Читать книгу Ухмылка статуи свободы онлайн

23 страница из 46

ИЗНАНКА ЖИЗНИ

Звездный период продолжался до последнего школьного звонка. Когда у тебя все в шоколаде, жди геморроя. После короткого упоения славой жизнь поменяла полосы. В нескончаемой суете горних забот персональный ангел-хранитель где-то потерял мои дольние следы и оставил своего подопечного прозябать на черной. Лишившись покровительства шизокрылого небесного ревизора, я остался один на один с жестоким миром тьмы. Начались раздоры в семье. Извечный конфликт «отцов и детей». В сложившихся обстоятельствах никто из близких не сумел отыскать правильные ответы на сакраментальные вопросы: кто и виноват и что делать. Эмоциональный дискомфорт угнетал и давил на неокрепшую подростковую психику. Тогда в мою жизнь ураганным вихрем ворвалась дикая улица и заполнила собой лакуны мятущейся, распахнутой настежь души. Темные подворотни, заброшенные дворы и грязные парадняки оттеснили родителей и чистое искусство на второй план. Любимая музыка стала лишь фоном жизненных событий. Родные пенаты – гостиничным пристанищем для ночлега. Возникли иные, совсем не детские, забавы, почти взрослые интересы и опасные увлечения. Я даже набил на руке наколку. По-английски. Как на долларовой купюре: in god we trust. Татуха не являлась опознавательным знаком принадлежности к сообществу криминалитета. Я вовсе не был потенциальным преступником. Это был символический жизнеутверждающий акт признания моей американской тайны. Своеобразная дань будущности. Моей новой аудиторией стала дворовая гопота. Это были подростки, по малолетке угодившие за решетку. То, что тюрьма исправляет – заблуждение. Чушь собачья. Тюрьма не исправляет. Она оплавляет души и учит осторожности. Из мрачного и закрытого тюремного мирка малолетние волчата привнесли в обычный мир блатные привычки и жаргон. А еще змеиную изворотливость, цинизм и беспредельную жестокость. Неизменным украшением любой приблатненной компании являлись разбитные общаковые пацанки, не по возрасту рано познавшие алкоголь, наркоту и жеребятину. Глубоких чувственных привязанностей в этой одичавшей стае не существовало. Потребность в душевных переживаниях вполне заменял примитивный животный инстинкт. Проблем в удовлетворении сексуальных устремлений, то и дело вспыхивающих по пьяному делу, у самцов не возникало. Все женские особи – «мары», были общедоступны, как самки в зверином прайде. Я примкнул к этому дикому племени отверженных в состоянии внутреннего хаоса, когда в голове и душе был полный раздрай. Тогда я очень нуждался в моральной поддержке и был рад всякому доброму слову. Отброшенные судьбой на обочину жизни, эти несчастные почувствовали во мне родственную душу и без лишних вопросов приняли меня в свою стаю. Встретили и приголубили, как близкого и родного человека. В угоду новой публике поменялся и мой репертуар. Теперь это был блатняк, примитивные душедробительные куплеты типа: