, манере. Словно опасаясь спровоцировать превращение.

– Вить, это ты? – нервно выпалила она в домофон.

– Я, я, можешь отдышаться, – отрапортовал Витя.

Когда дверь запищала, то у Вити нервно засосало под ложечкой. Накрыло странное чувство легкого дискомфорта. У него так часто бывало, когда он первый раз приходил к кому-то в гости. Особенно ярко в свое время это чувство проявилось, когда он первый раз пришел к Насте. И пусть сейчас особых причин волноваться не было, но природная скромность все же брала верх. К которой, вскоре, добавилось еще и смущение – встретившая его на пороге Света выглядела весьма соблазнительно. Растрепанные мокрые волосы, короткие домашние шортики и облегающая пестрая майка, которая, к большому Витиному счастью, хоть не была надета на голое тело. А еще он первый раз увидел ее без очков, что так же играло на руку этому дерзкому образу, представшему перед ним. В нос ударил приятный можжевеловый запах.

– С легким паром, – выдавил он из себя.

– Спасибо. Тебе, кстати, повезло, что я успела выйти из ванной и тебя услышала, а то так бы и стоял под дверью, – хихикнула Света. – Ну, проходи что ли, гостем будешь.

– Премного благодарен, – усмехнулся Витя. – А предки твои где?

– Да, знаешь, к родственникам ушли. Меня хотели с собой взять, но я отказалась. Не очень горю желанием видеть троюродную сестрицу, – призналась Света.

– Да ладно тебе уж, – возразил Витя. – Я вот, например, всегда хотел, чтоб у меня был брат. Правда, я мечтал о старшем, но и с младшим возился бы, как не знаю с кем.

– Блин, да брата я бы сама хотела. А сестра это все же немного другое. Я вообще сомневаюсь, что бывает дружба между сестрами. Даже хоть какое-то ее проявление. Так вот порой смотрю на бабушку с ее сестрой и лишний раз только убеждаюсь в этом.

– Ну, может ты и права, не берусь судить, – пожал плечами Витя.

– Ладно, Вить, ты проходи пока в мою комнату, она там, за углом, я сейчас приду, – чуть ли не скороговоркой пробормотала Света и скрылась в ванной, а Витя послушно проследовал в указанное место.

Признаться, Витя рассчитывал, что в комнате будет, может и небольшой, но все же бардак. Однако там был почти идеальный порядок. Хотя Витя не исключал и того варианта, что Света специально прибралась в комнате перед его приходом. Юноша сразу приметил стоявшую в углу гитару. Оно было и неудивительно, учитывая, что стены были увешаны плакатами различных рок-групп, начиная от Skillet, заканчивая Three Days Grace. Поддавшись искушению, Витя взял гитару в руки и, усевшись на кровать, начал с усердием перебирать струны, пытаясь вспомнить хоть что-то, чему его когда-то учил отец. Но исторгнутые гитарой дьявольские звуки не были похожи даже на самую простецкую дворовую песню. Пальцы будто завязывались узлом и отчаянно не хотели принимать нужное положение.

– Боже, бедный мой инструмент, – беззлобно хмыкнула Света, оценивая стоны раненного тираннозавра.

– Я старался, – вздохнул Витя.

– Дай мне, – Света совершенно в наглую отобрала у Вити гитару, сев максимально близко рядом с ним. Витя и без волчьего слуха мог бы сейчас слышать ее напряженное дыхание. – Тебя научить?

– Нет, Свет, думаю, что роль стороннего наблюдателя мне сейчас подойдет куда больше, – Витя благоразумно решил не лезть на рожон лишний раз.

– В неумении играть нет ничего зазорного, – слегка нахмурилась Света.

– Не хочу, чтоб ты в семнадцать лет лишилась слуха, – отшутился Витя.

– Как знаешь, – фыркнула она и заиграла красивую мелодию. Вите оставалось лишь сидеть и наслаждаться игрой, пусть хоть и не виртуоза, но вполне уверенного гитариста. Да и мелодия была весьма лиричной, приятной на слух.

