Читать книгу Поэмы 1918-1947. Жалобная песнь Супермена онлайн
9 страница из 14
- Назло неистовым тревогам,
- ты, дикий и душистый край,
- как роза, данная мне Богом,
- во храме памяти сверкай.
- Тебя покинул я во мраке:
- качаясь, огненные знаки
- в туманном небе спор вели
- над гулом берегов коварных.
- Кругом, на столбиках янтарных,
- стояли в бухте корабли.
- В краю неласковом скучая,
- все помню, – плавные поля,
- пучки густые молочая,
- вкус теплых ягод кизиля.
- Я любовался мотыльками
- степными, – с красными глазками
- на темных крылышках… Текла
- от тени к тени золотистой,
- подобна музыке волнистой,
- неизъяснимая Яйла!
- О, тиховейные долины,
- полдневный трепет над травой,
- и холм – залет перепелиный…
- О, странный отблеск меловой
- расщелин древних, где у края
- цветут пионы, обагряя
- чертополоха чешую,
- и лиловеет орхидея…
- О, рощи буковые, где я
- подслушал, Пан, свирель твою!
- Воображаю грань крутую
- и прихотливую Яйлы, —
- и там – таинственную тую,
- а у подножия скалы —
- сосновый лес… С вершины острой
- так ясно виден берег пестрый, —
- хоть наклонись да подбери.
- Там я не раз, весною дальной,
- встречал, как счастье, луч начальный
- и ветер сладостный зари…
- Там, – ночью звездной, я порою
- о крыльях грезил… Вдалеке,
- меж гулким морем и горою,
- огни в знакомом городке,
- как горсть алмазных ожерелий,
- небрежно брошенных, горели
- сквозь дымку зыбкую, и шум
- далеких волн и шорох бора
- мне посылали без разбора
- за роем рой нестройных дум!
- Любил я странствовать по Крыму…
- Бахчисарая тополя
- встают навстречу пилигриму,
- слегка верхами шевеля.
- В кофейне маленькой, туманной,
- эстампы áнглийские странно
- со стен засаленных глядят.
- Лет полтораста им, – и боле:
- бои былые, – тучи, поле
- и куртки красные солдат.
- И посетил я по дороге
- чертог увядший. Лунный луч
- белел на каменном пороге.
- В сенях воздушных капал ключ
- очарованья, ключ печали,
- и сказки вечные журчали
- в ночной прозрачной тишине,
- и звезды сыпались над садом.
- Вдруг Пушкин встал со мною рядом
- и ясно улыбнулся мне…
- О, греза, где мы не бродили!
- Дни чередились, как стихи…
- Баюкал ветер, а будили,
- в цветущих селах, петухи.
- Я видел мертвый город: ямы
- былых темниц, глухие храмы,
- безмолвный холм Чуфуткалэ…
- Небес я видел блеск блаженный,
- кремнистый путь, и скит смиренный,
- и кельи древние в скале.
- На перевале отдаленном
- приют старик полуслепой
- мне предложил с поклоном сонным.
- Я утомлен был… Над тропой
- сгущались душные потемки.
- В плечо впивался мне котомки
- линючий, узкий ремешок.
- К тому ж, над лысиною горной,
- повисла туча, словно черный,
- разбухший, бархатный мешок.
- И тучу, полную жемчужин,
- проткнула с хохотом гроза, —
- и был уютен малый ужин
- в татарской хижине: буза,
- черешни, пресный сыр овечий.
- Темнело. Тающие свечи
- на круглом низеньком столе,
- покрытом пестрой скатереткой, —
- мерцали ласково и кротко
- в пахучей, теплой полумгле.
- И синим утром я обратно
- спустился к морю по пятам
- своей же тени. Неопрятно
- цвели на кручах, тут и там,
- деревья тусклые Иуды.
- На камнях млели изумруды
- дремотных ящериц. Тропа
- вилась меж садиков веселых.
- Пел ручеек. На частоколах
- белели козьи черепа.
- О заколдованный, о дальний
- воспоминаний уголок!
- Внизу, над морем, цвет миндальный,
- как нежно-розовый дымок,
- и за поляною поляна,
- и кедры мощные Ливана —
- аллей пленительная мгла
- (любовь любви моей туманной!),
- и кипарис благоуханный,
- и восковая мушмула…
- Меня те рощи позабыли…
- В душе остался мне от них
- лишь тонкий слой цветочной пыли…
- К закату листья дум моих
- при первом ветре обратятся, —
- но если Богом мне простятся
- мечты ночей, ошибки дня,
- и буду я в раю небесном, —
- он чем-то издавна известным
- повеет, верно, на меня!