Читать книгу Венедикт Ерофеев «Москва – Петушки», или The rest is silence онлайн

2 страница из 27

Нынешнему читателю классический статус поэмы Ерофеева кажется очевидным, давно стало привычным сравнение «Петушков» с «Мертвыми душами». Однако в 1970–1980‐е годы на западных кафедрах славистики редко допускались диссертации о современной литературе, тем более о литературе, так сказать, неясного происхождения. Можно было представить себе диссертацию о Солженицыне или Бродском, но не о Ерофееве или Довлатове. Первые были знаменитостями мирового масштаба, о них сообщали в газетах, говорили по радио и телевидению. Вторые были звездами в узких кругах антисоветской интеллигенции – как в СССР, так и в эмиграции. На советских кафедрах до перестройки о таких авторах речь могла идти исключительно в курилке.

Как ни странно, советский канон оставался в центре внимания западной славистики практически до конца существования Советского Союза. Разумеется, оценки раздавались диаметрально противоположные, но сам диапазон текстов задавался советской оптикой. Исключение составляли только исследования писателей Серебряного века и 1920‐х годов. После революции, совершенной «Ардисом» – издательством и, как сейчас сказали бы, проектом, созданным Карлом и Элендеей Профферами в мичиганском Анн Арборе, ситуация с исследованиями в области этих двух литературных эпох изменилась довольно радикально. Но «Ардис» не опубликовал «Москву – Петушки», хотя (как свидетельствует Николай Усков) Эллендея была восхищена поэмой. Зато о «Москве – Петушках» написали видные ученые тартуского круга, Ирина Паперно и Борис Гаспаров. Их статья, за которой следует в своем подходе к поэме Светлана Шнитман-МакМиллин, вышла в израильском журнале «Slavic Hierosolymitana» в 1981 году[1]. Но Паперно и Гаспаров тоже были эмигрантами, а популярность того или иного русскоязычного сочинения в эмигрантской среде скорее мешала, чем помогала продвижению его автора в западных научных кругах.