– Это что? – спросил он, когда Света, наконец, отложила инструмент в сторону.

– «Fallen angel» группы Three Days Grace. Слышал о такой?

– Нет, – честно признался Витя.

– Погугли на досуге, тебе должно понравиться, – улыбнулась Света.

Повисла неловкая тишина, прерываемая редкими Светиными постукиваниями по гитаре. На самом деле эдакая своеобразная передышка была Вите на руку – он старался приблизительно представить их разговор со Светой, но все как-то не очень получалось. Он ведь ее почти не знал. Даже несмотря на то, что они проучились добрый десяток лет вместе.

– Ты голодный? Могу яичницу быстро сделать, сок апельсиновый еще свежевыжатый, если хочешь, маман вчера купила несколько, – стесняясь, предложила Света.

– Да нет, Свет, спасибо, я дома поел, так что до вечера точно пока нет желания, – ответил Витя, на подсознательном уровне ища всевозможные пути побега. – Так, о чем ты хотела со мной поговорить, чтоб без лишних ушей?

Света замялась, поочередно упирая взгляд то в пол, то в потолок. По всей видимости, худшие опасения Вити касательно этой встречи начали подтверждаться.

– Да я просто… Я хотела решить все сейчас. Определиться в своих чувствах к тебе и вообще… Как я понимаю, уже нет никакого смысла как-то юлить и говорить намеками?

– Свет, ты, как и я, не очень хорошо умеешь скрывать эмоции, – вздохнул Витя.

– Хорошо, что отметил – то, как ты тогда пялил на Цветаеву выглядело очень жалко, – съехидничала Света.

Витя уж хотел было возмутиться, но передумал. На правду, как говорится, не обижаются.

– Иронично, правда? – продолжила она. – Наверняка в глубине души ты на нее злишься, потому что она не обращает на тебя внимания. А ведь сам, получается, поступаешь точно так же. Это сейчас не в обиду было сказано, просто…

– Ничего подобного! – не выдержал Витя. – Я с Настей был когда-то очень близок. Может только Серега знал обо мне больше, чем она. Мы… Я был уверен, что у нас проклевываются взаимные чувства. Не могут так общаться просто друзья, как общались мы. А потом выясняется, что я попал в сраную френдзону, когда черт меня дернул сделать первый шаг! Я тогда не просто остался с разбитым сердцем, я друга потерял еще до кучи! А что ей? А ей было все равно! А что у нас с тобой? Мы за последние два дня общались больше, чем за все годы, проведенные в одном гребаном классе! Уж прости, я видел в тебе обычную девочку-быдло, которая всем хамит и никого к себе не подпускает и физически не мог увидеть тебя настоящую. Так, что, Свет, нет, не надо меня сравнивать с Цветаевой.

Витя остановился, переводя дыхание. Боялся сорваться окончательно. Но волк был сейчас необычайно тихим.

– Я… Прости, я не знала, что у вас все так. Я думала, что ты просто по ней тайно вздыхаешь, а не что она тебя когда-то отшила в свое время, – поспешно извинилась Света. Затем, переведя взгляд на Витю, лукаво улыбнулась. – Ну, ей же хуже. Упустила свой шанс быть девушкой оборотня.

– Не факт, кстати говоря. Если бы она меня не отшила, то я бы не психанул неделю назад, и не столкнулся бы с Омегой, – развел руками Витя.

– Кто бы только мог подумать, да? – Света постаралась принять максимально деловитый вид. – Сама того не подозревая, она косвенно своим поступком тогда навсегда изменила твою жизнь.

– Получается, – согласился Витя. – Слушай, Свет, прости, что назвал тебя быдлом, я не хотел срываться. Просто меня очень зацепило это сравнение. Я, конечно, не виню Настю, сердцу не прикажешь, что называется, но просто да, мне обидно. Будь я на ее месте, я бы всеми силами постарался помочь человеку, а не отворачиваться от него и начинать игнорировать.

