Читать книгу Новый Патерик, или О жизни, учениях и изречениях блаженных отцов онлайн
10 страница из 13
*Еще говорил авва Антисфен: все стремящиеся к добродетели – друзья между собой по самой природе их стремления; если же нет между ними приязни, надо рассмотреть, не к другому ли чему они на самом деле стремятся.
*Однажды в воскресный день, когда вспоминается в Церкви притча Христова о блудном сыне, после божественной службы собрались отцы и старцы беседовать о Писании. И авва Григорий много рассуждал о том, что свиной корм, коим питался младший сын на чужбине, есть символ нечистых страстей и мирских желаний; телец же, коего заколол отец для вернувшегося блудного сына, есть символ Тела Христова, причастия коего сподобляется верующий, отстав от мирской суеты и покаявшись перед Отцом Небесным; и все отцы с умилением внимали. Случилась же тут и амма Елисавета; выслушав авву Григория, она спросила: что же скажешь ты, авва, о старшем сыне из притчи? Авва же Григорий ответил: и что говорить о нем? ясно, что он исполнял волю отца и жил благочестиво. Амма Елисавета промолвила: странно! жил он благочестиво, никогда не преступил отцовского повеления, однако же за свое благочестие не получил от любящего отца ничего и даже позавидовал младшему брату, который вернулся домой нищим оборванцем и в кои-то веки поел досыта. Что же, таков итог благочестивой жизни: трудиться без роздыха, во всем исполнять волю Отца Небесного и остаться ни с чем? На это авва Панайотис, возмутившись, сказал: какое слово промолвила ты, амма! не говорит ли отец старшему сыну: «ты всегда со мною, и все мое – твое»? неужто этого мало? чего же еще было желать ему? Амма Елисавета ответила: однако же видим мы, что ему было этого мало, иначе почему он озлобился? Авва Григорий сказал: зависть помрачила глаза его. Амма Елисавета сказала на это: к чему же зависть? Давайте, отцы, рассудим: если кто царский сын и имеет все то же, что и отец, всем наслаждается, ни в чем не нуждается и всем доволен, и видит он бродягу, который полжизни провел в нищете, а после внезапно обласкан царем и получил малую толику того, что всегда имел царский сын, то разве станет царевич завидовать бродяге, злобиться и укорять отца, что тот дал нищему то, чего не давал никогда сыну? Мнится мне, что это было бы весьма несообразно; стало быть, старший сын либо вовсе не имел того, что получил вернувшийся младший, либо, если в возможности имел, то в действительности не пользовался, ибо отец не давал ему. Итак, чем же провинился старший сын? столько работал он на отца, а отец ему не давал ни поесть вволю, ни повеселиться с друзьями; если же «телец упитанный», которого заколол отец младшему сыну, означает Тело Христово, то, стало быть, старший брат благочестиво соблюдал все заповеди, однако даже и причастия не сподобился. Какой же вывод из этой притчи должен последовать? не тот ли, что выгодно нам всем будет побольше грешить, а когда-нибудь после покаяться, и тогда получим мы от Бога прощение и всяческие блага; если же будем соблюдать все заповеди, молиться и усердно трудиться, не получим ничего от Отца Небесного, но уличная блудница обойдет нас в Царствии Его? И выслушав амму Елисавету, все отцы и старцы погрузились в долгое молчание.