Читать книгу Жизнь и страх в «Крестах» и льдах (и кое-что ещё) онлайн

46 страница из 333

Здесь уместно перепрыгнуть лет на 25 вперёд в мою уже американскую жизнь, где учились мои дети. В американской школе школьники, конечно, могут догадываться об успеваемости своих товарищей по классу, но не знают оценки друг друга, они никогда не озвучиваются вслух. Это же касается и информации о родителях. Нечто подобное происходит и на родительских собраниях: все учителя сидят за отдельными столами в большом спортивном зале, а родители по очереди подсаживаются к ним и узнают об успехах или неудачах своих детей один на один.

Вторая классная неловкость, которую я в эти моменты испытывал, была связана с родителями. Слава богу, что моя мама нигде не работала, иначе пришлось бы громогласно произносить её имя, Фира Абрамовна, что, конечно, меня очень смущало. В этом смысле с моим отцом, Борисом Григорьевичем, было значительно проще, но с его местом работы было куда как сложнее – сказать вслух, что он приёмщик утиля – я никак не мог. На самом деле этот факт ни для кого в школе не был секретом, т. к. его ларёк находился в одной трамвайной остановке от нашей школы, рядом с Дерябкиным рынком. На входной двери этого ларька 24 часа в сутки висела доска с Ф. И. О. приёмщика и его часами работы (напомню, что у моего отца и у меня одна и та же фамилия). Тем не менее произнести вслух эту унизительную информацию язык у меня не поворачивался. И если с местом своего рождения я ничего не мог придумать взамен, то место работы отца я стал называть ГлавВторСырьё, вообще не указывая его должность. Про себя я благодарил нашего классного руководителя в 9–10 классах, Марию Михайловну Куприянову, которая ограничивалась этой информацией и не пыталась узнать у меня должность отца в этой мудрёной конторе. Уверен, что она понимала моё смущение и не настаивала. Так было в школе.