Читать книгу Ничего cвятого онлайн

79 страница из 149

– … я не поверил. – Пабло сделал паузу. Темно-коричневый интерьер зала, вкупе с красноватым светом ламп создавал идеальную атмосферу. – Еще раз: я просто не поверил, когда мне сообщили о рассаднике ереси внутри оплота защитников католической веры! Каждый, кто приходит сюда – приходит с одной единственной целью: защищать Церковь! Защищать веру! Защищать Папу! И, что же я вижу? Поврежденные умы, сомневающиеся в одном из самых главных Таинств Церкви? Как же вы будете защищать веру? Как же вы будете исправлять умы тех, кто заблудился, когда сами не можете найти дорогу? – еще одна пауза. В зале царила мертвая тишина. Наверное, даже в могиле и то больше звуков. Хорошо. – Первым моим желанием, было попросту исключить каждого, и начать все заново. Шесть-семь потерянных лет? Не страшно. Во всяком случае, куда менее критично, чем выпускать инквизиторов-еретиков, вам не кажется? – Тишина. Несколько тысяч пар глаз, и в каждой из них плескается страх, порой перемежающийся с ужасом. Знакомое выражение. Подобное приходилось видеть очень часто, когда человек осознает, что через секунду жизнь может необратимо измениться. – Тем не менее, изучив проблему чуть глубже, я решил дать каждому из вас шанс доказать членам Совета непричастность к ереси. Совет, состоящий из профессоров Академии, местных клириков и пяти действующих инквизиторов, начнет заседание сегодня, и окончит его с последним студентом. Решение Совет огласит на всеобщем собрании, зачитав сначала имена тех, кому придется собрать вещи, затем тех, кому дадут шанс продолжить обучение, но начать его либо заново, либо с какого-либо другого курса, в зависимости от тяжести вины, и занимаемого сейчас положения, и наконец, тех, кто может беспрепятственно продолжать обучение дальше без каких-либо санкций и испытательного срока. – Пабло замолчал, делая глоток воды из стакана, стоящего на кафедре. – Касаемо сути вопроса. Никогда не думал, что мне придется произносить эти слова здесь, в центре подготовке будущих защитников веры, но… Евхаристия – источник и вершина всей христианской жизни. Все другие таинства, как и все виды церковного служения и апостольского труда, связаны с Евхаристией и устремлены к ней. Ибо Святая Евхаристия содержит в себе все духовное сокровище Церкви, то есть Самого Христа – нашу Пасху. В самом сердце совершения Евхаристии находятся хлеб и вино, которые через слова Христа и через призыв Духа Святого становятся Телом и Кровью Христа. Кроме того, после подавление различных так называемых реформаторских ересей, Толедский Собор в 1557 году еще раз подтвердил это Таинство: «Поскольку Христос, наш Искупитель сказал, что то, что Он предлагает в виде хлеба, есть воистину Его Тело, Церковь всегда хранила это убеждение, которое святой Собор вновь провозглашает: освящением хлеба и вина совершается изменение всего существа хлеба в существо Тела Христа, Господа нашего, и всего существа вина в существо Крови Его; это изменение Католическая Церковь справедливо и точно называет пресуществлением». Потому, любая попытка превратить Таинство Евхаристии в «просто знак», или «духовное присутствие Христа», или что еще, считается ересью. – Пабло сделал паузу, внимательно глядя на замерших в напряженных позах студентов. – И, напоследок хочу рассказать вам одну историю. Реальную историю, на которую я наткнулся в архивах Конгрегации чуть больше года назад. Когда протестанты пришли к власти в Женеве, одна из вещей которую они хотели сделать, это полностью искоренить католичество – как на уровне восприятия вещей, так и физическом уровне. Однажды, они пришли в один из соборов, схватили священника и заперли его в домике, который был рядом с церковью. И они зашли в собор, чтобы полностью уничтожить это, по их еретическим представлениям де-факто языческое место. Они все ломали, разбивали, выбивали витражи, выкидывали иконы, сносили Деву Марию, кресты… – в общем, полный набор того, что протестанты сотворили с каждым из храмов, куда бы не приходили. Так вот, священник