• Смерть перестала пугать. Что приключилось?
• Мы ведь всю жизнь наугад ходим по кромке.
• В детстве я плакал, когда думал: «Умру я…» —
• и просыпался, когда скрипела калитка.

• Помню, как раз за окном вдарили в било,
• папа ногой попадал мимо ботинка.
• Пламя лизало медпункт, склянки стреляли,
• не оставляя следов глупой растраты.

• Что с нами было потом? Всякое было.
• Можно и повесть писать, можно и больше.
• Скоро остался один. Рано остался.
• Многих уже пережил. Многим поклялся.

• Головы стали белы, плечи повисли.
• Годы – зарубки морщин горизонтальных.
• Только, чем дольше живешь – дышишь вольнее.
• Смерть перестала страшить. Что же случилось?

• То осень поздняя, то ранняя зима,
• то скорых весен преждевременные роды…
• Когда в сознании свирепствует чума,
• тогда холеры не страшны уже приходы.
• Когда бы видели лежащие в гробах,
• как жить мешают нам иллюзии и ветер,
• который дует, выдувая из рубах
• живую волю и вдувая шепот смерти.

Акакий Кабзинадзе. Старуха

* * *

• О, горы Грузии! Языческий восторг
• и христианский трепет неподдельный!

• Горел сентябрь. Наш отпуск двухнедельный
• стоял в зените. Плавился восток,

• а вечерами запад напоказ
• катил закат на алой колеснице.
• И нам порой казалось: только снится
• нам вольный край по имени Кавказ.

• Тифлис дышал покоем и родством,
• струил вино и аромат хинкали.
• И «мамин хлеб» из дедовых пекарен
• был так пахуч, что пахло волшебством!

• И волшебством дышало всё: река —
• ее валы желтели под мостами, —
• и над рекой волшебный Пиросмани
• держал барашка в бережных руках.

• Волшебно пел булыжник под ногой,
• мы шли наверх, к короне Нарикала.
• И синева прозрачно намекала,
• что пропустить пора бокал-другой.

• Пылал в стекле рубиновый пожар.
• Бокал вскипал лозою Алазани.
• И мы у груши сердце вырезали —
• нас грушей щедро одарил Важа.

• И это было тоже волшебство —
• грузин Важа (хоть правильнее – Важа;
• порой, ища изящного пассажа,
• мы не щадим буквально никого!),

• и виноград, и сливы сизый бок,
• и спелой груши мягкая истома!..

• Нам хорошо. Мы далеко от дома.
• Тифлис дышал.
• И плавился восток.

Скульптор Акакий Кабзинадзе