– Поэтому ты сейчас здесь? Из-за своеобразного чувства справедливости?

– Не передергивай, пожалуйста. С тобой я, потому что с удивлением для себя обнаружил, что мне с тобой прикольно. И вообще, давай начистоту – ты же ведь тоже не в меня влюбилась, а в образ в своей голове, я прав?

– Не совсем, – уточнила Света. Смотрела она сейчас куда угодно, только не в его сторону. – Ты человек открытый. Не знаю, может мне одной так кажется, но тебя очень легко понять, особенно если понаблюдать денек-другой. Ты добрый, отзывчивый, честный… Таких мало. И у тебя глаза, не знаю, умные что ли. Ну вспомнить того же Ермакова – ну мрак же. Пусть он и пытается отчаянно строить из себя непонятно кого. А таких парней как он у нас, увы и ах – добрая половина поселка. Может, местные давалки без вкуса и клюют на подобное поведение, но это точно не про меня. Я, знаешь ли, давалка со вкусом.

Витя громко рассмеялся – Светина самоирония пришлась ему определенно по душе. А еще он понял, что его щекам стало неожиданно тепло. Ему действительно нравилось сидеть с ней здесь и болтать. Как с другом.

– Слушай, даже я не настолько открытый, – все еще сквозь смех проговорил он. – Ну, зато честно. Ладно, надо успокоиться, – Витя задержал дыхание и пару раз выдохнул. – Знаешь, ты права. Я сам прекрасно понимаю, что меня относительно легко прочитать. Во мне не было никогда до недавнего времени никакой загадки. Я всегда стараюсь быть именно таким, каким я являюсь на самом деле. И это заметно, да. Не ты первая мне об этом говоришь. И, скорее всего, не ты последняя.

– Ну вот, значит, ты понимаешь, что ты мне понравился далеко не из-за моих каких-то домыслов, – торжественно заключила Света.

Вите вновь стало неловко. А ведь так оно и есть – Света в него втюрилась потому что он это он. Не из-за какого-то выдуманного им самим образа. Ни потому что он стал кем-то вроде маятника надежды. И ни потому что он без пяти минут в основе школьной команды, хоть Витя все еще склонялся больше к тому, с футболом он все же завяжет. И, черт возьми, он правда мог бы быть с ней счастлив, если хорошо подумать. Было лишь одно «но» – он уже вряд ли сможет заставить себя полюбить ее.

– Кстати о домыслах, – отогнал он неприятные мысли. – Ты вот хотела меня сравнить с Настей, ну так лови ответочку – ты ведь тоже спокойно можешь себя поставить на ее место.

– А вот сейчас не поняла, – нахмурилась Света.

– Грииишааа, – насмешливо пропел имя одноклассника Витя.

– Нет, Соколов, нет! – взорвалась Света. – Даже не смей!

– О, еще как посмею, – заговорщицким тоном продолжал издеваться Витя. – Как же так? Такого красавца…

– Так, ну-ка замолчи там! – разъяренная Света в отчаянии кинула в Витю подушкой, которую тот с легкостью перехватил.

– Туше, верно? – улыбался Витя.

– Что, прости? – не поняла Света.

– Признаешь свое поражение? – Витя все же иногда забывал, что далеко не все такие начитанные, как он и порой иногда стоит выбирать слова попроще.

– Размечтался, – пробубнила Света.

– Знаешь, – Витя говорил сейчас совершенно искренне. – Не часто так легко приходится разговаривать с девчонкой. Я так только с Викой в основном общаюсь, но там мы уже все-таки сколько лет дружим.

– Да, замечательный друг, – внезапно ядовито бросила Света.

– Ты о том, что она позвала сегодня Настю к себе? Брось, я ни в коем случае не в обиде. Заставлять выбирать человека между кем-то из-за того, что у кого-то не срослось в отношениях – чистой воды свинство.

– Ну, хозяин – барин, я бы обиделась, – ответила Света.