сидел запертый в домике и видел, как уничтожают его церковь. И в какой-то момент, один из солдат схватил дарохранительницу и выбросил ее из окна, и она вылетела, упала на землю, дверцы раскрылись и освященные Хостии, Тело Христово рассыпались по земле. И все, что священник мог делать, а он был заперт в домике, это стоять у окна и пожирать эти Хостии взглядом. Он мог просто стоять у окна, пребывать в созерцательной молитве. Он не мог больше делать ничего. Он стоял там и молился, пока Евхаристия лежала на земле! Тело Христово валялось на земле! Тело, данное ему было на земле! – Пабло сделал паузу, поскольку по щекам побежали слезы. Он не претворялся. Он не играл. Не нужно было – каждый раз, вспоминая эту историю, он не мог сдержать обуревавшие эмоции. Тело Христово на земле… Как тут не плакать? – Когда спустилась ночь, священник увидел какую-то тень, которая приближалась все ближе и ближе. Она перемещалась от тени к тени, и когда она подошла ближе, священник ее узнал – это была двенадцатилетняя девочка, из его прихода. Она тоже видела, что сделали протестантские солдаты. И она видела эту Евхаристию на земле. Она прокралась к Телу Христа на земле. Она наклонилась… – ну, как ребенка ее учили не трогать Хостию руками – поэтому девочка встала на колени, уткнулась лицом в землю и подняла Евхаристию языком прямо с земли. Она распрямилась, осенила себя крестом – ее тоже научили, что ты можешь только одну Евхаристию для себя получить – она поднялась и тихо-тихо ушла обратно. И священник знал сколько точно там освященных Хостий, сколько кусочков Тела Христова находилось в дарохранительнице. И ночь за ночью эта девочка приходила: она прокрадывалась, она опускалась на колени, она получала Евхаристию прямо языком с земли, осеняла себя крестом и уходила. И так продолжалось до последней ночи. Эта была последняя Хостия там, и священник знал, что ей больше не придется рисковать своей жизнью, и он молился за нее. Он видел, как она подходит все ближе и ближе, она опустилась на колени, взяла Тело Христово с земли, осенила себя крестом… Но, когда она встала, под ногами хрустнула ветка… Два солдата которые охраняли домик священника увидели, что она делает, и они забили эту двенадцатилетнюю девочку дубинками. Девочка умерла на месте от повреждений несовместимых с жизнью. – гробовая тишина, хотя Пабло видел, как по щекам десятков, если не сотен бегут слезы. Как и у него. Беззвучный плач, от осознания детской любви и веры в Христа, и в тоже время понимания, насколько сам ты далек от подобной любви. – Вот, что для нас, христиан значит Евхаристия. Вот то, во что мы верим – Тело и Кровь Спасителя. Стоило бы раз за разом рисковать жизнью ради куска хлеба на земле? Не думаю. Стоит ли рисковать жизнью ради Тела и Крови? Стоит. Сегодня мы, как та девочка должны отдавать свои жизни ради Христа, во имя защиты веры и Церкви. Мы – Инквизиторы. Мы те, кто ради Тела Христа, ради Крещения, ради Таинств, ради Церкви, ради самой спасительной веры должны не думая идти туда, где нас вполне вероятно ожидает смерть. А, что же я вижу? Находясь в комфорте, в тепле, в безопасности вы начинаете выдвигать различные теории, низводящих все Таинство Евхаристии до уровня, где плевок не станет серьезным оскорблением – плюнуть в сторону брошенного на землю кусочка хлеба? – некрасиво, но не преступление. Убирая же пресуществление, вы оставляете лишь кусок хлеба. И, если та девочка рисковала своей жизнью ради обычного хлеба, то она всего лишь идиотка. Задумайтесь. – Пабло отошел от кафедры и направился в сторону подтрибунного помещения. Уже на полпути инквизитор остановился, и вернулся обратно. – Девочку звали Изабель де Луэнго. Святой Престол уже начал процесс канонизации, и лично у меня нет никаких сомнений в итоговом результате. Очень скоро Изабель де Луэнго, отдавшая свою жизнь ради Тела Христова пополнит список святых мучеников, чья нынешняя близость к Богу не вызывает сомнений. На этом все. Уверен, для каждого теперь есть повод сильно задуматься над своей верой, сравнивая ее с верой Изабель.