Читать книгу Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше онлайн

126 страница из 163

Документально подтвержденный ежегодный уровень смертности среди жителей Андаманских островов в Индийском океане составляет 20 на 100 000 человек, что гораздо ниже, чем в среднем по догосударственным обществам (более 500 на 100 000). Тем не менее они известны как одна из наиболее свирепых групп охотников-собирателей, живущих на земле. После землетрясения и цунами 2004 г. в Индийском океане обеспокоенные наблюдатели полетели на острова на вертолетах и с облегчением увидели, что их там встретили градом стрел и копий – верный знак, что андаманцев не смыло гигантской волной. Два года спустя двое индийских рыбаков спьяну заснули в лодке, и их прибило к одному из островов. Рыбаков тут же прикончили, а вертолет, который послали забрать тела, обстреляли из луков[143].

Есть, конечно, и такие охотники-собиратели и охотники-земледельцы, как племя семаи – они никогда не были вовлечены в длительные межгрупповые убийства, которые можно назвать войной. «Антропологи мира» любили писать о них, поскольку считали, что именно такие племена типичны для эволюционной истории человека и что только более молодые и богатые сообщества земледельцев и пастухов прибегают к систематическому насилию. Эта гипотеза не касается напрямую вопросов, рассматриваемых в данной главе, ведь мы сравниваем не охотников-собирателей со всеми прочими, а людей, живущих в условиях анархии, с теми, кто живет под властью государства. И тем не менее есть основания оспорить гипотезу о безобидности охотников-собирателей. Из рис. 2–3 видно, что уровень военных потерь в их группах хоть и ниже, чем у земледельцев и племенных народов, но вполне с ними сопоставим. И как я уже упоминал, группы охотников-собирателей, которые мы наблюдаем сегодня, скорее всего, исторически нерепрезентативны. Мы обнаруживаем их в выжженных пустынях и на ледяных пустошах, где, кроме них, никто жить не хочет, и, возможно, они живут там именно потому, что научились не привлекать к себе внимания. Если кто-то действовал им на нервы, они предпочитали просто уйти в другое место. Как сказал Ван дер Деннен, «большинство современных ”мирных” собирателей… удовлетворили вековечное желание остаться в покое, выбирая одиночество, обрубая все контакты с другими людьми, убегая и прячась. Или же их заставляли подчиняться, завоевывали, усмиряли силой»[144]. Например, народность!кунг из пустыни Калахари, которых в 1960-х гг. превозносили как образец гармонии охотников-собирателей, в прошлом часто воевали с европейскими колонистами, с соседями банту и друг с другом, и на их счету числятся несколько массовых расправ[145].