– Ладно, давай закроем тему Цветаевой? И кое-что еще… Друзья?

Света слегка помедлила с ответом. Внутри нее развернулась настоящая борьба – вряд ли Витя станет для нее другом в истинном понимании этого слова. Точнее даже она не сможет воспринимать его просто как друга. Точно не сейчас. Но все же она испытывала простую радость от того, что такой человек, как он будет рядом. Может, это действительно не любовь, а что-то даже более? Витя был прав, она всегда старалась отгораживаться ото всех. И только сейчас она поняла, что была не права. Она боялась общества, считала себя никому ненужной. И он дал ей понять, что она ошибалась. Неужели она подсознательно это просто чувствовала, что он сможет ей помочь? И от этого и было такое влечение? Ей в этом только предстояло разобраться. Ей лишь одной самой с собой. А пока…

– Друзья, – улыбнулась она в ответ.

– Слушай, может, мультик какой посмотрим, пока Серега не пришел? – предложил Витя с явным облегчением в голосе.

– Мультик? – слегка скривилась Света. – Неожиданно… Ну, ладно, какой?

– Давай тот, про драконов, ну, где главный герой еще вот так вот делал, – Витя театрально опустил голову, при этом протянув правую руку вперед.

– Артист, – слегка покачала головой Света. – Ладно, ты пока ищи в интернете, а я все же приготовлю яичницу.

– Не-не, давай ты ищи, а яичницу я приготовлю сам, побуду джентльменом, – Вите внезапно захотелось сделать ей что-то приятное.

– Ты готовить умеешь? – искренне удивилась Света.

– Ты еще не видела, какую я год назад, когда мы с Серегой у меня в деревне были, курицу с соусом песто сварганил. Экспромтом, так сказать. Потом домашних этим кормил. Все в восторге.

– Охотно верится, – хмыкнула Света. – Ладно, друг мой, кухня в твоем распоряжении. Не спали ничего.

– Обижаешь, – на ходу бросил Витя, шлепая в сторону кухни.

Уже понемногу угасающее январское солнце последними лучами освещало кухонный проем. Ощущения, что день стремительно прибавляется, не было абсолютно. На Витин взгляд, как он был коротким до солнцестояния, таким и остался. Хотя здесь скорее всего работает эффект ежедневного видения – как пример, Витя очень отчетливо замечал, как Дерек растет, хотя Сережа до поры до времени утверждал, что он совершенно не меняется.

Сообразить о местонахождении посуды и ингредиентов для яичницы особого труда не составило. Витя по-хозяйски разбил пару яиц и уже было потянулся за колбасой, чтобы слегка разнообразить вечерний рацион, как вдруг напоролся на Свету.

– Блин, Ларионова! – в сердцах воскликнул он. – Нельзя же так сзади подкрадываться!

– Извини, – хихикнула она. Ее глаза прямо-таки светились озорством. – Просто мультик твой я уже нашла, а в комнате одной скучно. Я-то думала, что ты меня услышишь, со слухом-то оборотня.

– Я был целиком и полностью поглощен процессом готовки, – философски отметил Витя. – Мне не было дел до таких глупостей.

– Вы посмотрите, какой важный, – поддразнила она его. – Знаешь, я рада, что нам удалось наконец-то выговориться.

– Да, это точно, – кивнул Витя. – Я все думал об этом диалоге, и он получился лучше, чем я мог представить.

Света слегка дернулась, будто собиралась с силами, а потом неожиданно обняла его. Оторопевший Витя так и остался стоять с колбасой в руке. Они были почти одного роста, так что он мог чувствовать ее дыхание прямо возле своего уха. В зеркале напротив он заметил их отражение и непроизвольно сглотнул, вновь оценив по достоинству Светины короткие шортики.

– Можно вопрос? – тихо спросила Света.

– Возможности отказаться у меня все равно нет, так что задавай, – Витя тщетно пытался прекратить смотреть в зеркало, но проигрыш был очевиден. Стройные женские ножки были слишком сильным аргументом.

