Читать книгу Сибирь: жизнь слова онлайн

36 страница из 48

В этой связи уместно процитировать Л. Н. Гумилёва, который пишет: «… (передавая то или иное древнетюркское имя по-китайски. – Л.Ф.), китайцы подбирали иероглифы не случайно, и только часть их изображает тюркскую фонему. Многие иероглифы подобраны специально, чтобы отразить хорошее или дурное отношение к тюрку – носителю имени, и подчас здесь только можно уловить некоторые нюансы китайской политики» [Гумилёв, 1967, с. 90]. Так же, как видим, поступали древние китайцы и задолго до появления на исторической арене древних тюрок (тюркютов) (VI в. н.э), по крайней мере по отношению к хуннам и предкам современных корейцев.

Под именем гунну/гунны далёкие потомки восточно-азиатских хуннов стали известны в Европе.

Китайцы, надо полагать, знали подлинное имя хуннов, но по традиции продолжали называть их хунну. Это имя-прозвище вполне удовлетворяло китайскому Двору: ведь хунны в течение нескольких столетий были заклятыми врагами Срединного царства (Китая). Даже в официальных документах хуннов называли не иначе как хунну. Ханьские императоры свои письма к шаньюям (верховным вождям Хуннского государства), как правило, начинали словами: «Император почтительно спрашивает о здоровье великого шаньюя сюнну» [Материалы по истории сюнну…, 1968, с. 45].