Читать книгу Пути России. Народничество и популизм. Том XXVI. Сборник онлайн

112 страница из 124

Но я хотел бы обратить внимание на другой аспект перестройки. А именно на очень, как мне кажется, важный и гораздо более глубокий сентимент антипопулизма, который содержался в дискурсе перестройки, в господствующем политическом языке, причем с обоих флангов – сторонников либеральных преобразований и тех, кто эти преобразования пытался критиковать с патриотических, сталинистских, реваншистских, каких угодно позиций.

О консервативном сантименте в перестройке писалось много. Есть прекрасная книга Артемия Магуна[99], в которой он обращает внимание на этот аспект; есть недавняя статья Тимура Атнашева[100], где он также говорит об этом. Но тем не менее, как мне кажется, этот момент не вполне изучен и недостаточно обсужден, как он того заслуживает, в том числе и для понимания того, с чем мы имеем дело сегодня.

Недавно мы с моим коллегой Ильей Матвеевым делали на тему перестроечной публицистики большой доклад в Европейском университете в Петербурге на конференции, посвященной наследию перестройки. Наш основной тезис состоял в том, что и у сторонников перестройки, и сторонников преобразований, и у консервативно-патриотического крыла можно найти один и тот же глубокий антидемократический сантимент по поводу неподлинности того народа, который есть в наличии. Имеется в виду следующее: кто такие советские люди, кто такой народ в конце 1980-х годов? Это какое-то сборище людей, которое не может вызывать никакого доверия в силу того, что оно имеет искусственный характер, является результатом чудовищных трансформаций человеческой натуры, произведенных большевиками. Достаточно вспомнить некоторые эссе Фазиля Искандера про идеологического человека.