– Несмотря на то, что мы вроде как сошлись на том, что останемся друзьями, ты бы меня трахнул, если бы я согласилась?

– Я… Я вообще яичницу пытался приготовить… – Витя не особо осознавал, что несет. Эта ее фраза основательно выбила его из колеи. Все происходящее сейчас казалось каким-то сюрром. Но весьма приятным.

– Так да или нет? – Света смотрела ему прямо в глаза. А ее рука как бы невзначай опустилась чуть ниже его ремня.

– Ох, блин… Ну… После того, как меня укусили, я действительно будто по-другому взглянул на мир и еще тогда приметил, что ты весьма сексуальна, хоть и…

– Да или нет? – с нажимом повторила Света.

– Да! – выпалил он. О чем тут же пожалел. Поддался на такую провокацию. Дурак…

– Ну, так чего же ты ждешь? – промурлыкала ему на ушко Света. – Смотри только не превратись, волчонок.

Волк внутри довольно зарычал. Глаза подростка на миг стали глазами оборотня, а из горла неожиданно вырвался рык, но тут же все пришло в норму. Без каких-либо церемоний он прижался губами к ее, а его руки наконец-то оказались на вожделенных шортиках. В этом порыве страсти ее зубы случайно до крови прикусили его губу, но Витя не чувствовал боли. Это еще даже больше возбуждало. Рывком он поднял ее над землей и, не отрываясь от ее губ, донес до первой попавшейся кровати. А потом время замерло. И были только они.

Если бы Витя мог, то он бы остался у нее этой ночью. Куда-то идти выглядело сейчас противоестественным. Но было две железобетонных причины – обещание, данное Вике и то, что Светины родители все же когда-нибудь, да вернутся. И вряд ли их обрадует явление голого одноклассника их дочери. Поэтому он лишь с сожалением проводил взглядом Свету, которая, нацепив его поло, упорхнула приводить себя в порядок, а сам принялся собирать разбросанную по комнате одежду.

Внутри все же предательски зрело чувство стыда. Можно было подумать, что он действительно ее использовал. Ведь они оба прекрасно понимали, что минуты их единения были просто ради удовольствия. Хотя с другой стороны – инициатива была ее целиком и полностью. Витя имел слабое представление о сексе без обязательств, хоть и подозревал, что когда-нибудь это с ним произойдет. Но как на это отреагирует его моральный компас – то был вопрос, который он по большей части специально старался себе не задавать. И вот он назрел сам собой. И что в итоге? А в итоге – неизвестность. Оставалось лишь надеяться, что Света поступит благоразумно и не станет в связи с этим переоценивать их «чуть больше, чем друг» отношения. Потому что тогда у Вити не будет другого выхода. Он не хотел причинять никому боль. Ни физическую, ни душевную.

Раздался звонок. Внутри у подростка слегка похолодело. Кого там еще принесла нелегкая?

– Вить, открой! – раздался из ванной голос Светы. – Твой друг пожаловал!

– Ага! – нервно ответил Витя, в спешке натягивая свитер. Тот неприятными колючками прошелся по телу. – А если это предки твои? Что мне им говорить прикажешь?

– Да не, расслабься, они так рано точно бы не заявились, – успокоила его Света. – Ну открой, блин, я занята!

– Занята она, – пробурчал Витя. Молясь всем Богам, которых мог вспомнить, он аккуратно снял трубку.

– Да? – как можно более невинно спросил он.

Знакомый голос заставил его вздохнуть с облегчением:

– Витек, ты? Открывай, кавалерия пожаловала! Какой там у нее этаж?

– Третий, – все еще пытаясь перевести дух, ответил Витя.

Топот шагов. Легкое дуновение холодного ветра. И вот в проеме появилось раскрасневшееся и довольное лицо Витиного лучшего друга, сжимавшего пакетик с тремя порциями шаурмы.

