Читать книгу Последний императорский отбор онлайн

50 страница из 95

Я сидела в кресле и рассматривала себя в зеркале, пока прислуга добавляла последние штрихи образу. И вдруг мне пришла в голову ошеломляющая мысль. А если случится невероятное – я пройду конкурс и стану императрицей? Направляясь сюда, я ни на секунду не задумывалась о такой возможности, а сейчас, после трех дней, мне почему-то стало казаться, что это вполне реально.

Смогу ли я полюбить этого красивого недостижимого мужчину? Смогу ли я спать с ним, целовать, ласкать его, как это делает жена (мама с отцом никогда не прятались от нас детей, целуясь и обнимаясь везде, где только можно), рожать ему детей?

После смерти Роберта я была уверена, что больше никогда никого не полюблю. Мое сердце окаменело, даже мысль о возможной любви приносила боль. Другой момент – императору не отказывают. И моего мнения никто не спросит. Тогда остается лишь любовь к детям. Тоже немало.

Нас опять вели запутанными длинными коридорами, словно специально хотели сбить с толку, чтобы в одиночку мы никогда отсюда не выбрались. Семь девушек, оставшихся после трех дней отбора. Все красавицы как на подбор, юные, белокурые, очаровательные. В почти одинаковых белоснежных и розовых платьях, в кружевах и бантах, с завитыми локонами и диадемами на головах. Я шла, и мрачные мысли бродили в голове. Среди девушек я выделялась, и очень сильно. Во-первых, я была темноволосая и смуглая. Остальные шесть – блондинки. Значит ли это, что император предпочитает именно светловолосый тип? Тогда почему осталась я? Во-вторых, мне двадцать пять, остальным не более восемнадцати. В-третьих, я одна из всех не хочу замуж за Амедала, другие только и делают, что представляют себя его женой, поют комплименты и восхищаются красавцем императором. В-четвертых, я единственная дала хоть какой-то отпор горничной, другие, как рассказывала Марианна, даже рта боялись открыть, молча снося и хамство, и грубость. Было и в-пятых, и в-шестых. А еще голос, звучащий в голове… Одна я его слышу или нет? Попытка аккуратно выведать это у Марианны ничего не дала, она лишь непонимающе округлила глаза. Все это очень настораживало, поэтому в зал я вошла с хмурым выражением на лице и тревогой внутри.