Читать книгу Краткая история Европы онлайн

31 страница из 46

Не всем это пришлось по нраву. Самозваный патриот Катон (234–149 гг. до н. э.) считал притягательную греческую культуру «мягкотелой» и манерной. Он говорил, что обычаи «самого испорченного и неуправляемого из народов» развращают римскую молодежь. Поэт Гораций писал: «Пленная Греция взяла в плен своих неотесанных завоевателей». Прошли годы, и другой поэт, Вергилий, примиряя две культуры, писал: пусть греки умеют «обличье мужей повторить во мраморе лучше», пусть они лучшие правоведы, астрономы и математики, но все эти добродетели ничто без свободы действий. «Римлянин! Ты научись народами править державно – В этом искусство твое! – налагать условия мира»[2]. Мир, уверял соотечественников Вергилий, начинается с военного превосходства; так начиналось римское обожествление воинской славы, которое просуществует до конца империи.

Pax Romana («Римский мир») Вергилия опирался на регулярную армию, насчитывавшую примерно 125 000 солдат, не считая наемников. Римскими легионами, расквартированными в провинциях, командовали полководцы-патриции, которые правили на местах как военные диктаторы. Назначенные сенатом военачальники богатели, наживаясь на военных трофеях и взимая подати с населения. За счет этих средств они не только обеспечивали себе личную преданность солдат, но и покупали политическое влияние в столице империи. Это привело к преобладанию провинциальной конъюнктуры в политической жизни республики.