– Прошу прощения за задержку, Дерек все никак по большому не хотел сходить, – доложил он, как он искренне считал, важную информацию. – А вы чем тут занимались?

– Да так, мультики смотрели. Я еще попытался сыграть пару аккордов на гитаре, но рок-звезда из меня вышла так себе, – цокнул языком Витя.

– Света играет на гитаре? – удивился Сережа. – Неплохо, неплохо.

На горизонте появилась и сама хозяйка квартиры. Витя не без удовольствия отметил, что в максимально облегающих джинсах она смотрелась даже куда лучше, чем в шортиках.

– Привет, Сереж. Лови! – она без какого-либо стеснения кинула Вите его поло и, подмигнув друзьям, скрылась у себя в комнате, напевая какую-то песенку.

Сережа пару секунд недоуменно поглазел на поло, а затем перевел хитрый взгляд на Витю:

– Это теперь называется «мультики смотрели»?

– Ну, мы правда хотели, – ответил Витя. – Вика ничего не писала?

– Писала, она уже со своей подругой встретилась, так что, как говорится, барышни легли и просят.

– Супер, – поняв, что Сережа уже обо всем, спасибо Свете, прекрасно догадался, Витя снял наконец-то колючий свитер и нацепил долгожданное поло.

– Чувак, – шепнул Сережа. – Так вы чего теперь, типа, вместе?

– Нет, – Витя на всякий случай оглянулся, чтобы удостовериться наверняка, что Света их не подслушивает. – Это… Ну… Потом, короче, поговорим.

– Вечно эти твои завтраки, – вздохнул Сережа. – Ладно, потом, так потом.

Света собралась довольно быстро, чем заслужила личную благодарность Сережи, которому очень лень было раздеваться, в результате чего он слегка запарился. На ее вопрос о том, не продует ли его теперь, он лишь отмахнулся:

– Зараза к заразе не липнет.

Белоомутск почти что пустовал. Что для субботнего вечера было каким-то нонсенсом. Обычно то тут, то там мелькали веселые компании. Но террор Омеги сделал свое дело. Поселок напоминал какой-то город-призрак. Витя периодически ловил на себе тревожные взгляды – его узнавали. Раньше он этих взглядов не замечал. Не обращал внимания. А тут вдруг пригляделся. Трудно было понять, с каким настроением его встречали жители Белоомутска. Может, кто-то действительно и считал его героем. Может кто-то даже боялся. В чем он был уверен наверняка – есть те, которые будут его ненавидеть. Просто потому, что ему повезло чуточку больше.

– Слышь, а это часом не тот пацан, который выжил? – услышал он вдалеке. Сережа со Светой логично не обратили на это внимания. Они и не могли никак обратить. Их сидело двое.

– Да, он по ходу, – подтвердил второй.

– Сука, – Витя услышал плевок. – Лучше бы он сдох, а не Пахан с Димоном.

– Да, мля, успокойся! Не трогай ты парня.

Дальше Витя уже не слушал Ему стало мерзко. Он не понимал, как люди могут быть такими злыми. Да, эмоции, с ними порой бывает тяжко совладать. И конечно каждый, кто кого-то терял, близкого, друга, хоть раз, но задавался вопросом на первых парах – почему именно он? Почему не кто-то там, а именно он? Пусть даже некоторые якобы моралисты-гуманисты это и яростно бы отрицали. Но что сейчас? С момента гибели тех ребят от лап Омеги прошло уже около месяца. Эмоции уже могли бы и отойти на второй план. Однако все же есть люди, которым просто надо кого-то ненавидеть. И горе утраты уже значения не имеет. С бешеного волка ни дать, ни взять, а вот ты живой, значит, будешь крайним.

И так всю жизнь. Некоторые люди привыкли жить в ненависти друг к другу. К власти своей страны, власти другой страны, другим национальностям, ориентациям. Потому что ненавидеть легко и просто. И всегда можно найти оправдание, пусть оно будет и донельзя нелепым. Порой доходящее до откровенного абсурда.

