Читать книгу Лекции по русской истории. Северо-Восточная Русь и Московское государство онлайн

20 страница из 47

Это отступление в сторону идеи старейшинства казалось мне неизбежным, чтобы перейти к характеристике судеб вотчинного княжеского права в ХII – ХIII вв. В общей их картине прежде всего привлекает внимание крайне своеобразное положение Киевской земли в тесном смысле слова. Ей, как известно, не привелось стать вотчинно-семейным владением какой-либо линии княжого рода. Попытка Мономаха утвердить право на киевское старейшинство, вместе с обладанием киевским столом, за нисходящей от него линией не удалась, разбитая раздорами среди самих Мономашичей и слабостью материальной основы – киевской силы, на которую она только и опиралась. С тех пор Киев, как говорится, переходит из рук в руки, все более теряя свое централизующее русские отношения влияние и значение. Но любопытно отметить, что в связи с этим общим положением Киевщины она сохранила свое территориально-политическое единство, не дробясь на отдельные более мелкие княжения-вотчины, что, однако, не мешало частому, хотя и мало устойчивому возникновению таких явлений, как княжение особых князей на отдельных «волостях киевских», как Вышгород, Белгород, Торческ, Канев, Овруч и др. – до 15–16 городков киевских. Сидели ли тут князья, у которых только и было владенья, или братья, или сыновья князей, по семейной связи с которыми они были «вотчичами» других областей и орудиями политики Смоленска или Владимира Суздальского и т. п., эти княжения не выделялись в особую «вотчину», не приобретали особности, а рассматривались как «часть» в Русской земле, т. е. в узком смысле слова – в земле Киевской. Отмечаю это незначительное само по себе явление как особую разновидность древнерусского княжого владения: «наделение» (таков технический термин) старшим князем младшего из своих владений «частью» – по соображениям родственных отношений, союзности или иных моментов междукняжеской политики.