Тут Витя понял, что слишком забивает себе голову. Он даже почувствовал себя слегка виноватым. Они вместе, живы и здоровы, едят шаурму и идут в гости к однокласснице. А он хандрить вздумал из-за какого-то дурака. Да мало ли на свете таковых? Если из-за каждого расстраиваться, то никаких нервов не хватит. Посмотрел, сделал выводы, может даже посмеялся и идешь дальше своей дорогой.

Сережа тем временем воодушевленно рассказывал Свете о том, что в Нижнем Новгороде, как он когда-то где-то слышал, самая лучшая шаурма. Та в свою очередь особого энтузиазма по этому поводу не выказывала. Вите вообще казалось, что она ему с минуты на минуту врежет. Бедная Ларионова. Ей еще только предстояло привыкнуть к постоянному и бесконечному потоку Сережиных слов. А выбора у нее нет. Если хочет быть с ними – то пусть осваивается.

Вика жила, что называется, в пентхаусе на шестнадцатом этаже одной из пока что немногочисленных Белоомутских высоток. В теплую погоду Витя с Сережей, бывало, заскакивали к ней, чтобы она пустила их на крышу, где они и проводили остаток дня – любовались видами поселка с высоты птичьего полета, слушали музыку, насколько громкость колонки позволяла, фотографировались и порой попивали вкусное, будто специально созданное для такого, фруктовое пиво. Одним словом – кайфовали. Зимой, конечно, также ничего не мешало проникнуть на крышу, но не было тех ощущений. Да и скользко.

Хозяйка квартиры встретила их при параде. Если в их классе кто и выглядел ярче Сережи, с его бесконечными кофтами с супергероями и майками с надписями разной степени приличия, то это определенно была она. Помимо волос, наполовину покрашенных в фиолетовый, Вику выделяли из толпы яркие линзы, которые у неё, казалось, хранились в неимоверном количестве, поскольку они чуть ли не каждый день были разного цвета и формы зрачка (Витя периодически ловил себя на мысли, что уже забыл про ее естественный цвет глаз). Завершался этот образ постоянной слегка мешковатой одеждой таких оттенков, что невольно задаешься вопросом о психическом здоровье дизайнера. И все это на фоне родителей, которые, как однажды после родительского собрания их описала Витина мама, «элегантны, как рояль». Вот уж, что называется, яблоко от яблони далеко упало.

– А я даже не ждала вас так рано, думала, что вы позже придете, – Вика выглядела слегка растерянной. – Ой, Свет, и ты тут? Даже как-то не рассчитывала, что ты действительно придешь.

– Так мы же теперь братюни, – гордо сообщил Сережа, приобнимая ее за плечи. – Нас теперь трио, а не дуэт. Как в «Гарри Поттере».

– Тихонов, руки, – выдохнула Света, слегка прикрывая глаза. – Маггл хренов.

– Пардон, – откашлялся он, все так же хитро улыбаясь.

– Вик, а что, пока еще никто не пришел? – уточнил Витя.

– Нет, только Лена, но я ее сама попросила, чтоб она раньше пришла, там, приготовить чего-нибудь по-быстрому. Познакомьтесь, кстати.

Только сейчас друзья заметили за ее спиной приветливо улыбающуюся девушку. Чем-то они с Викой были похожи – в стиле одежды так точно. Хотя Лена все же была одета более женственно, в классическом понимании этого слова. И не крашеная. Зато сама прическа была практически мальчишеской, что даже Светино каре казалось на ее фоне волосами русалки Ариэль.

– Ну, вы проходите что ли, – Вика была будто в каком-то замешательстве, чего Витя за ней уже давно не наблюдал. Хотя это было объяснимо – на его памяти она первый раз пригласила в дом больше, чем двух человек, поэтому она явно не очень представляла, чего делать и как развлекать гостей.

– Может, вам двоим помочь чем? – внезапно вызвалась Света. – Думаю‚ что наши дорогие одноклассники найдут, чем себя занять.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.